ана ловкой политике Геббельса и других пропагандистов, которые представляли все дело как наведение мостов между резко отличающимися друг от друга социальными слоями «арийского» населения Германии, а также сближением различных местностей, каждая из которых имела свои традиции и обычаи и даже языковые особенности. После 1933 года партийные пропагандисты еще более усилили свою работу в данном направлении. В 1934-35 годах молодежные кинофестивали собрали в общей сложности около 300000 зрителей. Годом позже эта цифра выросла до миллиона. К 1939 году кинозрителей из этой возрастной группы населения уже было до 3 миллионов, а к 1940 году этот показатель достиг трех с половиной миллионов. В 1941 году было зарегистрировано 5,5 миллионов кинопосещений; в следующем году был установлен рекорд в 11,2 миллиона посещений.
К 1942-43 годам почти половина кинофестивалей проходила в деревнях и мелких городишках, где отсутствовали стационарные киноустановки. Партия потребовала, чтобы учителя и другие категории лиц, занятых в организациях гитлерюгенда, обязательно посещали эти мероприятия. Геббельс расширил сферу действия молодежных кинофестивалей, отдав распоряжение о том, чтобы для их проведения предоставлялись помещения крупных кинотеатров один или два раза в месяц, по воскресным утрам. Выбор времени был не случайным. Кинотеатры в этот период дня обычно пустовали и вдобавок всякий, кто пошел бы на такой фестиваль, вряд ли поспел бы в церковь к началу воскресной проповеди, что было немаловажно, ибо нацисты настороженно относились к религии вообще.
Геббельс превратил воскресные утренние кинопросмотры в торжественный праздник национал-социалистического кинематографа. Как всегда, он не упустил случая похвастаться тем, что осенью 1941 года на одном воскресном кинопросмотре присутствовало около 900000 юношей и девушек. «Третий рейх» стремился к установлению тоталитарного контроля над всеми сферами духовной жизни молодежи, и главные надежды в этой области связывались с кинематографом. Изменившийся ход войны помешал доведению этих планов до конца. Лучше всего о них сказал один из руководителей молодежного нацистского движения Аксман в 1942 году: «Разве не являются такие фильмы, как «Великий король» или «Отставка», лучшим методом воспитания молодежи на конкретном примере?»
Пропагандистская война против Англии
Когда Великобритания стала объектом нападок германских средств массовой информации, национал-социалистическая идеология военного времени смогла опереться на давние традиции если не ненависти, то явной неприязни к коварному Альбиону, которую всегда испытывали немцы и которая еще более усилилась после первой мировой войны, а также на рассуждения о социальном прогрессе. Гитлер же долгое время рассматривал англичан как братьев немцев по расе, а Британскую империю как потенциального союзника рейха. Когда Британия стала врагом, нацисты кинулись обличать империю как социально реакционную, разглагольствуя об ужасной эксплуатации, которой подвергались английские трудящиеся массы со стороны угнетающих их капиталистов-плутократов. Некоторые темы, к которым часто обращались немецкие газеты во время первой мировой войны, после 1939 года были опять извлечены из запасников и стали широко использоваться нацистской пропагандой. Во время «Великой войны» германских школьников учили хором произносить лозунг: «Боже, покарай Англию!» ведь Британия «предала» Германию и вступила в союз с чуждыми ей по духу и крови славянами и галлами – Россией и Францией. В 1940 году немецкие учителя входили в классы и громко провозглашали: «Боже, покарай Англию!» Учащиеся неизменно должны были отвечать: «Он обязательно ее покарает!» Нацистская пропаганда военного времени, направленная против Англии, опиралась на концепции, развитые в ходе «Великой войны» такими людьми, как Вернер Зомбарт, Хьюстон Стюарт Чемберлен и Освальд Шпенглер. К 1920 году изобретенные ими лозунги и пропагандистские клише получили широкое распространение в германском народе, и нацистам ничего не стоило вновь извлечь их на свет и запустить в обращение.
К 1914 году знаменитый историк, изучавший историю через призму последовательно сменявших друг друга экономических формаций, Вернер Зомбарт обнаружил, что англичане не заслуживают права числиться среди «Heldenvolker», – наций-героев, так как в действительности являлись «Handlervolk», нацией торговцев. В этом качестве они имели гораздо больше общего с евреями, нежели с немцами. Потребовалось совсем немного ума и усилий, чтобы от этого тезиса перекинуть мостик к громогласному утверждению, будто англичане являются «евреями среди арийских народов». Артур Мицман перефразирует Зомбарта: «Для англичан война «была капиталистическим предприятием, для немцев же она стала последним бастионом на пути бешеного коммерциализма, порабощающего душу современного человека». Х.С.Чемберлен, известный теоретик, занимавшийся исследованием роли рас в истории, начал использовать в вопросах культуры и национализма германизм. В первую мировую войну ему было предоставлено германское гражданство. Чемберлен написал ряд статей, очерков и эссе, призванных поднять боевой дух немцев и оправдать их дело. В эссе «Англия» он описывает свою родину как страну, где люди ставят деньги на место бога, и как антисоциальное государство с очень жесткими классовыми различиями, где глубокая пропасть отделяет привилегированные слои от народа. В довольно неуклюжем, изобилующим архаизмами, германском стиле Чемберлен обличает парламентские институты как забаву богатеев. Он отказался признать, что из англичан получились отличные мореплаватели или, что они были храбрыми покорителями других наций. По его мнению, англичане годились лишь на то, чтобы угнетать примитивные народы, но сами не отличались героизмом или творческими способностями. Чемберлен заявил, что страсть к наживе сделала его соотечественников работорговцами и империалистами. Для Британии, по его словам, типичным является повсеместное стремление к обогащению, принимающее самые омерзительные формы, с точки зрения морали. Совершая различные экскурсы в историю, он доказывал, что в характере британцев преобладают лицемерие, наглость и холодная расчетливость, а идеализма нет и в помине. Чемберлену, правда, пришлось скрепя сердце признать, что средний англичанин храбр, трудолюбив и добропорядочен, но тут же он делает оговорку, утверждая, что классовое общество и государство, где все отношения зиждились на деньгах, извратили внутреннюю здоровую суть рядовых людей и превратили их в существа, достойные презрения. Многие «теоретические» постулаты Чемберлена использовались нацистами в нападках на Англию.
Освальд Шпенглер исследовал британцев через призму «пруссачества». Он противопоставлял прусское трудолюбие и высокоразвитое чувство долга эгоистичному британскому понятию о свободном индивидуализме: «Для пруссаков является характерным слияние воли индивидуализма с волей общества», – писал он. Весь свой огромный престиж ученого, изучавшего историю философии, Шпенглер использовал для обличения британцев, обвиняя их в отсутствии внутренней духовной свободы и недостатке сознательности. По мнению Шпенглера, материализм и либерализм, присущие англичанам, делают их неспособными дать должную оценку творческой стороне труда и обязанностям человека перед обществом. Рассуждая о влиянии кальвинизма и Кромвеля на развитие английского характера, Шпенглер выдвинул в качестве аргумента следующее утверждение: «Труд в глазах верующего в Бога приверженца англиканской церкви является результатом падения человека. С точки зрения же пруссака это – Божья заповедь».
Когда весной 1939 года британское правительство стало проявлять первые признаки сопротивления дальнейшей экспансии Германии, те, кто заправлял пропагандистской машиной нацистов, пришли к выводу, что большинство немцев разделяет взгляды Зомбарта, Чемберлена и Шпенглера. Партийным агитаторам было дано задание в своей разъяснительной работе делать упор на историческую лживость британских гарантий и обещаний. Они должны были говорить своим слушателям о том, например, что англичане предательски покинули Фридриха Великого в 1761 году, когда он больше всего нуждался в поддержке. А баварским пропагандистам сообщили, что британская концепция «равновесия сил» служила лишь прикрытием для сохранения гегемонии англичан в Европе. Не был обойден вниманием и тот удобный аргумент, что Невилл Чемберлен якобы опять прибегнул к политике «окружения», которая проводилась в 1904-14 годах и привела к «Великой войне». В своей исторической ненависти к Англии нацисты дошли до совершенно абсурдных измышлений, что англичане направляли и идейно вдохновляли убийц многих великих исторических личностей, от французского социалиста Жана Жореса и югославского короля Александра до Авраама Линкольна. Среди тем, предлагавшихся вниманию агитаторов, были: «Евреи и масоны в английской политике» и «Англия – поджигатель войны». Пропагандистов снабжали псевдофактами о лицемерии англичан, чтобы они использовали эти данные для развенчания традиционных британских идеалов, таких, как «свобода морей», «самоопределение» и «равенство сил в Европе». Опираясь на труды Зомбарта, Чемберлена и Шпенглера, лекторы управления внутренней пропаганды призывали своих слушателей на краткосрочных курсах особенно подчеркивать то обстоятельство, что у англичан не было такой глубокой духовной культуры, как у немцев. Противник почитал «еврейского» материалистического бога, а англиканская церковь была по своей природе политической, а не духовной силой. Соперничество между двумя странами изображалось как «борьба Бога против мира наживы и золотого тельца». В английском «мироздании» не предусматривалось уважение к правам других наций, оно было насквозь пропитано жаждой прибыли и эксплуатацией. В этом смысле нацисты несколько усовершенствовали пропагандистские приемы почти тридцатилетней давности.
Одним из тех, кто безоговорочно принял на веру весь набор этих тупых, примитивных пропагандистских штампов, был английский ренегат Уильям Джойс («Лорд Гав-Гав»), который рассматривал движение нацистов как пролетарское и надеялся, что оно «освободит мир от пут плутократов-капиталистов». В течение всего 1940 года нацистские теоретики от пропаганды трудились не покладая рук, выступая в печати и перед микрофоном с многочасовыми лекциями и пространными статьями, полными словесной шелухи. Их целью было создание зрелой, развитой концепции «плутократии». Инструкции для агитаторов, составленные RPL, предписывали изображать англичан как нацию евреизированных ростовщиков, людей, которые кормятся спекуляциями на биржах и доходами от масонских лож. Даже британское искусство и музыка были лишены духа творчества, и отличались тавтологией и стерильностью. Пропагандисты сопоставляли это общество умершей культуры с богатым миром германской духовности, породившем Майстера Экхарта, Гете, Бетховена и Гитлера. Однако к началу 1940 года в пропагандистской кампании на первый план выдвинулась другая тема – описание Британии как отсталой страны трущоб, безработицы и социального неравенства. Как выразился в 1941 году Гитлер: «…среди англичан культура, как и спорт, являются привилегией высших к