леднее время мне вызов бросают. Шатается трон, шатается. А тут ещё ты со своей дохлой Цветочницей. Эх, не вовремя. Ну ничего, завтра все увидят, что я ещё ого-го какой. Нельзя допускать смену власти, только не здесь! — он ударил кулаком по столу. — Придёт к власти кто-то другой, и кранты поселению. Все склады за день разграбят. Будет полная анархия. Молодым хочется движухи, мало им набегов на торговые караваны, они войны хотят. Войны с Речным, с Солнечным, с окрестными коммунами. Только я могу всё здесь под контролем держать. Только я, истинный король промзоны. Без меня не будет ни законов, ни правил. Мутанты с обычными людьми перегрызутся, кровища затопит территорию Воронов.
Герда подумала, что Карл по части самомнения дал бы громадную фору даже мэру Речного. Когда принесли выпивку, он залпом осушил стакан настойки, снова налил и опять так же быстро выпил. Его глаза заблестели.
— Эй, Веритнский, твою мать! Ну что ты тоску наводишь? Не видишь, твой король загрустил чуток. Давай «Лилового негра»! Хочу «Лилового негра»!
Степаныч тут же растянул меха баяна и начал играть. Вертинский запел:
— «Где вы теперь? Кто вам целует пальцы?
Куда ушёл ваш китайчонок Ли?..
Вы, кажется, потом любили португальца,
А может быть, с малайцем вы ушли...»
— Вот, это другое дело, — одобрил Карл, — а то тянули, понимаешь ли, тут кота за яйца. А душа ведь требует.
Застолье длилось ещё около часа, Ветринский спел «Лилового негра» ещё раз пять, затем Клара категорично заявила, что на сегодня хватит, пора всем на боковую. Гостей пообещала разместить в их доме, в гостевой комнате, и дала распоряжение Степанычу подыскать для Герды на складе чистую одежду.
Вышли из ресторана. Бедолага на виселице всё ещё стоял на колоде, пытаясь удержать равновесие. А босые ноги трупа, что висел рядом, обнюхивал тощий тощий пёс.
— За что с ними так? — поинтересовалась Герда.
— А потому что они крысы! — осоловело прорычал Карл. — У своих воровали. У меня! Они неделю назад ко мне припёрлись, умоляли в банду взять. Ну, я и взял. Они, мудаки такие, мне поклялись, что воровать не будут. Я их охранниками на склад пристроил. А они взяли да украли целых десять пачек макарон быстрого приготовления. На самый деликатес, собаки сутулые, покусились, на «Роллтон»! А на складе этих макарон и так мало осталось, теперь только по праздникам по пачке выдаём, да и то не всем, а только тем, кто большую пользу поселению приносит. А эти гниды украли. Не знали, что я за новенькими слежу, у меня везде глаза. И вот итог — висят. Но знаете что? У нас тут всем даётся второй шанс. Если вот этот крендель до утра продержится на колоде, то жить будет. Отпущу на все четыре стороны.
Герда сомневалась, что тот продержится до утра. Было похоже, что он уже стоял из последних сил.
Из «Дома траха» вышли две женщины в цветастых платьях с глубокими вырезами. Одна из них весело выкликнула:
— Никак Сказочник к нам пожаловал? Зайдёшь проведать старых подружек? Мы ведь соскучились.
Обе засмеялись. Губы сказочника растянулись в широкой улыбке.
— Эльвирочка, ну как я могу не зайти, не проведать? Сам себя уважать перестану, если не проведаю, — он объявил уже тихо: — Так, спать буду там и до утра меня не беспокоить.
Бодрой пружинистой походкой он направился к местной обители порока.
— Да уж, — вздохнула Клара. — Некоторых людей лишь могила исправит.
Герда зевнула. От усталости она с ног валилась. Ей только и хотелось, что добраться до кровати и забыться крепким сном.
И это желание осуществилось уже минут через пять. Заснула на диване в гостевой комнате, стоило лишь закрыть глаза. Впрочем, как следует отдохнуть не удалось, скоро её разбудила Клара.
— Я знаю, как тебе помочь, — тихим таинственным голосом сказала она. — Ты хочешь узнать, жив ли ещё твой брат?
— Что? Как это? — спросонья Герда туго соображала.
— Есть один способ. Одевайся, пошли. Если твой брат жив, ты его увидишь.
Глава 8
Герда понятия не имела, зачем следовала за Кларой. Слова «Если твой брат жив, ты его увидишь» казались ей бредом. Ну как она может его увидеть, ведь он далеко в северной части промзоны? Да и помнила, что доверять тут никому нельзя. Однако шла. Ноги сами несли, словно лучше мозга знали, что правильно, а что нет. К тому же, зародившаяся во время застолья симпатия к этой похожей на птицу женщине, никуда не делась. Впрочем, руку всё же держала на рукоятке ножа — на всякий случай.
Они шагали по тропе, удаляясь от поселения Воронов. Ярко светила луна. Было тихо, ночной мир будто замер. У Герды то и дело возникало желание остановиться, потребовать ответов на вызывавшие настоящие мучения вопросы, но не останавливалась, не требовала. Клара ей сказала, что она всё узнает в своё время. Что ж, оставалось надеяться, что так и будет.
Над головой пролетела какая-то крупная птица и Герда инстинктивно пригнулась.
— Не бойся, это друг, — сказала Клара.
«Ну да, конечно, кто же ещё», — мысленно съязвила Герда, а потом подумала, что здесь, в промзоне, само слово «друг» выглядело как-то странно. Тут как будто у него есть иное значение, словно в Королевстве кривых зеркал. Тяжело ей было видеть в этом месте что-то положительное после стычки с Цветочницей. Та отравила сознание. Яд из белладонны давно выветрился, но осадок в виде чего-то тёмного, осевшего в подсознании, никуда не делся.
— Вот мы и пришли, — заявила Клара и добавила иронично: — Считай, это моя личная «Лысая гора». Но не переживай, шабаши я тут не провожу, дьявола не вызываю. Мне просто нравится это место, всякие тёмные сущности сюда не залетают.
Поднялись на холм посреди небольшого пустыря. Ничего кроме крошечного сарая и костровища здесь не было. Захлопали крылья, в лунном свете мелькнула тень и на крышу сарая сел крупный ворон. Каркнул, будто приветствуя и глядя на Герду. Та машинально кивнула в ответ и не почувствовала себя при этом глупо.
Клара открыла сарай, вытащила оттуда поленья и щепу для растопки. Умело разожгла костёр. Огонь заполыхал ярко, озаряя окрестности трепещущим красным светом. Отблески пламени отразились в глазах чёрной птицы, сделав их похожими на раскалённые угли.
— Это ведь ты прикончила Цветочницу, — произнесла Клара, обойдя костёр и глядя на него как-то оценивающе. — Да, ты, можешь даже не отвечать. Я поняла это сразу, как только Сказочник об этом рассказал. Я вижу правду. Такова моя мутация. Мой дар и моё проклятие.
Герда напряглась, сжала рукоять ножа, готовая выхватить его в любую секунду. Уж не задумала ли эта женщина месть за людоедку? Не заманила ли в ловушку в тайне от своего мужа? Ох, как же не хотелось снова чувствовать себя обманутой доверчивой дурой.
— Не знаю, как у тебя хватило сил убить эту жирную тварь, — продолжила Клара. — Должно быть, как-то помогла твоя мутация. Откроешь секрет?
Герда разумеется отметила, как та назвала людоедку и это обнадёживало. Градус нервного напряжения немного снизился.
— Цветочница подлила нам в напитки сок белладонны, а у меня что-то вроде иммунитета к ядам, — здесь и сейчас скрывать свою тайну абсолютно не было смысла. — И Раны быстро заживают. А откуда вы вообще про мою мутацию узнали?
Вот теперь она почувствовала себя глупо и сразу же пожалела, что задала этот вопрос. Чувствовала ведь, что Клара видит её насквозь. Видит правду, хотя, похоже, и без нюансов, иначе не просила бы открыть секрет.
— Я много чего знаю, — уклончиво ответила Клара. — Но давай сейчас не будем об этом. Я хочу тебя поблагодарить, что убила Цветочницу. Несмотря на все её аккуратные клумбы, розы и хризантемы, там была какая-то невидимая гниль. Я эту гниль всегда ощущала. Не стало людоедки, и мир как будто чище стал, дышать стало легче. По крайней мере, мне нравится так думать. А насчёт её убийства... да, местные травокуры будут очень недовольны, но знаешь, девочка, из всего можно извлечь выгоду для себя, повернуть всё так, что проблема вдруг превратится в решение другой проблемы. Завтра ты это увидишь, есть у меня кое-какая идея. И поверь, вас со Сказочником это не коснётся.
Ворон опять каркнул, будто подтверждая её слова. Клара подкинула в костёр ещё пару поленьев, в ночное небо взметнулся сноп искр.
— А кстати, у Цветочницы ведь дети были, сыновья кажется.
— Папаша их забрал. Мутант. Он вроде бы неплохой, — Герда решила не вдаваться в подробности, не рассказывать, что тот едва Сказочника не прикончил, а она сама держала нож у шей маленьких чудовищ. Всё это сейчас казалось уже не важным.
— Ну что же, хорошо то, что хорошо кончается, — как бы подвела итог Клара и хлопнула в ладоши. — А теперь давай перейдём к делу, узнаем, жив ли ещё твой брат.
— Кай жив, — упрямо буркнула Герда.
Клара медленно провела ладонью над языками огня.
— Ты в это веришь, но точно не знаешь. А я предлагаю увидеть Кая своими глазами. Прямо сейчас.
— Я не понимаю...
— А тебе и не нужно ничего понимать. Просто доверься мне. Твоя кровь отыщет в промзоне кровь твоего брата. Он ведь твой родной брат? Твои родители его не усыновляли?
— Конечно, родной! — немного возмутилась Герда.
— Тогда всё должно получиться, — заверила Клара.
— Это что, какое-то колдовство?
Клара рассмеялась.
— Колдовство... мне всегда нравилось это слово. Таинственное, волнующее. Знаешь, кем я была до четырёх всадников? Фотомоделью. По подиуму ходила. Зимние коллекции, весенние, осенние, фотки в глянцевых журналах, дорогие рестораны, элитный кокаин, папики богатые, которые осыпали меня бриллиантами, покупали крутые тачки, меха. А потом — война, мор. Когда распылили мутаген, меня зацепило сразу. За сутки облысела, кожа покрылась язвами. Красавица превратилась в чудовище. У большинства мутация проходила безболезненно, а я мучилась, меня корёжило. В бреду видела демонов, они доставляли ещё больше страданий. Думала, не выживу. Но, похоже, кто-то там, наверху, решил, что я могу пригодиться в новом мире и я выкарабкалась. Голова вот этой похожей на перья хренью покрылась и... я стала видеть то, чего не видят другие. Бесплотных сущностей, которых, как выяснилось, полно вокруг нас. Они везде. Некоторые тёмные, жуткие. Лярвы, всякие, мафлоки, другие астральные паразиты. Таких много рядом с домом Цветочницы, они там буквально кишат. А какие-то светлые. И я с ними общаюсь. Если хочешь, называй это колдовством. Той беспутной фотомодели из прошлого больше нет, считай, она сдохла. Теперь есть очень странный мутант. Я не всегда уверена в своих поступках, но сейчас точно знаю, что должна помочь тебе увидеть брата. И этого хочу не только я, верно, Абрахас?