Ирвин замолчал, его гнев угас. И кулаки разжались.
— Потому я и не верю в то, что мальчишка мертв, — сипло сказал советник. — Ведь я точно знаю, что одного ты уже спас. Когда-то. Никто не знает, но я-то помню…
— Я всегда ценил твои советы, Ирвин, — спокойно оборвал воспоминания Сверр. — Твою защиту. Твои глубокий ум и разящий клинок. Но не смей указывать мне!
— Ты сам сказал про защиту! И я делаю это! Ты обязал меня говорить, если я замечу изменения в тебе, мой риар! Так вот, я их вижу! Ты не замечаешь, что чужачка губительно влияет на тебя! Она затуманила твой разум!
— С моим разумом все в порядке! — разозлился риар. Над Нероальдафе полыхнула молния, но ильхи, стоящие на башне, снова не обратили на нее внимания.
— Нет! Ты никогда не вел себя так! Сколько их было, Сверр? Пленницы, местные… Тебе было наплевать! А сейчас? Ты забираешь ее из круга шатии, сажаешь за наш стол, бережешь! Да что с тобой?
— Она нам нужна! Лив знает о многом…
— Она нужна тебе! — заорал Ирвин. — Не нам! Лишь тебе! И ты не можешь причинить ей вред, даже если девчонка заслуживает этого! Она… дорога тебе!
— Не лезь не в свое дело, Ирвин.
— Ты риар, Сверр. Ты не имеешь права на чувства. — Глаза а-тэма стали темными водами. — И ты знаешь это. Мы оба знаем. Разве не ты запретил мне брать в дом пленницу из Аурольхолла, Эйлин? А ведь я просил…
— Я запретил тебе это, потому что Эйлин вольнорожденная дочь Аурольхолла! — рявкнул Сверр. — Она имеет право иметь свой дом и мужа, а не служить твоим развлечением! Я утащил девушку с ее собственной свадьбы, Ирвин! Хёггу чужды сожаления, но они есть у человека. Эйлин стала женой Хасвенга по праву рождения. А у тебя она была бы лишь игрушкой! К тому же… Она слишком много думала о золоте и шелках, и ни минуты — о тебе! А-тэму не нужна такая женщина!
— А риару? — выплюнул светловолосый хёгг. — Ты не имеешь права ни на какую. Твой зов для всех, ты знаешь это, Сверр!
— Я помню свои обязательства.
Ирвин промолчал, но Сверр уже и не ждал ответа. Миг — и с башни упал дракон, распахивая огромные черные крылья.
Проснулась я от ощущения чужого взгляда. Открыла глаза, сонно зевнула. Рядом с моей импровизированной постелью сидел на корточках мужчина.
— Ирвин? — моргнула удивленно. — А где…
— Риар занят, — угрюмо произнес ильх. — И велел мне позаботиться о тебе, чужачка. Идем.
— Куда? — не поняла я. Вскочила, оправила платье и бросилась к мальчику. Тот дышал ровно, пятна лихорадки исчезли с его лица. И я вздохнула свободнее. Хотела проверить повязку, но Ирвин сжал мою руку повыше локтя.
— О Вилмаре я позабочусь. Идем.
Я недовольно нахмурилась. Идти? Наружу? Почему Сверр сам не пришел за мной? Хотя а-тэм прав, у риара должно быть множество забот… и все же стало неприятно.
Я покорно двинулась за мужчиной, пытаясь приноровиться к быстрым шагам. Он шел уверенно, похоже, хорошо знал эту пещеру. Мы все углублялись в каменные недра и, по ощущениям, спускались ниже. Красных прожилок становилось все меньше, как и света, что они давали.
— Там есть выход? — занервничала я. — Знаешь, мне что-то все это не нравится…
Ирвин обернулся ко мне, блеснули в полумраке голубые глаза.
— Я с самого начала предупреждал тебя, Оливия. Но ты не послушалась.
— Что? — не поняла я. И тут ильх подхватил меня на руки и шагнул с каменного уступа. Темная вода подземного озера сомкнулась над нашими головами. И тут же меня обвил тугой хвост, словно змея обхватила… Хотелось заорать, но я лишь сжала зубы. Обратившийся Ирвин стремительно скользил в воде, и, открыв глаза, я смогла различить очертания хёгга. Цвет не разобрать, я видела лишь огромное обтекаемое тело, гребень шипов вдоль хребта, плавники… И кончик хвоста, что держал меня. Крепкий захват обвивал, не давая даже высунуть руки!
И кислорода во мне становилось все меньше. Я уже ничего не видела, мы неслись сквозь толщу воды с такой скоростью, что я не рискнула снова открыть глаза. Красные пятна плясали перед внутренним взором, воздух заканчивался… И когда я почти потеряла сознание, хвост взметнулся, и меня подбросило вверх. Я вылетела из воды, но змей тут же снова схватил и забросил на свое длинное тело. Я распласталась между рядами шипов, кашляя и отплевываясь. Ирвин издал рык-шипение и снова понесся сквозь водную гладь, я же болталась на нем, пытаясь не свалиться. Холодный ветер фьордов студил так, что довольно скоро я начала стучать зубами. Хотя, возможно, это было от страха. Над фьордами угасал день, красное солнце плескалось в воде, разрисовывая ее красным цветом. Но, увы, мне было не до любования местными красотами. Дрожащими руками я вцепилась в выступающие шипы на теле морского змея, пытаясь удержаться на скользкой коже. Хёгг нырнул под волну, ушел в глубину. И я снова почти задохнулась… Легкие горели огнем, пальцы онемели от напряжения. И опять — вверх на безумной скорости. Прыжок — полет над водой и скользкий вход в море… Пару раз я пыталась кричать, но Ирвин, если и слышал, ни на миг не замедлился и не ответил. Не знаю, сколько продолжался этот безумный заплыв, но когда показалось, что держаться я больше не смогу и разожму руки, хёгг нырнул, выпрыгнул, подбросил соскользнувшую меня и выкинул на высокий берег.
Я распласталась на земле, ловя губами воздух и не веря, что жива. Кашляя и хрипя, я приподнялась, неловко встала на колени.
И тут волна всколыхнулась, выплеснулась, чуть не сбив меня в воду, и из глубины вынырнул водный дракон. Змеевидное тело длиной не менее десяти метров… ряд плавников с двух сторон, серо-голубая чешуя. И треугольная голова, увенчанная широкими темно-синими шипами. Изумительное, невероятное создание! Дракон перевернулся в воздухе и без всплеска вошел в воду. Пронеслась под волной огромная тень. Ударило брызгами в берег. И вновь показались волнистые изгибы морского змея. Покачиваясь, приблизилась длинная шея, а потом пасть распахнулась, показав ряд острых клыков, и хёгг издал душераздирающий рев.
— Объясни! — заорала я в ответ. — Ирвин! Объясни!
Но дракон лишь зашипел и резко ушел в глубину, раздраженно ударив по воде гибким хвостом.
Я, шатаясь, поднялась и осмотрелась. Куда меня притащил а-тэм, я не имела понятия. Я больше не видела стен Нероальдафе. За спиной поднимались ярусами скалы, густо заросшие травой и кустарником. А на вершине мелькнуло что-то серебристое. Ждать на узком пятачке берега я не собиралась, так что, выругавшись, полезла наверх. Уже через пять минут я поняла, что скалолазание — это не мое. Да еще и в тяжелом мокром платье. Колени дрожали, ноги так и норовили соскользнуть. Цепляясь за корни и травинки, я упорно ползла наверх, проклиная Ирвина.
— Сволочь хвостатая! — пыхтела я. — Червяк водоплавающий! Чудовище мутированное! Рептилия толстокожая! Да ты тупик эволюции, вот ты кто! Да я бы тебя на кусочки и по пробиркам, для опытов! Гад, гад, гад! Чтоб тебе там икалось, в воде, чтобы ты захлебнулся, зараза…
На третьем ярусе ругаться я начала в полный голос, пытаясь заглушить страх падения. И когда все же выбралась наверх, упала, раскинув руки и уткнувшись лбом во влажную землю.
Примерно возле моего лба и остановились мужские ноги, обутые в сапоги.
Очень медленно я подняла голову и посмотрела выше. Темные штаны с кожаными вставками. Край плаща, подбитого белым мехом. Пояс с блестящими бляшками. Встрепенувшись, я вскочила и уставилась в серебристые глаза. Узкое лицо, четко обозначенные скулы, тонкие губы. Длинные, серо-белые волосы мужчины, заплетенные во множество косичек и перевитые за спиной, теребил морской ветер. И я уже видела этого человека. Вернее, хёгга. Данар — так называл его Сверр.
— Чужачка? — не спуская с меня взгляда, бросил за спину снежный.
— Да, мой риар! — басом подтвердил воин, стоящий рядом. — Из Нероальдафе, кажется… Погодите… я ее видел! Точно видел. Эту девку бросился спасать черный хёгг, когда мы штурмовали его стены! Я видел!
— Уверен? — негромко переспросил Данар так, словно я не стояла рядом.
— Да, мой риар. Это точно она.
— Ну надо же, — Данар улыбнулся, и у меня холодок пробежал по коже.
Осторожно попятилась назад, а хёгг улыбнулся еще шире. Ну конечно, бежать-то мне некуда.
— Куда собралась, чужачка? — ласково спросил Данар. — Отсюда только по воде или по небу уйти можно. Но вряд ли ты на это способна.
Воины за спиной местного риара хмыкнули. Я нахмурилась, не позволяя себе паниковать.
— Ты пожалеешь, если причинишь мне вред! Я нахожусь под защитой риара Нероальдафе!
— Вернее, просто грела ему постель, — ехидно оборвал хёгг. — Значит, и мою согреешь, для начала. А раз тебя выкинули, то не слишком дорожат, дева. — Он обернулся к своим воинам. — Тащите ее в крепость. И осмотрите берег, если морской змей еще раз появится — атакуйте. Хёгги Нероальдафе слишком многое себе позволяют!
Последнее он бросил, уже отворачиваясь. И ушел первым, больше не глядя на меня. Метаться из стороны в сторону я не стала — бесполезно. Женщина в мокром платье, уставшая и замерзшая — куда я убегу? До ближайшего куста разве что. Поэтому молча дождалась приближения воинов и кивнула.
— А девка-то покорная! — обрадовался тот, что видел меня в Нероальдафе. Здоровенный, как и большинство ильхов, беловолосый, с кривым шрамом через левую щуку. — Видать, наученная уже!
Мужчины ухмыльнулись, я снова промолчала. Только выдернула локоть, когда ильх попытался меня придержать.
— Ну сама топай, раз так, — пожал он плечами. И сплюнул через несколько шагов. — Вот дурная девка — идет, и вода в ботинках хлюпает!
— Так им красота досталась, а ум нет, — философски заметил воин с огромным топором. — Что ж ты удивляешься, Ульф? Девы нам не для того нужны, чтобы умные разговоры вести. Лишь бы мягкая была да пригожая. И покорная, как эта. Большего и не надо.
— Правду говоришь, Рихтор!
Я закатила глаза. Ну вот, теперь еще и слушать подобную ересь! Впрочем, в одном этот Ульф прав. Надо было, прежде чем лезть наверх, вылить воду из ботинок! Но после этого жуткого заплыва на спине морского змея я и сейчас плохо соображаю!