– Скажем, так: она тебе во всем признается, но затем нападает, и тебе приходится обороняться. Что-нибудь в этом роде.
– Ты хватаешься за соломинку, Агнесса. И потом: что, если Дэвид уже все знает? Ты об этом подумала? Если он в курсе всего? – Прежде чем Агнесса успела ответить, Стерджес повернулся к Гейнору: – Место достаточно безлюдное. Поморгай-ка фарами и погуди, Билл. Заставь прижаться к обочине.
– Джек! – позвала Агнесса.
– Мне пора. Свяжусь позже. Не забывай, о чем я сказал. Подумай, какой будешь хорошей мамочкой.
– Не вздумай тронуть моего племянника, – пригрозила Агнесса, а затем добавила: – Или моего внука.
– Вот как? – усмехнулся Стерджес. – Он уже твой внук?
Глава 62
Дэвид
– Добро, – повторила Сарита, сидя в машине рядом со мной. – Я хотела сделать добро.
Черная машина позади нас продолжала сигналить и мигать фарами.
– Объясните, – попросил я, снижая скорость и размышляя, стоит остановиться или не стоит.
– Я хотела вернуть Мэтью его настоящей матери.
Я покосился на нее раз, другой.
– Значит, ее ребенок не умер?
Сарита покачала головой:
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Миссис Гейнор никогда не была беременна. Мэтью их приемный сын. Она не могла кормить его грудью, не занималась тем, чем занимаются в этот период все женщины. Но не хотела, чтобы люди об этом знали. Сделала так, чтобы все думали, что она его родила. Последние два месяца перед тем, как они взяли мальчика, миссис Гейнор провела в Бостоне, чтобы соседи не заметили чего-то странного. И никто не догадался, что она даже не была беременна.
– Это тебе все Розмари рассказала?
– Не совсем. Собрала кусочек здесь, кусочек там. Настолько там прижилась, что сообразила, что к чему. К мистеру Гейнору часто приходил доктор Стерджес, они разговаривали, я кое-что слышала. Узнала от приятельниц в больнице, что у вашей двоюродной сестры примерно в то же время, когда Гейноры взяли Мэтью, умер ребенок. Как-то подслушала – меня не заметили, – что Марла пыталась украсть из больницы младенца, а доктор сказал, что ничего такого даже подумать не мог. Тогда я поняла, что они сделали. Что Мэтью – сын вашей двоюродной сестры.
– Но… – Я пытался осмыслить то, что услышал. – У Марлы родилась дочь, а не сын.
– Ей соврали, – возразила Сарита. – Младенец запеленутый, как отличить? Сказали, что родилась дочь, чтобы совсем было не похоже на правду. Понимаете?
Я ничего не понимал. Марла говорила, что держала на руках младенца, и младенец был мертв.
Сарита посмотрела на меня пустыми глазами.
– Этого я не могу объяснить.
Машина за нами продолжала сигналить. Моя пассажирка повернулась на сиденье и посмотрела в заднее стекло.
– Там мистер Гейнор. Это его машина. А рядом доктор Стерджес. Я точно вижу.
– Какого дьявола они за нами тащатся?
– Наверное, им нужна я.
Когда они нас выследили? На автовокзале?
– У меня к ним обоим много вопросов. – Я включил указатель поворота и снял ногу с педали газа.
– Постойте! – воскликнула Сарита.
– В чем дело? – Сбросив газ, я еще не успел затормозить, но машина уже замедлила ход, и Гейнор перестал сигналить.
– Где Маршалл?
– Ваш приятель?
– Он должен был встретиться с Гейнором. Хотел вытянуть из него деньги. Мистер Гейнор – вот он, а что случилось с Маршаллом, не представляю.
– Что вы этим хотите сказать?
– Не знаю. Но у меня плохое предчувствие.
– Не бойтесь, Сарита, ничего не случится. Мы на улице, здесь нам ничего не грозит. После того что я узнал от вас, задам этим двум проходимцам несколько вопросов. Хочу получить на них ответы.
Нажав на тормоз, я повел машину к обочине дороги и только тут сообразил, что мы оказались с обратной стороны от главного входа закрытого развлекательного парка «Пять вершин». Вдоль дороги тянулась полоса примерно шесть футов высокой травы, за ней забор, ограждающий территорию. Я заметил, что как раз в этом месте забор был разрезан, сетка завернута так, что образовалась дыра.
Я перевел взгляд к зеркальцу – черный «ауди» тоже съехал к краю проезжей части и остановился на расстоянии двух корпусов за нами. У меня возникло ощущение, что сейчас мне выпишут штраф за превышение скорости.
Открылась пассажирская дверца, и из «ауди» вылез человек. Сарита оказалась права – это был доктор Стерджес.
– Одного не понимаю, – сказал я своей пассажирке. – Как им удалось это провернуть? Я имею в виду документы. Каким образом…
– Он врач, – оборвала меня Сарита. – Богатый и белый. Может подделать все, что угодно: свидетельство о смерти, свидетельство о рождении – все, что надо. Кто его станет проверять? – Она сердито тряхнула головой. – Поэтому я отнесла Мэтью вашей двоюродной сестре. Когда узнала, что они сделали, выяснила ее адрес. Много раз проезжала мимо ее дома, все спрашивала себя: может, надо сказать? Но так и не решилась. Пока не случилось так, что за мальчиком стало некому ухаживать.
Доктор приближался с моей стороны. Я видел, как в боковом зеркальце на дверце рос его силуэт.
Одну руку он прижимал к себе.
– Здравствуйте, доктор Стерджес, – поздоровался я, когда он поравнялся с дверцей.
Доктор улыбнулся.
– Я так и думал, что это вы, мистер Харвуд. – Он наклонился, чтобы рассмотреть, кто сидит на пассажирском месте. – Привет, Сарита.
Она не ответила.
– Мы могли бы поговорить? – спросил он меня.
– Там, в машине, мистер Гейнор?
– Он, – подтвердил Стерджес.
– Будем говорить все вместе?
– Это было бы идеально, – кивнул доктор.
– Где?
– Если вы оба выйдете из машины, можно прямо здесь.
Я не успел заглушить мотор и потянулся к ключу зажигания, но в этот момент зазвонил мой мобильный телефон.
– Одну секунду. – Я поднял палец.
– Нам в самом деле есть о чем сейчас поговорить, – поторопил он.
Я помотал пальцем, другой рукой вытащил телефон, посмотрел, кто звонит, и ответил:
– Привет.
– Беги! – крикнула тетя Агнесса.
Глава 63
Барри Дакуэрт снова позвонил в бостонский отель, через секунду его соединили с управляющей Сандрой Ботсфорд.
– Вы сказали, что жена мистера Гейнора Розмари долго проживала с ним в вашем отеле. Когда это было?
Женщина на мгновение задумалась.
– С год назад. Могу проверить по регистрации, но не сомневаюсь, что она приехала тринадцать месяцев назад и три месяца провела с мужем.
– Не думаю, что такие вещи могут пройти мимо вашего внимания. Вы запомнили, была она беременна или нет?
Ботсфорд рассмеялась.
– Да уж, такие вещи я запоминаю и могу определенно сказать: она не была беременна. – Управляющая немного помолчала. – Я слышала в новостях, что у миссис Гейнор остался ребенок. Не придала этому значения, пока вы сейчас не сказали. Видимо, Гейноры усыновили мальчика. Розмари не была беременна и не выглядела как женщина после родов.
– Еще раз спасибо, – поблагодарил ее Дакуэрт. Разъединился и некоторое время сидел, глядя на экран монитора.
Этот вопрос даже не всплывал.
Дакуэрт не спрашивал Билла Гейнора, родной для него Мэтью сын или приемный. Не было оснований. А если ребенок приемный? Что это меняет?
Но теперь перед ним открылось то, что он называл «слиянием событий».
Ребенок Марлы Пикенс умер примерно в то же время, когда у Розмари появился Мэтью. И ему стало известно, что миссис Гейнор никогда не рожала.
Ребенок Гейноров оказался у Марлы. Пока неясным образом.
Она заявила, что это ее ребенок, хотя быстро отказалась от своих слов. Марла никогда серьезно не утверждала, что родила Мэтью. Он стал ей заменой той, которая умерла. Ведь она же потеряла девочку.
И тем не менее…
Дакуэрт встал из-за стола и пошел искать Марлу. На нее заводили дело, а Натали Бондурант ждала, когда процедура закончится.
– Мне необходимо поговорить с мисс Пикенс, – сказал детектив занимающемуся документами полицейскому. – Немедленно.
– В чем дело? – встрепенулась адвокат. – Вы будете общаться с ней только в моем присутствии.
– Хорошо, – кивнул Дакуэрт. – Давайте пройдем сюда.
Он провел их в допросную и указал рукой на стулья по другую сторону стола:
– Пожалуйста, туда.
Женщины сели.
– Вам нечего предъявить моей клиентке, – заявила Натали. – А если даже что-то есть, вы не могли выбрать более неудачного времени. Душевное состояние мисс Пикенс вызывает опасение, и если вы настаиваете на том, чтобы содержать ее здесь, вам придется организовать постоянный пост, чтобы исключить попытку самоубийства. Только вчера вечером…
Дакуэрт предостерегающе вскинул руку.
– Знаю. Я хочу спросить у мисс Пикенс нечто такое, что не имеет отношения к обвинению. Никак не связано с Розмари Гейнор.
– Например? – Натали не сводила глаз с детектива, который опустился напротив них на стул.
– Марла… Ничего, если я буду называть вас Марла?
Та слабо кивнула.
– Понимаю, как вам тяжело, но хочу кое-что узнать о вашем ребенке. О вашем младенце.
– Это слишком болезненная тема, чтобы входить в такие материи, – прервала его адвокат.
– Марла, – Дакуэрт понизил голос, – когда вы были беременны, не приходила ли вам в голову мысль отдать ребенка на усыновление в другую семью?
Марла в недоумении заморгала.
– В другую семью?
– Ну да, в другую семью.
Марла медленно покачала головой:
– Никогда. Ни на секунду. Я хотела иметь ребенка. Больше всего на свете.
– И такого разговора никогда не возникало?
Марла, вздохнув, ответила:
– Постоянно возникал. Мать все время об этом твердила. Сначала настаивала, чтобы я сделала аборт. Но я не стала. Потом начала уговаривать отдать ребенка на усыновление. Но я опять не захотела.
Дакуэрт легонько постучал пальцами по столу.
– Вы рожали не в больнице? Не в больнице вашей матери?
– Нет, – ответила Марла. – Мы уехали в хижину.