Бриндл улыбнулся:
– Хорошо. Сформулируем иначе. О чем вы разговаривали с девушкой до того, как она сама потребовала высадить ее из машины?
– Я сразу понял, что она – не Клэр, и поймал ее на этом. Потом спросил, что происходит.
– И что же она ответила?
– Она была не слишком словоохотлива. Сказала, что лично мне беспокоиться не о чем. Я уже рассказывал вам об этом, как и самому Огги.
– Огги, – повторил Бриндл, улыбнулся и кивнул. – Мы к нему не обращаемся подобным образом. Мы называем его шефом. Или сэром. Правда, порой за его спиной используем несколько иные выражения, но, уверен, вы не выдадите ему наш маленький секрет. – Он снова ухмыльнулся. – Как вы верно отметили, мистер Уивер, вы говорили обо всем мне и мистеру Хейнсу, но только до того, как мы узнали, что девушка мертва. А потому теперь ваша с ней беседа становится несколько более важной.
– Но это не меняет сути нашего разговора, – возразил я.
– Для начала мне хотелось бы выяснить, зачем вы вообще посадили в свою машину дочь мэра. Сами понимаете: мужчина в вашем возрасте подвозит поздним вечером несовершеннолетнюю девушку. Не самый умный поступок, если разобраться. А принимая во внимание вашу профессию, я бы все-таки ожидал от вас больше благоразумия, чем вы проявили.
Я сделал глубокий вдох через нос, а потом медленно выдохнул. Мне не раз приходилось встречаться с копами, пытавшимися вывести из равновесия, заставить сказать или сделать нечто глупое. Должно быть, я и сам раз-другой прибегал к такой тактике, пока носил мундир. Правила игры не стали для меня новостью, и я знал, что нужно сохранять хладнокровие.
– Клэр сказала, что знала моего сына. При таких обстоятельствах я не мог ей отказать.
– А еще вы, вероятно, надеялись, что и она вам не откажет. – Его ухмылка превратилась в издевательскую насмешку школьника.
– Если вам есть что сказать, выкладывайте без обиняков.
– Мне представляется, вы сняли одну девушку, рассчитывая с ней немного порезвиться, а потом, когда у вас в машине оказалась другая, подумали: «Эй, какого дьявола здесь происходит? Девчонки решили, что меня можно обвести вокруг пальца?» Это вывело вас из себя? Вы рассчитывали попользоваться Клэр, которая вам понравилась, но тут подсела Анна Родомски, что вас совершенно не устроило. «Черт, это совсем не то, чего я хотел. Я выбрал более лакомый кусочек».
Бриндл сделал паузу, ожидая моей реакции. Возможно, добивался, чтобы я ударил его. Увы, это удовольствие не стоило бы последующих неприятностей. Когда же я промолчал, он спросил:
– Желаете услышать остальное?
– Валяйте, не стесняйтесь.
– Вы разозлились на Анну. Она захотела выбраться из машины, как вы и сообщили, но вот только когда она побежала, вы последовали за ней. Сорвали парик с ее головы. Как я вижу, он все еще лежит на вашем заднем сиденье.
– Точно, – подтвердил я. – Вся моя профессиональная подготовка и годы работы полицейским, а потом частным сыщиком подсказали мне, что инкриминирующие улики лучше всего прятать на заднем сиденье собственной машины.
Я вздохнул. Вечер затянулся, а ведь мне предстояло еще многое сделать.
– Вам придется найти другой способ добраться до дома, мистер Уивер, – сказал Бриндл. – Как сообщил мне офицер Хейнс, мы должны задержать вашу машину и подвергнуть ее обыску, что я нахожу блестящей идеей.
– Боже милостивый! – негромко воскликнул я и обратился к Хейнсу: – Вы хотите сказать, что Огги лично распорядился конфисковать мою машину?
Значит, игры в «доброго малого» закончились. Шурин решил устроить мне веселую жизнь.
Хейнс поднял руки вверх, будто говоря: тут уж ничего не поделаешь.
– Но распоряжение я услышал не от него лично.
– От кого же тогда?
– Приказ мне передал Марв… То есть, простите, офицер Куинн.
Стало быть, Огги приказал Куинну, Куинн передал его слова Хейнсу, а Хейнс – Бриндлу, который получал от происходящего откровенное удовольствие.
– У меня сложилось впечатление, – заметил он, – что вы стали последним, кто видел ту девушку живой. Вам подвернулась возможность. Кроме того, как я догадываюсь, дома у вас тоже не все ладно с учетом недавней трагедии, и вам, скорее всего, там ничего не перепадает. А потому…
– Да ладно тебе, брось, – попытался оборвать его Хейнс.
Бриндл метнул в него взгляд и продолжил:
– Вот почему оказалось так трудно пройти мимо столь сочного плода.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы стерпеть это.
– Но потом, – не унимался Бриндл, – вам понадобилось заставить ее молчать, не так ли? Нельзя же было допустить, чтобы она всем рассказала, как вы надругались над ней.
Я достал свой телефон.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Собираюсь вызвать такси, – ответил я. – Вы же сами сказали, что мне нужно найти другой способ добраться до дома, а значит, вы не берете меня под арест.
Да, пока не берут.
Оба промолчали. В глазах Бриндла отчетливо читалось разочарование. Я не клюнул на наживку, не дал повода арестовать себя за нападение на полицейского. И он уже не узнает, как близок был к успеху.
Я приложил трубку к уху:
– Алло! Добрый вечер. Да, я нахожусь в ресторане «Иггиз» на Денберри и хочу заказать поездку домой. Пять минут? Не проблема. Фамилия – Уивер. – Я закончил разговор и положил телефон в карман пиджака. – Машина уже едет. – Я достал свои ключи. – Только не надо слишком усердствовать. Не стоит разбивать лобовое стекло и тому подобное.
Сняв с кольца ключи от дома, я швырнул ключ от машины в Бриндла. Тот неуклюже попытался поймать его, но не успел и побагровел от злобы и смущения. Он пылающим взором посмотрел на меня, потом на ключ, валявшийся на асфальте, и снова на меня.
Бриндлу пришлось бы в меня стрелять, но и тогда я ни за что бы его не поднял.
– Ключ у меня, – сказал Хейнс, быстро наклонившись, схватив его и сунув в открытую ладонь напарника.
Однако и мне пришлось признать, что глупо было бы подставляться под пулю из-за такого пустяка.
Глава 27
Как и было обещано, такси прибыло через пять минут. Хейнс и Бриндл все еще стояли рядом со своим патрульным автомобилем, охраняя мою машину до прибытия тягача, который ее отбуксирует. Когда такси выезжало со стоянки, я дружески помахал им рукой.
– Интересно, чем тут занимаются копы, – заметила сидевшая за рулем женщина, когда я пристегнулся ремнем безопасности на заднем сиденье.
– Трудно сказать.
– Хотите знать, что я думаю?
– Что же?
– Держу пари, та тачка набита наркотиками.
– Так сразу и не догадаешься, – отозвался я, и внезапно меня посетила весьма тревожная мысль.
Никаких наркотиков в моей машине, насколько я знал, не было. Оставалось надеяться, что они там и не появятся к моменту прибытия тягача.
– Так куда мы едем?
Я дал ей адрес Берта Сэндерса.
– Дом мэра? – уточнила таксистка.
– Да.
– Пару раз я подвозила его домой, когда он был не в состоянии сам вести машину. Я его не осуждаю: такое порой происходит с каждым из нас. Я даже была рада, что у мэра хватило ума не садиться за руль сильно поддатым, понимаете? Мне нравится, когда люди, за которых я голосовала на выборах, ведут себя разумно.
Еще через пять минут мы остановились перед домом.
– Я, может, вернусь не сразу, – предупредил я, а поскольку на счетчике уже значилось семь баксов, передал ей двадцатку для уверенности, что она меня дождется.
– Не торопитесь, – отозвалась таксистка. – Я, возможно, чуток вздремну. Только не перепугайте меня до смерти, если вернетесь и застанете спящей.
В этот раз на подъездной дорожке стоял черный «бьюик» модели пятилетней давности, а во всем доме свет виднелся только в одном окне наверху. Если не считать дорогих костюмов Сэндерса, эта машина и скромное жилище свидетельствовали о непритязательном образе жизни типичного представителя среднего класса, который он вел. Бытует мнение, будто все мэры обитают в усадьбах и их возят личные шоферы в роскошных лимузинах вроде «линкольна таун-кар». Относительно некоторых это чистая правда. Один мой старинный приятель из Промис-Фоллс когда-то возил бывшего мэра этого города именно на такой машине. Однако небольшими городками в Америке чаще всего руководят самые обыкновенные люди. Они заседают в группах попечителей школ, на собраниях местных советов и комиссий по вопросам водоснабжения. Это наши соседи, с которыми мы постоянно встречаемся в универмагах, вместе получаем новые номера на автомобили, заправляемся на бензоколонках.
Для среднего мэра маленького городка Сэндерс, несомненно, обладал довольно высоким уровнем интеллекта. Бывший преподаватель колледжа, автор книг. Однако ему удалось убедить избирателей, что он – один из них и ничем от них не отличается. Правда, сегодняшняя встреча в мэрии показала: так теперь считали не столь многие, как прежде. Лично я не голосовал за него, но я не голосовал ни за кого, не участвовал ни в каких выборах уже много лет. Наступает время, и ты перестаешь отдавать свой голос лжецам.
А лжецы они все.
Сэндерс при личной встрече тоже не убедил меня в обратном. И я сомневался, что вторая наша беседа изменит мое мнение.
Я надавил большим пальцем на кнопку звонка и не отпускал. Изнутри послышалось непрерывное: динь-дон, динь-дон, динь-дон.
Вглядевшись в окно, я увидел мужчину, спускавшегося по лестнице. Хозяин пытался завязать пояс своего банного халата и выкрикивал на ходу:
– Иду! Уже иду!
У меня над головой включился фонарь. Секундой позже я услышал, как щелкнул замок, и дверь распахнулась.
– Господи Иисусе, – пробормотал Сэндерс. Его густые волосы были встрепаны. Он явно поднялся с постели. – Снова вы. Вы хотя бы представляете, который час?
Он попытался закрыть дверь, но я положил на нее ладонь.
– Нам надо еще раз поговорить.
– Убирайтесь с моего крыльца!
Я надавил сильнее, пока дверь не открылась достаточно широко, чтобы я смог войти.