Наипестрейшее прошлое. За всю жизнь не расхлебать.
Но, несмотря на это, Сэм всю ночь не выходила у меня из головы.
А пора бы о ней забыть – своих забот полон рот. Новая должность у Рэндала Финли и положение с Марлой. Остается только надеяться, что я сумею найти способ ей помочь.
Вот с этого и начнем.
– Мне в самом деле пора. – Я сделал последний глоток кофе, а остаток вылил в раковину.
А когда открывал дверь, чуть не сбил собственную тетку, хорошо успел вовремя остановиться. Она собиралась надавить на кнопку звонка.
– Здравствуй, тетя Агнесса, – сказал я.
– Здравствуй, Дэвид, – отозвалась она. – Прошу прощения, что без предупреждения.
– Все в порядке. Заходите.
Агнесса переступила порог.
– Твоя мать звонила насчет Марлы, и я решила заскочить, сообщить последние новости.
– Мам, Агнесса пришла! – крикнул я в глубину дома.
Скрипнули ножки стула по полу. Секундой позже появилась мать и прихрамывая заковыляла навстречу сестре – нога у нее еще болела. Женщины обнялись. Несмотря на распространенное мнение о холодности Агнессы и возникающее время от времени напряжение в отношениях между сестрами, я думаю, в глубине души они любили друг друга. Просто Агнессе не всегда удавалось это выразить.
– Как Марла? – спросила мать. – Что с ней?
– Все нормально, – ответила Агнесса. – Привет, Дон. – Из кухни посмотреть, что происходит, вышел отец. – Я знаю, что вы звонили, и решила заехать, сообщить, что Марлу сегодня выписывают, хотя, откровенно говоря, лучше бы она оставалась в больнице – там я могла бы ее в любую минуту навестить. Но больница не место для нее. Ей нужно находиться дома. Мы с Джиллом будем друг друга подменять, чтобы кто-нибудь был постоянно рядом с Марлой.
– А что… – с запинкой начал отец, – с ребенком и той женщиной?
Агнесса улыбнулась, поняв, что он хочет спросить, но не желает облечь в слова.
– Полиция делает все, что положено, и мы тоже делаем все, что положено. Я наняла Натали Бондурант.
– Ты правда считаешь, что Марлу надо так скоро забрать домой? – поинтересовалась мать. – Учитывая, что она пыталась с собой сделать, не лучше ли…
– Когда речь идет о моей дочери, я знаю, что делаю, – отрезала Агнесса.
– Разумеется, – согласилась мать. – Я только хочу сказать – если что-то опять случится, если снова произойдет несчастный случай, лучше, если Марла в это время будет находиться в больнице.
– Арлин, прекрати, – попросила Агнесса.
Мать промолчала, вроде как поняв, что ей ясно сказали «отвяжись». Но продержалась секунды две, а потом не выдержала:
– Я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, я дура набитая.
– Ничего подобного я не говорила, – возразила Агнесса. – Только хотела напомнить, что Марла моя дочь, а не твоя, и не согласилась, будто я всеми силами о ней не забочусь.
– В мыслях такого не было! – возмутилась мать. – Ты приписываешь мне полную нелепицу!
– Замолчите вы обе! – взмолился отец. – Арлин, твоя сестра знает, что лучше для ее дочери.
Мать покосилась на отца, и в ее взгляде ясно читалось, что она считает мужа предателем. Мгновение приходила в себя и, эмоционально перезагрузившись, продолжала:
– Извини, ты меня неправильно поняла. Если мы можем чем-нибудь помочь, говори. Ты знаешь, что значит для нас Марла. Мы для нее готовы на все. – Мать взяла сестру за руку. Та руки не отняла и, хотя и слегка сухо, поблагодарила:
– Спасибо.
– Дэвид тоже сделает все, что потребуется.
Агнесса улыбнулась мне, как показалось, вполне искренне.
– Знаю. И поверьте, ценю. Мне пора в больницу – дел невпроворот. Дэвид, ты убегал, я тебе помешала? Я выйду с тобой.
Она позволила сестре себя приобнять и расцеловать. Отец повторил тот же ритуал.
– Хорошо, что я тебя застала, – сказала Агнесса, когда мы спускались по ступеням.
– Да, хорошо, – кивнул я.
– Я прекрасно сознаю, какое произвожу впечатление. Что мне не требуется ничья помощь. Что я сама все знаю. Что я слишком горда, чтобы на кого-то опираться. – Агнесса, наверное, ждала, что я стану ей возражать. Но я промолчал, и она улыбнулась. – Когда вчера я застала тебя с Марлой у дома Гейноров, могло показаться, что я не одобряю твоих действий. Того, что ты решил добраться до сути происходящего. Прошу за это простить.
– В тот момент мы все были на взводе, – заметил я.
– Вот именно. – Мы подошли к ее машине – серебристому седану «инфинити». – Речь не о моей персоне, а о Марле. Да, я знаю, она не всегда лестно обо мне отзывается, но она самое дорогое, что есть у меня в мире. И я хочу, чтобы для нее все хорошо кончилось. – Агнесса положила дрожащую руку мне на запястье. – Она моя детка, одна-единственная. И я сделаю все, чтобы ей помочь. – Она сжала пальцы. – Но у меня к тебе просьба.
– Слушаю, – медленно проговорил я.
– Мне трудно говорить. – Она запнулась и, чтобы избежать моего взгляда, посмотрела вдоль улицы. – Речь идет о твоем дяде Джилле.
– Что с ним такое?
– Я хочу попросить вот о чем: что бы ты о нем ни узнал, обещай помалкивать.
– Я тебя не понимаю, Агнесса.
Она отпустила мое запястье и заставила себя посмотреть мне в глаза.
– У нас с Джиллом… кое-какие проблемы. Иногда я свысока обращаюсь с твоей матерью, мол, я вот сделала карьеру, а она сидит дома, но сама-то этому не рада. Я знаю, временами вы думаете, что я этакая, – на ее лице мелькнуло подобие улыбки, – мать-командирша. Не могу удержаться: а ты-то что обо мне скажешь?
Я промолчал.
– Ладно, я вот о чем: чего бы я ни добилась на работе, на поприще семьи твоя мать меня намного превзошла. Дон – замечательный человек. Я бы все отдала за такого, кто всегда рядом, на кого можно положиться.
– Что ты хочешь сказать, Агнесса?
– Не знаю, как иначе это выразить. – Она тяжело вздохнула. – Джилл, если ты меня поймешь, не всегда приходит на ночь домой. Когда ты начнешь задавать вопросы, тебе могут об этом сказать. Буду благодарна, если ты сохранишь информацию при себе.
– Все, что происходит между тобой и Джиллом, меня совершенно не касается, – ответил я. – Мне жаль, что у вас проблемы.
Агнесса поморщилась.
– Что есть – то есть. Дай знать, если что-нибудь выяснишь. Не только о Джилле, а вообще. Хорошее или плохое. Я подумываю, не стоит ли нанять частного детектива. Это нисколько не умаляет того, что ты собираешься предпринять, но если решишь, что нужен еще человек, сообщи.
– Непременно. А сейчас позволь задать тебе вопрос.
Агнесса моргнула, видимо, удивившись, что я так круто принялся за дело.
– Спрашивай.
– Расскажи мне о докторе Стерджесе.
– О Джеке? Почему он тебя заинтересовал?
– Ну, просто… что ты о нем думаешь?
Агнесса пожала плечами:
– Он лет десять работает врачом-терапевтом. В профессиональном смысле я полностью ему доверяю. Он член совета больницы, его мнение я ценю по многим вопросам. – Она озабоченно на меня посмотрела. – Речь о том, что случилось во время родов Марлы?
– Как тебе сказать…
– Дэвид, я была с ним рядом. Мы со Стерджесом сделали все возможное, чтобы спасти ребенка. Поверь, это был самый тяжелый момент в моей жизни. Не бывает ни минуты, ни дня, когда бы я не вспоминала о том, что случилось. Если кого-то винить, то только меня. Нельзя было Марле рожать дома. Но в больнице вспыхнула эпидемия…
– Я не об этом.
– А о чем? – удивилась она.
– Когда вчера в больнице я сказал, что хочу помочь Марле, поспрашивать людей, может быть, кто-нибудь что-нибудь знает, он попытался меня отговорить. Убедить, чтобы я ничего не предпринимал.
– Какое ему дело? – возмутилась Агнесса. – С какой стати он решил тебя останавливать?
– Не знаю. Есть еще одно обстоятельство.
Она ждала.
– Стерджес – семейный врач Гейноров.
У Агнессы от удивления приоткрылся рот.
– Ты уверен?
Я кивнул:
– Он сам мне признался. Предостерег, чтобы я не пытался задавать вопросы Биллу Гейнору. Сказал, что тот не в состоянии отвечать. Следовательно, он должен был знать Розмари. Он об этом не упоминал?
– Не помню… не уверена.
– Подумай. В последние сутки это могло каким-то образом проявиться.
– Ты так считаешь?
– Да. Независимо от того, что сделала или чего не сделала Марла, между ней и семейством Гейноров должна существовать связь. Не исключено, что несколько связей, о которых мы не знаем. Но одно доподлинно известно: Джек Стерджес – семейный врач Гейноров.
– Спасибо тебе, Дэвид, – тихо проговорила Агнесса. – Большое спасибо. – Выражение лица стало жестким. – Если этот сукин сын был со мной нечестен, я своими руками отволоку его в операционную и отрежу ему яйца.
Глава 37
Маршалл не пошел к банкомату за деньгами для Сариты Гомес. Оказавшись в нескольких кварталах от дома, он завернул в «Макдоналдс» и достал мобильный телефон. Набрал номер, приложил трубку к уху и ждал. Ему ответили после четырех гудков:
– Алло?
– Это мистер Гейнор?
– Кто говорит? Если вы один из чертовых репортеров, мне вам нечего сказать.
– Так вы Билл Гейнор или нет? Предупреждаю сразу: не надо валять со мной дурака. Иначе сильно пожалеете.
Молчание. И наконец:
– Да, я Билл Гейнор.
– Вот так-то лучше. Будем считать, что основа для разговора заложена.
– Назовитесь. Иначе я немедленно разъединяюсь.
– Опять дурите. Поступим так: я буду говорить, вы – слушать. Договорились? Это в ваших интересах.
– Что вам надо?
– Что мне надо? Хочу оказать вам услугу – вот что мне надо. Я вообще стараюсь оставаться добропорядочным и не кричать на всех углах о том, что мне известно. Потому что, если кое-что всплывет, вы окажетесь по уши в дерьме.
– Понятия не имею, о чем вы толкуете, – заявил Гейнор, но его голос предательски дрогнул.
– А у меня такое впечатление, что все как раз наоборот.
– Послушайте, не представляю, какую сумасшедшую аферу вы задумали, но предупреждаю, что у вас ничего не получится. Не знаю, кто вы такой, и плевать я на вас хотел. Что творится с людьми? У человека несчастье, но на него со всех сторон наседают. Я только что потерял жену, неужели у вас нет никакого понятия о приличии?