– Да.
– Внутренний голос подсказывает мне, что ты не в восторге от этой работы. – Он усмехнулся. – Тут дело во мне?
– Я выполняю свои обязанности, и ты мне платишь. За эти деньги я не обязан тебя любить.
– Кто бы сомневался. Во всем мире не найдется столько денег. Мне не нужна твоя любовь, Дэвид. Мне нужно победить на выборах.
Дэвид отступил назад и высвободил плечо.
– Тогда поговорим о твоей платформе. Если собираешься баллотироваться, люди должны знать, что ты можешь им предложить.
– Хм.
– Что-то вроде плана из пяти пунктов. Пять причин, почему жители Промис-Фоллса должны дать тебе еще один шанс.
Финли с готовностью кивнул:
– Неплохая идея. Думаешь, сработает?
– Можно сформулировать по-другому. Пять причин, по которым ты хочешь стать мэром.
– Ладно, ладно. Пойдем выйдем на воздух.
У ворот грузового отсека Финли заметил парня, загружающего в фургон ящики с бутылками.
– Тревор! Как дела? – окликнул он его.
Тревор Дакуорт обернулся и вяло махнул рукой.
– Ты знаешь Тревора? – спросил Дэвида Финли.
Дэвид покачал головой, и Финли стал их знакомить:
– Дэвид, это Тревор Дакуорт. Тревор, это Дэвид Харвуд.
– Привет, – сказал Тревор.
– Дакуорт? Вы не родственник Барри из полиции?
– Это мой отец, – без всякого энтузиазма сообщил Тревор.
– Я с ним знаком. Мы несколько раз встречались, правда, не в самых лучших обстоятельствах. Он прекрасный человек.
Тревор промолчал.
– Дэвид руководит моей избирательной кампанией, – объяснил Финли. И добавил, обращаясь к Дэвиду: – Ни для кого не секрет, что я собираюсь вернуться в политику.
– Мне надо ехать, – сказал Тревор, закрывая фургон. – Рад был познакомиться.
– Я тоже.
– Он, конечно, недотепа, – заметил Финли, когда Тревор сел за руль. – Но я всегда помогаю людям, когда они на мели.
– Что значит на мели?
– Парень не мог найти работу, а я его устроил. Вот одна из причин, почему я хочу стать мэром. Люблю помогать людям.
– Заметано.
Сойдя по бетонным ступенькам к парковке, они подошли к столу под раскидистым дубом.
Финли опустился на лавку и с трудом протиснул толстые ноги под стол. Дэвид сел напротив.
– Как насчет второй причины?
– Я хочу, чтобы у Промис-Фоллса было будущее.
– Что это значит?
– Да ничего не значит, Дэвид. Просто предвыборная платформа. Ты что, никогда не работал в газете?
– Третья причина.
Финли задумался.
– А как тебе такое? Для меня это способ загладить вину. Я не без греха и наделал ошибок, но всегда искал возможность служить своим согражданам. И хочу получить еще один шанс.
Дэвид был застигнут врасплох:
– В самую точку.
– И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что от чистого сердца.
И тут Дэвид понял, в чем притягательность сидящего перед ним человека. Он умел располагать к себе людей. У Дэвида были все основания сомневаться в его искренности, но впечатление он производить умел. Рядовой избиратель ему верил. И глядя на него, наверняка думал: «Да, он прохиндей, но он такой же, как мы. Черт, лучше уж он, чем какой-нибудь сукин сын, который будет задирать нос».
– Ты бы записывал, – посоветовал Финли.
– Я и так запомню. Осталось два пункта.
– О’кей. Как насчет рабочих мест? Я хочу создать в Промис-Фоллсе новые рабочие места.
– Это, по сути, пункт первый. Помощь людям.
– Ну да. Один черт. Может, «Пять вершин»?
Дэвид почувствовал, как что-то сжалось у него внутри. С этим парком развлечений у него были связаны самые печальные воспоминания. Там пять лет назад пропала его жена.
В конце концов ее нашли, но счастливого окончания не получилось.
– А при чем здесь этот парк?
– Я не дам его закрыть. Нажму на владельцев. А если не получится, приглашу других желающих. Он же приносит городу деньги. Как можно его прихлопнуть?
– А есть шанс, что они передумают?
– Ни единого. Я уже говорил с Глорией Фенуик. Даже пытался ее подмазать, но она не клюнула, – ухмыльнулся Финли.
– Ты хотел дать ей взятку?
Финли вздохнул.
– Дэвид, я тебя умоляю. Как бы там ни было, но в мою платформу это надо включить.
– Но если ты ничего не можешь сделать…
– Но желание-то у меня есть. Почему не сказать об этом людям? Ведь Аманда даже не пискнула по этому поводу.
Аманда Кройдон, теперешний мэр города, собиралась снова выставить свою кандидатуру.
– Я могу прижать ей хвост за бездействие, – заявил Финли.
– Когда будешь выступать, постарайся обойтись без подобных выражений.
Финли только усмехнулся.
– Так что у нас там? Пятая причина, по которой я хочу стать мэром.
Финли закусил губу. Похоже, он истощился.
– Возможно, самую главную причину не стоит делать достоянием общественности, – произнес Дэвид.
Финли прищурился.
– Прости, не понял.
– Я хочу сказать, что ты стремишься в мэры не столько ради общественного, сколько ради своего собственного блага.
– На что это ты намекаешь?
Дэвид широко развел руки, как бы пытаясь обхватить стол.
– О чем вы говорили с Манчини?
– А какое твое дело?
– Как же мне работать, если ты от меня что-то скрываешь?
– Ты необязательно должен все знать. Я говорю тебе только то, что считаю нужным.
– А если меня спросят? Я же твое доверенное лицо. Если кого-то заинтересует, зачем ты встречался с Манчини, что мне прикажешь говорить?
– Кого это интересует?
– Прежде всего меня. И в данный момент.
– Он застройщик. А это работа и деньги. Такие люди нам нужны.
– Чьи деньги и для кого?
Глаза Финли превратились в щелочки.
– Ну, выкладывай, что там у тебя за пазухой.
– Я просто хочу сказать, что Манчини купил участок, где вчера вечером погибли четыре человека. И эта собственность какое-то время будет привлекать повышенное внимание. Тебе следует это учитывать.
– Так, значит, ты предлагаешь полную прозрачность и открытость. Я правильно понял, Дэвид?
– Надо всегда быть готовым к плохим новостям. Так легче с ними бороться. Да, в пятерку приоритетов следует внести открытость. В том смысле, что мэрия будет работать открыто и честно.
Финли медленно кивнул.
– А с сыном своим ты проводишь ту же политику? Его, кажется, Этаном зовут.
– Что?
– Ты ему все рассказал?
Дэвид оторопел. При чем здесь его девятилетний сын?
– Не понял.
– Ты рассказал ему о его матери? О Джен.
– А что я должен был рассказать?
– Она была та еще штучка. И ей было что скрывать. Но некоторые сведения все равно просочились. Трагический случай, что и говорить. Но некоторые считают: она сама навлекла на себя беду. Ведь ее убил человек, которому она отрезала руку. А потом приехала сюда, чтобы спрятать концы в воду и зажить нормальной жизнью. Вышла замуж за хорошего парня, то есть за тебя. Но от прошлого не убежишь, все всплыло. Я наслышан о ее подвигах. По сравнению с ней я просто жалкий любитель.
– Ну ты и фрукт.
– Я просто хочу сказать: всем нам есть что скрывать. Наверное, это к лучшему, когда мать Этана нашла свою смерть и избежала тюрьмы. Немного посплетничали и забыли.
– Моему сыну было четыре года, когда его мать погибла. Что я мог ему рассказать?
– А теперь? Сколько ему сейчас? Девять или десять?
– Рано или поздно он от меня все узнает.
Финли наклонился к Дэвиду.
– Если хочешь, это могу сделать я.
– Не встревай, Рэнди.
– Я просто хотел снять с тебя это бремя, – сказал Финли, разводя руками. – Только и всего.
Дэвид побагровел от ярости, но сдержался.
– В общем, я доволен, – подвел итог Финли. – У нас с тобой полное взаимопонимание. Мы можем говорить откровенно, обмениваться соображениями и таким образом двигаться вперед. А вот тебе и пункт пятый – никакой трепотни. Это мой девиз. Я хочу, чтобы все было по-честному. Думаю, избирателям это понравится.
Финли встал со скамейки и пошел в свой кабинет. А Дэвид, вцепившись ногтями в стол, остался сидеть под дубом.
Глава 26
Барри Дакуорт после встречи с отцом Оливии Фишер остановился у «Бургер Кинга», чтобы перекусить. Он вошел туда с твердым намерением заказать все самое легкое. У них отличные салаты с курицей и из овощей, а еще рулеты с зеленью и цыпленком. Это гораздо полезнее, чем привычный бургер с жареной картошкой.
Пора прекратить нездоровое питание. Изменить привычки. Избавиться от жира на животе. Доктора говорят, что это самый опасный вид ожирения, когда жир откладывается в районе талии. А с другой стороны, где еще ему откладываться? Вы когда-нибудь видели людей, у которых толстые руки и ноги, а животы плоские, как стиральная доска?
Дакуорт мог заказать еду, не вылезая из машины, но есть в ней не очень хотелось. Только заляпаешь рубашку горчицей и кетчупом. Поэтому он оставил машину на стоянке и, подойдя к стойке, попросил:
– Бургер и маленький пакет картошки.
И после небольшой паузы добавил:
– С диет-колой.
– Бургер с сыром? – спросила девушка за стойкой.
– Конечно.
Сев с подносом за столик, он вынул телефон и набрал номер.
Шесть гудков, после чего ему ответили: «Вы позвонили начальнику полиции Ронде Финдерман. Оставьте сообщение после гудка».
«Это Барри. Надо кое-что предать огласке, но сначала я хочу потолковать с тобой. Позвони мне, когда сможешь».
Отправив в рот картошку, Барри набросился на бургер, игнорируя угрызения совести. Однако расплата пришла незамедлительно. Покончив с едой, Дакуорт почувствовал слабую боль в боку. Поднявшись, он слегка пошатнулся, и ему пришлось опереться о стол. Наверно, несварение желудка или мышечный спазм. Ведь он все время сидит – то в машине, то за столом. И даже здесь, в закусочной.
Дакуорт тяжело задышал.
– Вы в порядке?
Девушка, убиравшая со столов, с сочувствием посмотрела на него.
– Все отлично. Я в порядке. Спасибо.