прислонилась спиной к стене и с облегчением выдохнула. Свет выключался по таймеру.
Она скорчила рожицу, как бы упрекая себя в том, что оказалась такой трусихой, и еще раз вдавила в стену кнопку выключателя, чтобы запастись светом. Поднимаясь по лестнице, она мысленно задалась вопросом, сколько у нее осталось времени до ближайшего затемнения, и поймала себя на том, что считает секунды, взбираясь по ступенькам. Какой, однако, прижимистый домовладелец.
Гарри достигла лестничной площадки и прошла мимо открытой двери слева. По застоявшемуся запаху мочи она поняла, что это был туалет. Не переставая считать секунды, она преодолела еще один пролет и оказалась перед дверью квартиры номер четыре.
Что дальше? У нее хватило ловкости проникнуть в дом, но на этом ее желание импровизировать иссякло. Она стянула мотоциклетные перчатки и запихнула их в шлем. Подойдя к двери на цыпочках, она прижалась к ней ухом. Послышался приглушенный звук голосов. Мужских голосов. Сколько человек — неясно. Она оглянулась по сторонам. На этой лестничной площадке других дверей не было. Идти некуда — только вниз.
Внезапно она снова оказалась во тьме. Господи! Все, что здесь имеешь, — тридцать секунд света. Неудивительно, что тот старичок внизу бросил ее с такой поспешностью. Не хотел барахтаться в темноте.
Голоса за дверью стали громче. Гарри отступила назад. Дверная ручка заскрежетала, и Гарри метнулась прочь. Она слетела вниз по лестнице, ворвалась в вонючий туалет и прижалась там спиной к стене — как раз в ту секунду, когда дверь квартиры номер четыре отворилась.
— Я плачу тебе за результаты, но результатов пока не вижу.
— Наймите кого-то другого, если, по-вашему, это что-то изменит. Точно говорю, ни хера там нет.
Гарри зажала рот рукой. Она подвинулась ближе к двери и выглянула в щелку. Лестничная площадка была освещена прямоугольником света, исходившего из квартиры. Человек в темном пиджаке стоял наверху лестницы, вполоборота к Гарри; его голова блестела на свету, ибо она была гладкой и безволосой, как яйцо.
— Найди мне что-нибудь по ней, Куинни, мне нужны рычаги воздействия, — сказал другой мужчина. Гарри попыталась его разглядеть, но лысый заслонял от нее его фигуру.
— На это уйдет время…
— Да у тебя на все уходит время!
— Но ведь вам надо, чтобы все было сделано правильно, да?
— Мне надо, чтобы все было сделано быстро!
Человек, которого звали Куинни, пожал плечами и двинулся по лестнице в сторону Гарри. Она отстранилась от щелки и сильнее прижалась к стене. Горло свело от отвращения. Гарри изо всех сил пыталась не вдыхать туалетную вонь.
— Раскопай по ней какую-нибудь грязь, внакладе не останешься.
Шаги Куинни замерли прямо перед дверью в туалет. Гарри слышала, как он дышит. Она по-прежнему зажимала рот рукой, чтобы не заскулить от страха. Сомневаться не приходилось: говорили о ней.
Она рискнула еще раз посмотреть в щелку, но увидела только затылок Куинни. Кожа между воротником и основанием черепа лежала толстыми розовыми складками, как вязанка сырых сосисок.
— Есть бойфренд, — произнес он наконец.
Гарри подняла брови. Бойфренд? Это еще что за новости?
— Мы можем его использовать?
Куинни пожал плечами.
— Кто его знает.
Гарри хотела убрать голову от дверной щелки — и тут заметила прямоугольный предмет на полу, почти у ног Куинни. Она уставилась на него, разинув рот. Это был конверт с пупырышками. Она быстро осмотрела все свои вещи: наплечная сумка, шлем, перчатки. Конверта не было. Черт!
Она опустилась на корточки и принялась шарить по холодному кафелю вокруг себя, содрогаясь от отвращения всякий раз, когда ее пальцы натыкались на мокрые комья волос и туалетной бумаги. Напрасно она сняла перчатки. Закрыв глаза, Гарри почувствовала легкое головокружение. Наверное, она выронила конверт, когда сбегала по лестнице.
— Что за бойфренд?
— Какой-то, мля, крутяк. Могу проверить.
Взгляд Гарри скользнул к конверту на полу. Он лежал от нее всего в нескольких футах, но дотянуться до него было невозможно — застукают. Но, может, он ничего и не значит. В конце концов, это был самый обыкновенный конверт.
Внезапно глаза ее расширились, а сердце на какой-то миг перестало биться. На лицевой стороне конверта красовалась наклейка с ее именем и адресом.
— Ладно, валяй, — сказал собеседник Куинни. — Нарой все, что сможешь. Бойфренд, семья, друзья — все, кого с ней видел. Найди что-нибудь, что может мне пригодиться.
— Бабки вперед. Нет бабок — нет информации.
— Я заплачу тебе, когда сделаешь работу, и ни секундой раньше.
Повисло молчание, правда недолгое.
— А может, мои гонорары только что увеличились.
Она услышала, как тот, другой, начал спускаться по лестнице, к Куинни. Прямоугольник света стал уменьшаться — дверь за спиной мужчины медленно закрывалась. Гарри подалась вперед. Вот-вот станет темно, и тогда можно будет сцапать конверт. Но спускавшийся по лестнице оказался проворнее ее. Должно быть, он нажал выключатель на стене, потому что лестничную площадку внезапно залил свет.
Гарри затаила дыхание и снова принялась считать, прислушиваясь к спору подельников. Ее охватило странное чувство отчужденности, будто все, что происходило в эту минуту, не имело к ней никакого отношения. Не было ничего нелепее, чем сидеть на корточках в вонючем туалете и подслушивать, как два незнакомых типа торгуются о том, сколько стоит испортить тебе жизнь.
Девять, десять, одиннадцать. Она снова приблизилась к дверной щели. Куинни, стоявший лицом к своему визави, смотрел на него сверху вниз, но преимущество в росте явно не прибавляло убедительности его доводам. Гарри по-прежнему не удавалось разглядеть второго.
Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать. Она помассировала пальцы, не переставая считать. Собеседники, похоже, наконец-то достигли соглашения и собрались закругляться.
Двадцать один, двадцать два, двадцать три. Гарри сглотнула, затем уперлась рукой в мокрый кафель и начала осторожно просовывать другую руку в дверную щель — как можно ниже над полом.
Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать.
На площадке стало темно — оба партнера выругались. В тот же миг Гарри выбросила руку вперед и схватила конверт. Прижав его к груди, она снова прислонилась к стене. Темнота парализовала собеседников ненадолго: не прошло и двух секунд, как они нашли выключатель. Стук сердца гулко отдавался в ушах Гарри; она едва заставила себя дышать чуть потише.
Собеседники прошли мимо нее и стали спускаться к следующему лестничному пролету, где наконец-то расстались. Куинни направился к выходу; его подельник развернулся и поплелся обратно в квартиру. Когда он проходил мимо двери в туалет, Гарри мельком разглядела его лицо.
Разумеется, она его знала. Она видела его фотографию в газетных архивах. Он набрал несколько стоунов[61] и сменил костюм на грязную футболку, но узнать его было все так же легко.
Это был Леон Рич.
Глава тридцать первая
Гарри ехала по Южной окружной, и в голове у нее чехардой проносились вопросы.
С какой стати у Леона Рича оказалась ее банковская сводка? Может, этот Куинни и устроил погром у нее в квартире? Может, он и под поезд ее толкнул? Голос вроде был другой, но утверждать наверняка она не стала бы.
Ясно было одно: Леон увидел ее липовый банковский счет и решил, что деньги у нее. Теперь он выискивал способ их заполучить.
Гарри поежилась. Оцепенение, сковавшее ее, мало-помалу спало, и она почувствовала, что дрожит от холода. Гарри вспомнила о намерении Куинни нарыть грязи по ее бойфренду и задумалась о том, кого именно он назначил на эту роль. Последние несколько дней она проводила и с Джудом, и с Диллоном, так что со стороны могло показаться, что у нее роман как с тем, так и с другим. Она закатила глаза. Если, конечно, не учитывать тот факт, что Диллон оставался у нее на ночь. Видимо, это делало его главным претендентом.
Лавируя в потоке машин, она подумала, что ей следовало бы проследить за Куинни, хотя, по правде сказать, в тот момент она была слишком напугана, чтобы вообще двинуться с места. Так или иначе, но Куинни явно поднаторел в тайной слежке больше, чем она. Скорее всего, он висел у нее на хвосте уже несколько дней.
Возможно, и сейчас висит.
Взгляд Гарри метнулся к зеркалу заднего вида. По пятам за ней шел черный «Опель-Фиеста», за «фиестой» — серебристый «яг». Гарри задумалась. Кажется, Эшфорд ездит именно на «яге»? Пальцы крепче вцепились в руль. В городе полно дорогих машин, так что все это ничего не значит. Для проверки она сменила ряд, но ни тот, ни другой автомобиль не последовал ее примеру. Когда Гарри резко свернула направо, на Харкорт-стрит, «фиеста» отстала, а «яг» скрылся за фургоном.
Гарри попыталась сосредоточиться на дороге, но вопросы и догадки по-прежнему лихорадочно носились в ее мозгу — до тех пор, пока у нее не начали косить глаза. Поговорить с кем-нибудь, поверить ему свои тайны — вот в чем она сейчас нуждалась. Поговорить с кем-то, кто не станет ее убеждать навестить отца.
Она подумала об Амаранте, хотя знала, что не получит от сестры ничего, кроме очередных командирских наставлений. О том, чтобы позвонить матери, вообще не могло быть и речи. Мириам не терпела душевных излияний. Во всяком случае, своей дочери.
Гарри побарабанила пальцами по рулю, приближаясь к потоку машин, который должен был унести ее в южном направлении — домой. И тут она решилась. Перестроившись на встречную полосу, она снова двинулась на север — назад, в город. Было воскресенье, и у нее имелся отличный предлог. Не прошло и десяти минут, как ее «мини» затормозила напротив красной георгианской двери — парадного входа в офис «Лубра Секьюрити».
Гарри перешла улицу, не забыв включить мобильный. Телефон пискнул, сообщив ей о трех пропущенных звонках от Джуда. Какого лешего ему нужно? Гарри сунула телефон обратно в сумку. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас трепаться по телефону с банкиром, идеально подходившим под описание Пророка.