– У меня проблема, – сказал Билл Гейнор в трубку телефона на кухне, пока Мэтью, сидя на высоком стуле, набивал рот сухим завтраком «Чириоуз».
– Что за проблема? – спросил Джек Стерджес.
– Мне звонили. Кто-то требует деньги. Шантаж. Какой-то чертов вымогатель.
Гейнор повернулся к сыну спиной и понизил голос – он не хотел, чтобы Мэтью слышал брань. Чего доброго, начнет ругаться, прежде чем научится говорить слово «папа». «А слово „папа“ выучит прежде, чем скажет „мама“», – с грустью подумал он.
– Кто он?
– Вообрази, забыл представиться: мол, я такой-то, здешний шантажист. Но явно из тех, кто знает Сариту.
– Да ну?
– Я думал об этом. В последние недели Роз была какой-то странной. Наверное, каким-то образом узнала правду, и это на нее давило. Не могу утверждать – сужу по отдельным словам и тому, как она себя вела. Все пытаюсь догадаться, кто ее надоумил, кто помог все сложить воедино.
– Может, Сарита? – предположил Джек.
– Спрашиваю себя: могла ли она знать?
Стерджес задумался.
– Не исключено.
– Это бы многое объяснило. То, как все обернулось. Вымогатель намекал, что ему кое-что известно.
– Что он хочет?
– Пятьдесят тысяч.
– Боже праведный!
– У меня таких денег нет, – сказал Гейнор. – После того как я отвалил тебе сотню кусков, сам остался ни с чем. Даже Роз придется хоронить в кредит.
– Разреши мне подумать.
– Дай половину из того, что получил от меня. Взаймы. Я тебе верну. Поступят страховые возмещения.
– Страховка Розмари – миллион долларов, – кивнул доктор. – Твой вымогатель о ней явно не знал, иначе потребовал бы гораздо больше, чем пятьдесят тысяч.
– Вот видишь – у меня будет чем вернуть долг, как только компания выплатит деньги. Одолжи пятьдесят тысяч.
– Это… будет трудно. У меня их нет.
– Что ты такое говоришь? – сердито прошептал Гейнор, оглядываясь, чтобы убедиться, что сын не подавился «Чириоуз». – Разве можно спустить так быстро сто тысяч долларов?
– Мои финансовые аппетиты тебя не касаются, Билл, – огрызнулся Стерджес. – Если хочешь кого-то винить, оглянись на себя. Это тебе необходимо разобраться с проблемой. И разобраться быстро.
– Я же тебе сказал, что у меня нет денег. Может, ему не платить: пусть говорит что угодно и кому угодно? Полиция очень заинтересуется.
– Не шути так, Билл.
– Кто говорит, что я шучу? Если все выплывет наружу, мне останется сказать, что я ни о чем понятия не имел. Считал, что все законно и честно. Знаешь, за кем они придут? За тобой! Проигрался, Джек? Просадил все деньги? Хоть один цент из них пошел на то, о чем ты говорил? Что сделал с кругленькой суммой, когда получил в руки деньги?
– Помолчи! – приказал Стерджес. – Я пытаюсь найти выход.
– Только давай побыстрее. Он позвонит в половине одиннадцатого. Я должен явиться в банк к открытию. А если случится, что по причине смерти Роз счета заморожены или что-нибудь еще? Тогда я ни черта не смогу поделать.
– Скажешь, что деньги у тебя, – предложил доктор. – Как только позвонит, объявишь, что получил всю сумму.
– Но ее у меня не будет.
– Не важно. Как ты думаешь, этот тип с тобой знаком и может узнать тебя в лицо?
– Без понятия.
– Ты не узнал голос?
– Повторяю, Джек, я не знаю, кто он такой.
– Придется предположить, что он в курсе, как ты выглядишь, и потребует, чтобы именно ты пришел на встречу. Он не сказал, куда тебе нужно явиться?
– Нет. Наверное, объявит, когда позвонит в половине одиннадцатого.
– Надо все обдумать. Нужно выяснить, каким способом он захочет осуществить передачу денег. Наверняка в толпе, хотя нет – где-нибудь подальше, где нет камер, в уединенном месте. Это даже к лучшему. Как только узнаешь, звони мне. Ничего с ним не обсуждай – скажи, что на другой линии похоронное бюро. Что ты ему перезвонишь и вы все обсудите. И вот тогда мы решим, как все лучше устроить.
– Ты о чем, Джек? – спросил Гейнор. – Что ты задумал?
– Ты не станешь ему платить, но пусть думает, что получит всю сумму сполна.
– Как? Отдадим ему чемоданчик с нарезанной бумагой? Я что тебе, долбаный Джеймс Бонд? Подумай о Мэтью. Что, если он потребует прийти на передачу денег с ребенком?
– Соберись, Билл. Выслушай меня. Есть две вещи, которые необходимо сделать. Первая: заткнуть рот этому говнюку – чтобы он ясно понял, что ему ничего не светит. И вторая: выяснить, откуда он знает то, что знает. Если от Сариты, придется искать ее.
– Ее наверняка разыскивает полиция, – предположил Гейнор. – Готов поспорить, она залегла на дно – где-нибудь прячется.
– Пусть ищет, – кивнул Стерджес. – Но нам надо найти ее первыми.
Глава 40
Агнесса Пикенс ворвалась в административное здание городской больницы Промис-Фоллс и, шествуя к своему кабинету, громко, на весь коридор, позвала помощницу Кэрол Осгуд.
Та оторвалась от компьютера и подбежала к двери.
– Что, миссис Пикенс?
– Ко мне в кабинет! – приказала Агнесса.
Когда помощница появилась, она уже сидела за столом и жгла глазами дверь. Помощнице не было тридцати, и иногда Агнесса удивлялась, почему не завела себе кого-нибудь постарше. Но отсутствие у Кэрол жизненного опыта с лихвой компенсировалось ее преданностью. Она делала все, что ей приказывали, и исполняла мгновенно.
– Что произошло после того, как я вчера ушла? – Агнесса не пригласила Кэрол сесть и чуть подняла голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза.
– На совещании совета?
– Где же еще? Конечно, на совещании совета. Ничего больше не происходило?
– Все разошлись. Вы вели заседание, и, как только ушли, все вернулись к своим обязанностям.
Агнесса удовлетворено кивнула:
– Именно это я хотела услышать. А то начала беспокоиться, что они могли продолжать совещаться без меня.
Кэрол покачала головой:
– Никто бы не посмел.
Агнесса прищурилась.
– Как тебя понимать?
Помощница испугалась.
– Я ничего плохого не имела в виду. Просто… все знают, что вы здесь главная, и никто не станет ничего предпринимать без вашего ведома. Я им сказала, что вы вскоре назначите новое заседание, но тогда еще никто не представлял, какие у вас неприятности.
– Мои дела здесь широко обсуждаются? – спросила Агнесса.
– Все за вас переживают. За вас и за Марлу. А я… я просто не могу…
– Кэрол?
Ее помощница закрыла лицо руками и расплакалась.
– Боже праведный, Кэрол!
– Простите, я пойду…
Агнесса встала, обошла стол, взяла помощницу за плечи и усадила на кожаный стул.
– Возьми платок. – Она вынула несколько штук из стоящей на полке коробки и протянула Кэрол. Та промокнула глаза и высморкалась. Скатала платок в шарик и мяла в руке. – Что с тобой, Кэрол?
– Ничего… ничего… Просто я ужасно за вас переживаю. Да, понимаю, здесь в больнице каждый день происходят трагедии, но когда несчастье случается с человеком, с которым работаешь и которого знаешь…
– Успокойся, – попросила Агнесса.
– Вы так прекрасно держитесь. Я вами восхищаюсь, не представляю, как вам это удается.
Агнесса пододвинула другой стул и села напротив, почти упершись коленями в колени Кэрол.
– Поверь мне, я совершенно издергалась. – Она положила руку на колено помощницы. – Вот уж не думала, что ты мне настолько сочувствуешь.
Кэрол подняла на нее покрасневшие глаза.
– Почему вы так говорите?
– Потому что, дорогая, я могу быть отменной стервой. – Агнесса улыбнулась. – Неужели не заметила?
Помощница усмехнулась, но смех прозвучал скорее как кашель.
– Я бы этого не сказала.
– Еще бы ты мне сказала, – кивнула Агнесса. – Сама все о себе знаю и представляю, каково со мной работать. Но невозможно управлять заведением, как наше, и оставаться приятным во всех отношениях симпатягой. Тем более женщине. Женщине необходимо вести себя еще решительнее, чем мужчине, – без оглядки на то, что о ней подумают. Но это не значит, что я бесчувственна и не ранима в душе.
– Понимаю.
– Ты от меня натерпелась, но не уходишь; я тебя за это уважаю и тронута, что тебя так волнует моя ситуация. Только не стоит переживать – я со всем разберусь. Мы прорвемся: Джилл, Марла и я, предпримем все, что потребуется. Такова моя натура. Может, иногда кажется, что мне на все наплевать, но это не так.
Кэрол кивнула.
– Успокоилась? Хочешь взять отгул?
Помощница энергично замотала головой.
– Я вас не брошу, тем более когда на вас столько навалилось. Как бы я тогда выглядела? Вы, в вашем положении, способны работать, а мне прохлаждаться дома?
Агнесса потрепала ее по руке.
– Хорошо. Теперь вот что: назначь заседание совета на завтра. Это раз. Только оповести всех членов, что возможны опять переносы. Моя… наша ситуация в данный момент несколько непредсказуема.
– Разумеется.
– А сейчас пойду, навещу Марлу. Думаю ее сегодня выписать и отправить домой.
– Я не поверила, когда об этом узнала.
– Что ж, в этом деле много такого, чему невозможно поверить. Джилл собирается взять отпуск или по крайней мере устроить так, чтобы вести дела из дома. Тогда кто-нибудь будет постоянно находиться с Марлой. Он сейчас там, мы будем друг друга сменять.
– Отличная мысль. – Кэрол встала. – Спасибо за все. Хочу сказать вот еще что…
– Говори.
– Я абсолютно уверена, что Марла не сделала ничего дурного.
– Приятно слышать.
– Я много раз с ней встречалась. В ней нет зла. Она светлый человек.
Агнесса улыбнулась.
– Сообщи членам совета о новом времени заседания. Я скоро буду.
Она вышла из кабинета и направилась к лифтам. Кэрол вернулась за свой стол, скомкала платок и бросила в корзину для мусора. Достала из сумочки зеркало и, убедившись, что выглядит сносно, взяла мобильный телефон. Нашла нужный номер, приложила трубку к уху и слушала гудки. Ей ответили на пятом.
– Привет, это я. Только что состоялся потрясающий разговор, ну, ты знаешь, с моим боссом. Она так хорошо ко мне отнеслась. Меня ужасно угнетает ситуация, ничего не могу с собой поделать. Так она меня утешала. Никогда ее такой не видела. Чудно. Вот я и подумала о нас… Может быть, пора, ну ты понимаешь… Я не смогу так больше продолжать, будущего все равно нет… Я знаю, ты тоже так думаешь… Да, да, я тебя слушаю… Прости, надо бежать, дел очень много… Не говори так, я сейчас расплачусь… Я люблю тебя, Джилл.