ой и антимасонской пропаганды, но вся его работа прямо или косвенно крутилась в основном вокруг «Еврейского вопроса». Отдел состоял из пяти секций, занимавшихся соответственно 1) печатью, 2) СССР, 3) прочими странами, 4) координацией антиеврейской пропаганды и 5) административной работой. К 1943 году в нем работало 124 сотрудника. Дважды в месяц он издавал журнал «Еврейский вопрос» тиражом в 1200 экземпляров. Библиотека АК насчитывала свыше 40000 томов. Планировалось даже издание нового журнала «Архивные данные по еврейскому вопросу». Проводившаяся ревизия обнаружила образцовое ведение бухгалтерского учета и строгий порядок в библиотеке отдела. Однако сотрудников отдела 22 ноября 1943 года постигло несчастье. В результате проводившегося в этот день авиацией союзников массированного воздушного налета на Берлин все «сокровища» АК были уничтожены и люди Геббельса лишились всей своей «научной базы», в то время как борьба Великой Германии за свободу вступила в критическую фазу.
Различные структуры партийных организаций часто пользовались в своей работе материалами, которые создавались в недрах министерства пропаганды и управления внутренней пропаганды рейха. Например, СА, долгое время пребывавшее в состоянии спячки, вдруг встрепенулись и решили активизировать пропаганду среди своих членов, сделав упор на антибольшевистский ее аспект. Были выпушены серия плакатов с лозунгами соответствующего содержания, а также брошюры, почти слово в слово излагавшие материалы RPL в более вульгарной и потому более доступной пониманию штурмовикам форме. В 1941-42 годах пропагандисты на разные лады твердили о примитивной, животной натуре красноармейцев, недочеловеков, лишенных всякого идеализма. Чтобы читателям или слушателям, не дай Бог, не взбрело в голову сделать сравнение с СА образца 1932 года, авторы листовок, брошюр и радиопередач особенно подчеркивали безыдейность и шкурничество, якобы царившие в среде советских военнослужащих.
На последнем году войны министерство пропаганды дало германским газетам и радио указание знакомить немцев с жизнью населения в районах, попавших под железную пяту Сталина. Многие союзники Германии стари проявлять тревожные тенденции к ослаблению связей с рейхом, стремились вырваться из орбиты немецкого влияния, и органы пропаганды получили инструкцию вести особую, разъяснительную работу с населением стран-сателлитов, рисуя их будущее в безрадостных, черных тонах, если они предадут Германию. В марте 1944 года в германских средствах массовой информации появились прозрачные намеки в отношении к колеблющейся Финляндии, на то, что любые западные гарантии окажутся пустым звуком, в случае, если какая-то союзница Германии вздумает объявить нейтралитет, надеясь тем самым спастись от вторжения советских полчищ. В качестве примера немецкая пропаганда ссылалась на Италию, которая, предав Германию, не смогла избежать переноса войны на свою территорию. Наоборот, она превратилась в место, где происходили ожесточенные бои и сражения, и теперь альтернативой национальному величию и союзу с Германией стали хаос и коммунизм. К концу 1944 года самообман полностью вытеснил у руководителей немецкой пропаганды способность к мало-мальски трезвой оценке событий, происходящих в мире. На Вильгельмсплац раздували до небес весьма скромные успехи антисоветского подполья в Прибалтике и на Западной Украине и торопились выдавать в прессу и на радио восторженные победные реляции, основавшиеся на вымышленных данных. Газета «Новый день», печатавшаяся в Праге, сообщила с ссылкой на шведскую прессу о планах Советов построить газопровод Москва-Саратов, используя исключительно принудительный труд военнопленных Германии и ее союзников. Геббельс продолжал даже 24 февраля 1945 года настаивать на том, чтобы германские средства массовой информации и дальше муссировали тему невыносимых условий жизни трудящихся в Советском Союзе.
Словесные и карикатурные нападки на большевизм и его прихвостней начались в германской прессе 24 июня 1941 года. Подбор заголовков из «Националь Цайтунг», одной из газет НСДАП, дает представление о манере, в которой пресса выполняла указания партии и государства: «Москва ждала сигнала из Лондона» (24 июня); «Сталин и Черчилль в одной упряжке» (25 июня); «Европа восстает против большевизма» (28 июня); «Московские евреи мутят воду» (10 июля); «Рузвельт ищет повода» (6 июля). Газеты сравнивали вторжение Гитлера в Россию с мерами, принятые им против германских коммунистов после поджога рейхстага в 1933 году. Отто Дитрих лично сочинил инструкцию, согласно которой газетам предписывалось отразить на своих страницах реакцию немецких солдат, ужаснувшихся невыносимым условиям жизни в «раю для рабочих». Значительное место в сообщениях с востока уделялось «зверским расправам большевистско-еврейского сброда над украинскими и латышскими националистами». Хвастливый тон подавляющего большинства коммюнике был призван успокоить страхи немцев старшего поколения, которым довелось испытать великие победы, а затем сокрушительное поражение в войне 1914-18 г.г. В начале июля 1941 года многие газеты сообщили, что германская армия уже достигла рубежей, путь к которым в первой мировой войне занял у нее три года. Летом 1941 года германская пресса получила материалы, касавшиеся роли, которую сыграли в организации политических убийств, шпионажа на самом высоком уровне и саботажа советские посольства в Париже и Берлине. К материалам прилагались инструкции, самым подробнейшим образом регулировавшие все вопросы их использования. Операция была подготовлена с участием Розенберга, гестапо и СД. События, о которых шла речь, якобы имели место в 1924-25 годах. Министерство пропаганды заявило, что ранее, исходя из высших государственных соображений, соответствующие органы налагали запрет на предание этих досье гласности, но теперь, учитывая резко изменившуюся обстановку, министерство иностранных дел сочло возможным разрешить их опубликование. Кое-какие документы, захваченные недавно в Париже и Берлине, якобы подтвердили предположения нацистов, которые до этого основывались на данных, полученных в ходе судебных процессов еще во времена Веймарской республики. Несколькими месяцами спустя, в ноябре 1941 года, в германских газетах появились «сенсационные разоблачения», изображавшие советский империализм как дитя старого царского режима, берущего свое начало еще от Петра Великого.
План газетной кампании «Петр Великий» был продиктован самим Гитлером, который поднял тему преемственности, усмотрев в нынешней советской действительности связи между еврейским большевизмом и славянским империализмом. Ханс Фриче из министерства пропаганды и Пауль Шмидт из министерства иностранных дел ознакомили главных редакторов ведущих нацистских газет с линией, которой те должны были следовать, указав, что в качестве аргументов газеты могут использовать цитаты из «Завещания Петра Великого». Это, так называемое завещание, еще ранее, в ходе первой мировой войны, было признано крупными немецкими учеными подделкой, но Гитлеру было наплевать на мнение уважаемых профессоров. Современная политика Советов вполне укладывалась в русло принципов «Завещания Петра Великого», и все остальное не имело никакого значения. Есть некоторые основания полагать, что «Завещание» было подделано по приказу Наполеона еще в 1812 году. При проведении этой операции министерства пропаганды и иностранных дел тесно сотрудничали, какими бы ни были личные отношения шефов. В 1942 году министерство иностранных дел отметило, что парижский еженедельник «Тоут ля Ви» поместил статью, в которой ответственность за организацию государственного переворота в Белграде в 1941 году, носившего антигерманский характер, возлагалась на сэра Стаффорда Криппса и Сталина. Один чиновник этого министерства предложил использовать случаи плохого обращения русских с польскими военнопленными в целях разоблачения «зверств большевистско-еврейских комиссаров», представив советскую сторону в выгодном для немцев свете и вызвав напряженность в отношениях между Москвой и правительством Польши в изгнании, находившемся в Лондоне. Сформированные на территории СССР из бывших военнопленных польские войска, теперь, в мае 1942 года, находились в Иране, а многие польские военнослужащие открыто заявляли о жестоких издевательствах, которым они подвергались во время пребывания в советских концлагерях. В феврале 1942 года в министерстве иностранных дел решили, что прославление советских партизанок прессой союзников можно обратить в пользу Германии, показав на этом примере, как большевики грубо нарушали правила ведения войны. Эти же чиновники стали усердно собирать вырезки из западных газет, желая доказать, что Советский Союз намеревался оставить за собой всю территорию, захваченную им в 1939-40 годах, и что Энтони Иден согласился передать большевикам всю Восточную Европу. Это были лишь немногие из предложений по усовершенствованию пропаганды, переданные в ведомство Геббельса и Дитриха сотрудниками германского МИДа, после того, как они получили санкцию на это от самого Риббентропа.
Этот советский плакат оказался пророческим
К геббельсовской кампании по нагнетанию страха перед большевиками, проводившейся в конце зимы и весной 1943 года, подключились все журналы и иллюстрированные периодические издания, а также другие средства массовой информации. Их главным редакторам регулярно рассылался информационный вестник «Лозунг борьбы» и материалы, относившиеся к теме «Большевизм – смертельный враг Европы». Этим делом занималась служба периодики министерства пропаганды. Большевизм предвещал рабство, нищету, смерть, и многие редакторы в поисках дополнительных сногсшибательных материалов обращались к другому информационному вестнику – «Германскому еженедельному обозрению», в котором имелись более подробные материалы для подготовки статей на соответствующие темы. Весной антибольшевистская кампания разгорелась с новой силой, когда немцы объявили на весь мир о том, что в Катыни под Смоленском ими были обнаружены останки двенадцати тысяч польских офицеров, попавших в плен к советским войскам в 1939 году и позднее расстрелянных органами НКВД. Сообщение Германской службы новостей от 3 мая 1943 года походило на выступление Гитлера, будучи проникнутым лжепафосом праведного возмущения: «Массовое зверство евреев-большевиков в Катыни, жертвами которых пали двенадцать тысяч польских офицеров, вызвали возмущение всего цивилизованного мира». На протяжении последних лет войны германские средства массовой информации не переставали выражать показную скорбь и лить крокодильи слезы по погибшим полякам, надеясь тем самым вбить клин в отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции. В августе 1944 года Отто Дитрих охарактеризовал советскую политику в Польше как попытку физически уничтожить «польские национальные силы». В похожих выражениях описывало «Германское еженедельное обозрение» Варшавское восстание 1944 года, ядром которого были подразделения антикоммунистической Армии Крайовой под командованием генерала Бур-Комаровского. Советские агенты якобы подбили польских националистов на бессмысленное восстание против неизмеримо более сильного немецкого гарни