Она выпрямилась, и на мгновение Мартину показалось, что от неё исходит странная аура — не физическое свечение, а скорее ощущение концентрированной информации, словно в её присутствии плотность данных в пространстве возрастала до критических значений.
— Инцидент Омега произошёл 15 мая 2032 года в 14:27 по Гринвичу, — начала Элиза. — Инопланетяне, которых позже назвали Архитекторами, появились внезапно — не постепенным приближением из глубин космоса, а мгновенной материализацией, словно они преодолели пространство не с помощью движения, а через какую-то форму квантовой телепортации. Их корабли зависли над крупнейшими городами мира. Не было ни требований, ни попыток коммуникации, ни предварительной разведки — только немедленное применение силы с хирургической точностью.
Она говорила не как человек, рассказывающий историю, а как живая база данных, воспроизводящая факты с абсолютной точностью.
— Их оружие было основано на принципах, которые человечество только начинало понимать — прямое воздействие на квантовые процессы в нейронных структурах мозга. Они не разрушали инфраструктуру — они атаковали сознание напрямую, вызывая каскадный коллапс нейронных сетей. Треть населения Земли погибла в первые четыре часа семнадцать минут атаки.
Мартин и Кайрен слушали, затаив дыхание. Холодная точность её изложения делала события ещё более ужасающими.
— Но люди нашли способ противостоять, — продолжила Элиза. — Группа учёных из объединённого научного центра в Женеве обнаружила резонансную частоту, которая дестабилизировала защитные поля Архитекторов. Оказалось, что их технологии были уязвимы для определённых видов акустических воздействий — иронично, что столь продвинутая цивилизация была побеждена тем, что по сути являлось очень сложной версией того, как опера певица разбивает хрустальный бокал. В последней отчаянной координированной атаке человечество уничтожило командные корабли Архитекторов.
Она сделала паузу, и в этой паузе висела тяжесть невыносимой правды.
— Однако победа оказалась пирровой. Биосфера была серьёзно дестабилизирована квантовыми разрядами, инфраструктура разрушена, а главное — треть населения погибла, включая подавляющее большинство специалистов в ключевых областях знания. Человечество балансировало на грани не просто цивилизационного коллапса, а биологического вымирания.
— И тогда они нашли технологию Архитекторов для создания копий, — догадался Мартин.
— Именно, — кивнула Элиза. — Среди технологических трофеев с уничтоженных кораблей была система, которую Архитекторы использовали для создания биологических копий людей — идеальных шпионов и диверсантов для длительной инфильтрации. Выжившие учёные модифицировали эту технологию, превратив оружие врага в инструмент восстановления собственной цивилизации.
— Но почему они создали ложную историю? — спросил Кайрен. — Почему не сказали правду о том, что произошло?
Элиза посмотрела на него с выражением, в котором смешались печаль и понимание:
— Первые эксперименты показали фундаментальную проблему — копии были нестабильны. Их биологические тела отторгали загруженные промты, особенно если эти промты содержали воспоминания о катастрофе или понимание собственной искусственной природы. Психологическая травма от осознания вымирания человечества и собственной неподлинности приводила к каскадному отказу систем сознания. Единственный способ обеспечить стабильность — создать новую историческую парадигму, где Инцидент Омега никогда не происходил, где каждая копия верила в непрерывность человеческой цивилизации и собственную подлинность.
— Но реалы знают правду, — заметил Мартин. — Те, кто выжил после атаки.
— Да, — кивнула Элиза. — Но их осталось около десяти процентов от общей популяции — примерно 700 миллионов человек из семи миллиардов. Большинство из них работают в различных Центрах Синхронизации по всему миру, поддерживая стабильность копий и защищая историческую парадигму от деконструкции.
— А Автентики? — спросил Мартин, вспомнив предупреждение, которое нашёл в своей квартире.
— Изначально это была группа реалов, философски несогласных с политикой глобального обмана, — пояснила Элиза. — Они считали, что копии имеют право знать правду о своём происхождении, и что обман в долгосрочной перспективе приведёт к ещё большим проблемам — к своего рода информационному апокалипсису, когда правда всплывёт стихийно и неконтролируемо. Со временем к ним присоединились и некоторые копии — те немногие, кто самостоятельно узнал правду и смог сохранить психологическую стабильность.
— Как ты, — догадался Мартин.
Элиза слабо улыбнулась, и в этой улыбке было что-то неземное:
— Да, но я особый случай даже среди аномалий. Моя история… сложнее.
Она явно собиралась что-то добавить, но внезапно поморщилась от боли и схватилась за грудь — движение было резким, непроизвольным, словно какая-то внутренняя система подавала сигнал тревоги.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Мартин.
— Отторжение ускоряется, — Элиза с трудом выпрямилась. — Обычно оно прогрессирует с постоянной скоростью, но стресс и физическая нагрузка создают положительную обратную связь, ускоряющую каскад разрушения клеточных структур.
— Тебе нужна медицинская помощь, — Мартин взял её за руку. — Синхронизация?
— Обычная синхронизация уже не поможет, — покачала головой Элиза. — На этой стадии отторжения мне нужен доступ к Хранилищу Шаблонов — месту, где Центр хранит оригинальные промты в их первозданном виде. Только полный сброс и перезагрузка промта с оригинального шаблона может остановить процесс деградации биологической оболочки.
— И где находится это Хранилище? — спросил Кайрен.
— В главном здании Центра, — ответила Элиза. — На минус первом уровне, под архивом, который вы уже посетили. Это самое защищённое место во всём комплексе — там хранится информационная сущность каждого человека, когда-либо скопированного.
Мартин и Кайрен переглянулись. Проникнуть в архив было сложно и опасно. Попытка добраться до ещё более защищённого Хранилища Шаблонов казалась математически невозможной задачей.
— Должен быть другой способ, — сказал Мартин. — Может быть, Автентики располагают альтернативными технологиями?
— Возможно, — Элиза кивнула. — У них есть доступ к некоторым артефактам Архитекторов, которые не попали в руки официальных структур. Технологии, позволяющие работать с промтами вне контролируемой среды Центра. Но для этого нам нужно найти их.
— Вероника сказала, что они собираются в старой обсерватории на холме Святого Михаила каждую пятницу в полночь, — вспомнил Мартин.
— Сегодня четверг, — заметил Кайрен. — То есть, технически, уже пятница, поскольку время перевалило за полночь. Значит, у нас менее 24 часов, чтобы подготовиться к встрече — найти убежище, разработать план подхода и оценить возможные риски.
— Но где нам спрятаться до тех пор? — спросил Мартин. — Центр наверняка активировал глобальную систему поиска — проверят все наши известные локации, социальные связи, места работы, даже любимые кафе.
— У меня есть идея, — сказал Кайрен. — Зои работает в муниципальном архиве. У неё есть доступ к заброшенному хранилищу документов в старой промышленной зоне — месту, которое официально числится в эксплуатации, но фактически забыто бюрократической системой. Информационная слепая зона.
— Ты уверен, что мы можем ей доверять? — с сомнением спросил Мартин.
— Настолько же, насколько ты можешь доверять мне, — ответил Кайрен. — К тому же, как говорится в теории игр, в условиях ограниченных альтернатив оптимальной стратегией является максимизация потенциальной полезности при минимизации известных рисков.
Мартин посмотрел на Элизу. Она выглядела измождённой — каждое движение давалось ей с трудом, словно её биологические системы постепенно переходили в аварийный режим работы. Ей нужно было место, где можно отдохнуть и стабилизировать состояние.
— Хорошо, — решил он. — Едем к этому хранилищу. Но сначала нам нужно сменить транспортное средство. Эту машину Центр наверняка уже внёс в базу разыскиваемых объектов.
Кайрен кивнул:
— У меня есть запасной вариант. Старый фургон без GPS и современных систем отслеживания — технологический анахронизм, который именно поэтому идеально подходит для наших целей. Он на парковке в двух кварталах отсюда.
Элиза слабо улыбнулась:
— Ты удивительно хорошо подготовился для человека, который узнал о глобальном заговоре всего несколько дней назад.
— Что могу сказать? — Кайрен пожал плечами. — Я всегда был параноиком. Просто раньше моя паранойя не имела достаточных оснований в реальности.
Они вышли из машины и, держась теней и используя архитектурные особенности гаража как естественное укрытие, направились к выходу. Мартин поддерживал Элизу, чувствуя, как она опирается на него всё сильнее с каждым шагом. Её дыхание становилось более поверхностным, пульс — менее регулярным. Симптомы напоминали отказ критически важной системы в сложном механизме.
— Держись, — шептал он. — Мы найдём способ тебе помочь. Есть решение для любой технической проблемы — нужно только найти правильный алгоритм.
— Знаю, — так же тихо ответила она. — Я верю в тебя, Мартин. Всегда верила.
В её голосе было что-то странное — интонация, которая подразумевала знание событий, ещё не произошедших, связи, ещё не установленные. Словно их отношения существовали в каком-то более фундаментальном измерении, чем просто последовательность случайных встреч в больничной палате.
Но у него не было времени для анализа этих подтекстов сейчас. Впереди ждали новые испытания — встреча с Автентиками, попытка помочь Элизе, и, возможно, выбор между собственной безопасностью и защитой истины, которая могла разрушить стабильность всего искусственного мира.
И где-то в глубине своего модифицированного сознания Мартин понимал, что их путешествие только начинается, и самые большие открытия и самые опасные решения ещё впереди.