– Не опоздали, мистер Гейнор.
Сарита, глядя на Маршалла, медленно качала головой. Едва слышно выговаривала:
– Нет-нет-нет.
Маршалл, чтобы ее не услышали, поднес палец к губам.
– Это было не просто, – сказал Билл Гейнор.
– Но вам все-таки удалось.
– Деньги при мне.
– Замечательно, – расцвел Маршалл Кемпер. – Теперь слушайте. Вы знаете городские торговые ряды?
– Конечно.
– Положите деньги в их фирменный пакет. У вас есть?
– Есть.
– Деньги в него влезут? Пакета хватит?
– Влезут, – ответил Гейнор.
– Хорошо. Вы положите деньги в пакет с экологическим ярлыком. Слева в торговых рядах есть место, где продают хот-доги. Рядом контейнер для мусора. Вы опустите пакет в урну и пойдете дальше.
– Бросить деньги в мусор?
– Я их быстренько заберу. Только давайте уточним одну вещь. Я буду настороже. Я знаю, как вы выглядите, а вы меня не знаете. Я буду наблюдать, не присматривает ли кто-нибудь за вами. Вы меня понимаете?
– Понимаю.
– Попробуйте что-нибудь выкинуть – я сразу отправляюсь к копам. Это ясно?
– Я же сказал, ясно.
– Вот и хорошо. Бросаете пакет в урну и уходите. Все очень просто. Вы приняли правильное решение, Гейнор, и больше обо мне никогда не услышите. У меня есть представление о морали, и я не из тех, кто вечно тянет из человека деньги.
– Ладно. Когда вы хотите этим заняться?
Маршалл посмотрел на часы. Сарита поняла, что он рассчитывает время.
– В час. Только не опаздывайте.
– Не опоздаю.
Гейнор разъединился, и Маршалл улыбнулся Сарите:
– Мы разбогатеем, крошка.
– Пятьдесят тысяч – это не богатство, – сказала она. – Даже такая нищая, как я, это понимает. Ты глупец, Маршалл.
– Сейчас доем сандвич и пойду, – ответил он. Обнял Сариту за шею, притянул к себе и поцеловал. – Подожди немного. Я о тебе позабочусь.
Маршалл сел в углу площадки экспресс-кафе. В одиннадцать утра в будний день там было не так многолюдно, как он надеялся. У стойки сидели старички и пили кофе, некоторые из них собрались группками, чтобы потрепаться. Маршалл знал, как они развлекались. Приходили сюда до открытия магазинчиков, прохаживались по рядам в своих идиотских кроссовках – туда-сюда, двадцать, тридцать раз, затем заваливались в кафе, брали кофе с пирожками, сидели часами и болтали, потому что заняться им было больше нечем. Здесь было их последнее пристанище до переезда в «Дэвидсон-плейс».
Маршалл купил газету и кока-колу и сел за столик, откуда открывался свободный обзор прилавка с хот-догами и стоящего неподалеку мусоросборника, представлявшего собой емкость с двумя отделами: одним для мусора, другим для пригодных для повторного использования вещей. Площадка со столиками находилась в тупике широкого коридора, поэтому Билл Гейнор мог прийти только с одной стороны.
Минут через пятнадцать Маршалл заметил приближающегося мужчину. Одной рукой он прижимал к груди ребенка, в другой нес фирменный пакет с экологическим знаком.
Сначала Маршалл удивился: кому может прийти в голову нести выкуп шантажисту и брать с собой ребенка? Но потом сообразил: ведь сегодня няня Гейноров не вышла на работу.
Башка твоя дырявая!
Он старался не отрывать глаз от спортивных страниц «Таймс юнион» – что еще можно читать в наши дни в местной газете? – но то и дело бросал взгляды на мужчину.
Тот прошел мимо него и направился в сторону мусоросборника.
Маршалл ощутил во всем теле дрожь – ему в руки плыла целая куча денег. Когда Гейнор повернулся к нему спиной, он больше не сводил с пакета глаз.
Гейнор поравнялся с мусоросборником, быстро оглянулся, откинул крышку на петлях и бросил внутрь пакет. Не выпуская из рук ребенка, повернулся и пошел в ту сторону, откуда появился.
Маршалл дождался, пока он скроется из виду.
– Получилось, – сказал он себе. Оставил газету и кока-колу на столе и энергично двинулся к мусорному контейнеру.
За столиком в нескольких шагах впереди сидел старикан и болтал с такими же, как сам, хрычами. Вдруг он вскочил и побежал куда быстрее, чем можно было ожидать в его возрасте, к тому же мусорному контейнеру.
– С дороги, старик, – прошипел Маршалл.
В руках у старика ничего не было – зачем ему потребовался контейнер? Оказавшись рядом с мусоросборником, он открыл одной рукой крышку, другую запустил внутрь.
– Эй! – крикнул ему бежавший в тридцати футах позади Маршалл. – Эй!
За секунду он нагнал старика, схватил за руку и потянул к себе.
– Убери от меня свои лапы! – огрызнулся тот.
– Какого черта тебе надо? – спросил Маршалл.
– Сюда только что бросили совершенно целый пакет, – ответил старик, нащупал в контейнере пакет и стал тянуть наружу. – Вот видишь? Хороший пакет. Никакого смысла выбрасывать.
– Отдай мне! Это мой! – потребовал Маршалл.
– Я его нашел, – ощетинился старик. И, нащупав содержимое, добавил: – В нем что-то есть.
– Это мое! Отпусти! Он оставил для меня, тупорылый!
Ему ничего не стоило вырвать у старика пакет.
– Ты вывихнул мне руку, ублюдок! – завопил тот.
– Извини, извини, но это мое.
Маршалл побежал.
– Он сломал мне руку! – не унимался за спиной старик.
«Беги! Не оглядывайся!» – уговаривал себя Маршалл.
Он чуть не врезался в ведущие на парковку стеклянные двери – они едва успели раздвинуться. Ключи уже в руке. За пятьдесят футов нажал на кнопку и открыл мини-вэн, прыгнул за руль, включил зажигание. Швырнул пакет на пассажирское сиденье, и машина на полной скорости сорвалась с места.
Через милю он свернул на стоянку у супермаркета и потянулся к пакету.
Сердце гулко стучало, рубашка промокла от пота. Что понадобилось этому старому грибу? Почему он копался в мусоре? На кой черт ему сдался старый пакет, что он с такой силой в него вцепился?
Маршалл подумал, что пакету следовало быть чуточку увесистее. Но когда ему в последний раз приходилось таскать пятьдесят тысяч баксов? Кто знает, сколько весит такая сумма?
Сверху Гейнор положил в пакет несколько газет. Маршалл вытряхнул их на пол перед пассажирским сиденьем, ожидая наконец увидеть перевязанные резинками пачки денег.
Но там оказался конверт. Очень тонкий деловой конверт.
Господи, неужели этот тип выписал чек? Он что, с ума сошел?
Маршалл разорвал конверт, вынул единственный лист и прочитал:
Оставлять деньги в мусорном контейнере небезопасно. Придумайте другой план передачи. Жду звонка.
Глава 46
Прежде чем войти в больничную палату, Агнесса легонько постучала в дверь.
Марла сидела на кровати и потягивала чай из чашки на подносе с завтраком.
– До сих пор не унесли? – спросила Агнесса.
– Приходили забрать, но я сказала, что еще не кончила, – ответила дочь. – Чай остыл, но это ничего.
– Сейчас позвоню, скажу, чтобы принесли горячего.
– Нет, мама, пожалуйста, не надо. Я знаю, стоит тебе сказать, сюда примчатся и все сделают, но я хочу, чтобы ко мне относились как ко всем остальным больным.
Агнесса улыбнулась:
– Ты не все больные, ты моя дочь. Это тот случай, когда я не буду стесняться пользоваться своим авторитетом. – Она дотронулась до руки Марлы на несколько дюймов выше забинтованного запястья. – Но я забираю тебя домой. Дома тебе будет уютнее. Это хорошая больница. Нет, великолепная больница, что бы ни твердили всякие клеветники. Однако с нами тебе все равно будет лучше.
– Здорово, – слабо проговорила Марла.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Недавно приходил осматривать врач. Не доктор Стерджес, а другой, психиатр. Собирается мне что-то прописать.
– Знаю. Уже разобралась. Ты не выкинешь снова чего-нибудь подобного?
Марла покачала головой:
– Нет, не выкину. Понимаешь, меня так потрясло, что произошло в тот момент. Но лекарство ведь поможет? – Она положила ладонь поверх руки матери. – Правда, не выкину.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Тогда все в порядке, – осторожно проговорила Агнесса. – Я рада.
– Кэрол забегала меня навестить, – сказала Марла. – Она мне очень нравится.
– Мне повезло, что у меня такая помощница. Она утром призналась, что очень за тебя беспокоится.
Марла кивнула:
– Мне тоже говорила. Мы и виделись-то с ней всего несколько раз, а вот ведь, переживает за меня.
– Что доктор Стерджес? Приходил проведать?
Дочь покачала головой:
– Целый день его не видела.
– Уверена? Может, задремала или отключилась?
– Точно. Я хоть и клевала носом, но не сомневаюсь, что его здесь не было.
Агнесса достала мобильный телефон, выбрала нужное имя из списка контактов и нажала клавишу набора номера.
– Я всегда считала, что в больнице запрещено пользоваться мобильниками, – удивилась Марла.
– Моя больница. Что хочу, то и делаю, – ответила мать. – Черт! Предлагает оставить сообщение. – Сообщение оставлять Агнесса не захотела и убрала трубку. – Я на секунду.
Она вышла из палаты и направилась на пост медсестер.
– Доктор Стерджес к вам заглядывал?
Оказалось, что его никто не видел.
Агнесса вернулась в палату Марлы.
– Что ж, давай одеваться.
– Расскажи мне снова о том, – сонно попросила дочь.
– О, дорогая, нет!
– Пожалуйста. Мне так трудно удерживать в памяти. И очень помогает, когда ты рассказываешь.
– Дорогая, это слишком печальная история. Я просто не могу. – Глаза Агнессы наполнились слезами.
Марла, сидя на кровати, откинула голову на подушку и смотрела в потолок, но ее взгляд ни на чем не останавливался.
– Печальная, знаю. Но суть в том, что у меня все-таки был ребенок. Красивая маленькая девочка. Она девять месяцев жила во мне. Я любила ее и верю, что она любила меня. Я оплакиваю ее каждый день и хочу помнить все немногие моменты, когда она была со мной. Но память иногда меня подводит.
– Марла, любимая…
– Ну, пожалуйста, мама. Знаю, иногда тебе говорить об этом тяжелее, чем мне, но пойми, мне очень хочется послушать.