Она вновь принялась сопротивляться агрессору, как только могла, но это было бесполезно. Рейдер изо всех сил натянул ремень, и через пару минут Нэнси Фокс была мертва.
Деннис оделся и поехал на работу. В то время он руководил бригадой, устанавливавшей пожарную сигнализацию в большом здании в центре Уичито. По пути туда он остановился в ресторанчике, чтобы в компании коллег перекусить коричными булочками и кофе. Там и заметил тот самый телефон-автомат на углу Центральной и Сент-Френсис. Весь следующий час эта чертова телефонная будка не выходила у него из головы. До смерти хотелось позвонить и намекнуть копам, что в квартире на Саут-Першинг их ждет сюрприз. Он понимал: это глупо, его голос наверняка запишут, но ничего не мог с собой поделать.
Не успели его люди приступить к работе, как он объявил, что должен съездить в офис за какими-то материалами. Спустя пару минут Деннис уже стоял около телефонной будки и говорил себе: то, что он собирается сделать, одновременно и безрассудство, и дерзость. «Наверное, такого рода вещи совершаешь, когда молод. Ничего подобного не сделаешь, если как следует поразмыслишь», — сказал он спустя много лет. Затем снял трубку и набрал номер дежурной части полиции.
— Убийство в доме по адресу: 843, Саут-Першинг. Нэнси Фокс, — произнес он.
— Простите, сэр, я не поняла. По какому адресу? — ответил женский голос на другом конце провода.
В этот момент вмешался другой дежурный, слушавший разговор:
— По-моему, 843, Саут-Першинг.
— Именно, — сказал Рейдер.
После на линии наступила тишина.
Весь разговор занял 15 секунд. В дневнике он пишет, что, повесив трубку побормотал себе под нос:
— Может, никто и не узнает голос.
Спустя несколько дней они с Паулой смотрели вечером телевизор. Брайан только что уснул, и супруга чувствовала себя вымотанной. Когда по телевидению в энный раз прокрутили запись телефонного разговора с убийцей Нэнси Фокс, она после секундного размышления сказала мужу:
— Голос прямо как твой.
Сердце Денниса бешено забилось. Он постарался выглядеть спокойным и безразличным, будто предположение о схожести с голосом больного извращенца, убившего Фокс, настолько нелепо, что не заслуживает ответа. Однако в глубине души запаниковал. Когда наконец взглянул на Паулу, та сидела, уставившись в телевизор. «Просто сболтнула», — решил он. Если бы действительно думала, что он может быть убийцей, не сидела бы сейчас с ним в гостиной. Тот телефонный звонок держал Рейдера в напряжении несколько лет, признавался он впоследствии. Деннис постоянно опасался, что однажды кто-то начнет складывать картину воедино. Но никто этого не делал, и со временем опасения исчезли.
В дневниковой записи, сделанной через несколько месяцев после убийства, он сравнивает себя с подлодкой, вооруженной смертоносными торпедами. Деннис всплывает лишь для того, чтобы лишить жизни очередную жертву. А по завершении миссии вновь погружается и бесследно исчезает в морских глубинах.
15
Япочувствовал, что нужно выпить. Было уже за полночь, а Ландвер так и не вернулся. Я продолжал копаться в писанине Рейдера и ощущал потребность промочить горло чем-нибудь покрепче. Лучше всего водкой. Хотелось как-то встряхнуться и выйти из оцепенения, в котором читалось написанное этим психопатом.
За несколько лет до этого я пил водку с одним полицейским начальником из России. Когда мы прикончили почти всю бутылку, он пустился в воспоминания о поисках одного серийного убийцы.
— Преступлений было много, все жертвы обезглавлены. Ну вот, установили мы подозреваемого, взяли его, допросили и, когда решили, что это и есть наш виновный, отвели его на задний двор отдела и всадили ему пулю в башку. Но убийства продолжились, и тогда мы поняли, что чего-то недосмотрели в фактуре дела. Ладно, устанавливаем другого подозреваемого, очень подходящего. А убийства все равно продолжаются… По итогу все прекратилось после четырех подозреваемых и четырех пуль.
Мне стало физически плохо.
— У нас подобные вещи не проходят, — сообщил я.
Собеседник с сожалением покачал головой и отмахнулся от моего замечания.
— Вот поэтому у вас в Америке так много серийных преступников.
Я обвел взглядом номер. На часах было 01:45. Через четверть часа в баре по соседству перестанут принимать заказы. Я перевел компьютер в спящий режим и спустя пять минут уже оказался в баре. Водка почему-то утратила привлекательность.
— Бокал шардоне и два кофе, — сказал я бармену.
Выпив их один за другим, я ощутил прилив бодрости. Прошло двадцать минут, и я снова сидел у себя в комнате и читал о том, как Рейдер подходил к зрелому возрасту. Разбираясь в его каракулях, я уловил в словах глухое отчаяние, с которым он начинал осознавать, что его дни сменяют друг друга подобно придорожным столбам на трассе, и конец ее начинает проглядывать из-за горизонта.
По дневниковым записям того периода сложилось впечатление, что жизнь начала его тяготить. Необходимость держать глубоко внутри свои ужасные, но возбуждающие тайны заставляла его сердце трепетать от восторга каждый раз, когда он позволял себе мысленно обратиться к ним. Большую же часть времени Деннис чувствовал себя каким-то шпионом. Вечно таиться, высматривать и ждать, всегда быть готовым действовать, постоянно быть настороже, задаваться вопросом, не вышли ли копы на его след и не наткнулся ли кто-то на его «нычки» с дневниками и реликвиями убийств.
Впрочем, образ жизни шпиона вполне его устраивал. Рейдер привык. Большую часть жизни он держал истинное «я» надежно закупоренным, примерно так же, как его бабушка — соленья в банках. Отчасти поэтому Деннис и прожил так долго. Однако его напрягала необходимость выстраивать вокруг настолько пышный фасад. Тут тебе и жена с детьми. И церковь. И бойскауты. И работа. Безумное количество общественных обязанностей, столько всякой всячины, отвлекающей от того, что он действительно любил больше всего на свете.
Люди служили ему алиби, но при этом безмерно раздражали. Они тормозили, связывали по рукам и ногам, мешали убивать так часто, как хотелось бы, и предаваться фантазиям об этом дни напролет. Из-за них не было возможности стать «волком-одиночкой», о чем он всегда мечтал. В идеальном мире Рейдер наслаждался бы подобной жизнью. Приходи и уходи, когда захочешь, гоняйся за жертвами хоть до четырех утра, и не надо никому ничего объяснять и ломать голову, не заподозрила ли что-то жена. В дневниках он пишет, что иногда в дороге мысленно представлял, как подъезжает к полицейским и говорит: «Будь я волком-одиночкой, трупов в округе сильно прибавилось бы».
Тем не менее это была не такая уж плохая жизнь. Когда появлялось свободное время, Рейдер наслаждался самоудушением. Достаточно только найти спокойное место. С этим были проблемы, учитывая, что при этом он любил наряжаться. Или так, или никак. В основном Деннис занимался этим в подвале родительского дома. Ему нравилось, что там темновато и сыровато. Похоже на средневековый каземат. Иногда он уходил в лес, подыскивал ветку попрочнее и набрасывал на нее хорошую толстую веревку. Но не шнур — слишком тонко. Кроме того, шнур словно ножом врезался в нежную кожу шеи. Конечно, к жертвам Рейдер применял его без колебаний. Для себя же предпочитал более толстые варианты — из нейлона, полиэстера, сизаля или пеньки. Он продевал голову в петлю и стягивал ее. Не так сильно, чтобы перекрыть доступ крови к мозгу, но достаточно, чтобы ощутить болезненную стесненность в области шеи. Верхом наслаждения было именно ощущение стесненности. Хотя идти до конца вовсе не собирался. В отличие от балбесов, случайно погибавших в ходе самоудушения, он всегда твердо стоял на земле ногами и наклонялся с веревкой на шее. Этого достаточно. Он мог болтаться в таком положении буквально часами, представляя себя на месте жертв, чувствуя весь ужас, смятение и беспомощность, наверняка овладевавшие ими перед смертью. Чаще всего Деннис надевал какой-нибудь интимный женский наряд. Некоторые просто своровал, некоторые когда-то хранились в бельевых комодах жертв.
Я подумал, что, если и есть нечто еще более жалкое, чем серийный убийца, — это стареющий серийный убийца.
Один из моих источников рассказал, что как-то раз на семейной рыбалке в Колорадо Рейдеру удалось на некоторое время оторваться от Паулы и детей, и он провел три часа подвешенным к дереву. Проблема в том, что он поленился намазаться солнцезащитным кремом, и шея сильно загорела, правда, не вся. То место, где была веревка, осталось белоснежным, как полоска на спине скунса. На следующее утро пришлось немало потрудиться, чтобы как-то объяснить это. И получилось. Как всегда.
Правда, в том, как Рейдер занимался самоудушением, была некоторая странность. В основном это делают, чтобы перекрыть доступ крови к мозгу и таким образом усилить оргазм от секса с другим человеком или мастурбации. С Деннисом было иначе. Для достижения оргазма ему не требовались секс или мастурбация. Он считал, что вполне достаточно подвесить себя. Чем дольше висел, тем сильнее становилась эрекция, и в конце концов он кончал. Все сводилось к петле на шее.
Мэрин Хедж жила в пяти домах от него. В дневниках Рейдера упоминается, что он каждый раз приветливо помахивал ей, проходя мимо. Примерно в начале апреля 1985 года его внезапно очень заинтересовало, как она будет выглядеть с петлей на шее и кляпом во рту. Узнав, что эта вдова 53 лет работает в больничном кафетерии, он назвал ее «Проект Печенька». Деннис сознавал, что выбор жертвы, проживающей практически рядом с ним, нарушает одно из главных правил серийного убийства — никогда не покушайся на соседей. Однако ему было все равно. Он уже зациклился и оказался не в состоянии выбросить ее из головы. После пары месяцев фантазий о том, что он с ней сделает, Рейдер начал пробираться к ее дому по вечерам и подсматривать через жалюзи. Как-то раз, когда она лежала с книжкой, ее кот заметил нарушителя, спрыгнул с кровати и разъяренно зашипел.