«Так или иначе, — подумал он, — если все же схватят, хорошо бы, чтобы отправили на виселицу, как убийц семьи Клаттер. Хотя сейчас этого уже не делают, поэтому придется смириться с тем, что будешь гнить в тюрьме». Правда, если до этого дойдет, можно совершить самоубийство. Он очень надеялся, что до этого не дойдет.
«Еще чуть-чуть, осталось совсем недолго, — убеждал он себя. — Еще немного поглумлюсь над полицейскими и исчезну навсегда».
Рейдер поведал Ландверу, что ему было интересно смотреть интервью Чарли. Вовсе не потому, что он испытывал какой-либо интерес к тому, как убийства сказались на родственниках жертв. Интересным он нашел эффект, который произвело на него появление Чарли в телевизоре. Деннис смотрел интервью вместе с Паулой и в момент начала внезапно ощутил, как перешел, по его выражению, «в режим хамелеона».
«Пришлось сделать вид, будто я и знать не знаю, кто это. Спустя столько лет это оказалось несложно. Просто сказал себе: „Не подавай виду“».
Спустя пару дней прозвенел очередной звоночек, о котором рассказал Кен. Рейдер сидел дома и писал письмо брату Полу, находящемуся в командировке в «большой песочнице» — так ему нравилось называть Ирак. Мимо проходила Паула. Она заглянула мужу через плечо — посмотреть, что пишет — и внезапно воскликнула:
— Да у тебя с орфографией как у ВТК!
Деннис сообразил: как и все жители Уичито, она смотрит и читает новости о его посланиях. И понял, что с недавних пор это дело занимает ее голову, поэтому не стал паниковать, как и в 1979 году, когда супруга сказала о схожести его голоса и человека, проинформировавшего полицию об убийстве Нэнси Фокс. На этот раз просто отшутился.
— Да мы с ним [c ВТК] в школе по одним и тем же учебникам учились, — сказал он со смехом.
Паула отправилась на кухню, Рейдер сел заканчивать письмо. Но в следующие несколько дней то и дело спрашивал себя: «Она действительно о чем-то догадывается?»
Деннис сказал Ландверу, что, поразмыслив, понял: это был бы не самый плохой вариант ухода из жизни. Безусловно, намного лучше, чем провести остаток своих дней за решеткой.
В одну из пятниц февраля 2005 года Деннис встретился с Майклом Кларком — пастором лютеранской церкви Христа, где его недавно избрали приходским старостой. За обедом в местной забегаловке они обсуждали повестку дня ближайшего заседания церковного совета.
В самом начале разговора Деннис поставил на стол портфель и моментально достал из него ручку и блокнот.
В разговоре со мной Кларк сообщил, что был изумлен скоростью, с которой Рейдер извлек эти предметы. Похоже, решил он, в портфеле все разложено в идеальном порядке. Ничего подобного он не видел.
— Ему не нужно было копаться. Он точно знал, где что лежит, — поделился Кларк. — Не то что я — всегда приходится обшарить все четыре отделения портфеля, чтобы найти нужное. Я еще подумал: «Да, Деннис организованный человек, но чтобы до такой степени…»
Весь следующий час Рейдер тщательно записывал слова Майкла. Потом пастор предложил ему забрать записи, чтобы секретарь церкви отпечатала их в формате повестки и раздала членам совета.
— Да я сам, — ответил Рейдер.
— Как пожелаете, — согласился Кларк.
Перед расставанием Деннис сказал:
— Есть одна загвоздка. Мне негде нормально распечатать.
— Не проблема, — ответил Майкл. — Набьете на домашнем компьютере, скинете на дискету и заходите завтра в церковь. Я покажу, как загрузить ее в наш компьютер, с него и распечатаете.
Так Рейдер и сделал. Следующим утром ровно в десять он был в лютеранской церкви Христа. Кларк показал, что нужно сделать, и ушел к себе в кабинет работать над проповедью. Через пятнадцать минут в кабинет заглянул Рейдер.
— Посмотрел на меня и говорит: «Я поехал».
В руке он держал дискету.
Кен Ландвер распахнул дверь моего номера и вошел. Сняв пиджак, он аккуратно повесил его на спинку единственного стула и присел на кровать. За несколько минут до этого я занял свое место перед мерцающим экраном ноутбука.
— Ну и что там было дальше? — спросил я. — Расскажи, как проходили последние дни перед арестом.
16 февраля в редакцию телеканала КАКЕ TV поступил пухлый конверт. Внутри был обычный набор карточек и медальон на золотой цепочке, явно украденный у одной из жертв. Но оказалось и кое-что еще, а именно — фиолетовая дискета. Послание немедленно передали опергруппе.
При виде дискеты Кен тут же набрал номер детектива Рэнди Стоуна — главного специалиста департамента по компьютерным преступлениям. Через несколько минут тот уже сидел перед компьютером и копался в содержимом улики.
— Нас там было семеро. Обступили его, заглядывали через плечо, смотрели, что делает. А он объяснял каждый шаг.
Стоун сразу же увидел, что на дискете всего один файл под названием TestA.rtf. Открыв его, он зачитал послание: «Это тест. Смотрите карточку по Коммуникации со мной через газету». Рэнди попросил показать ему эту карточку, прочитал написанное и охнул: «Все коммуникации отныне будут помечаться #, в случае потери или необнаружения оболочки». Всех насторожило использованное Рейдером слово «Оболочка». Так называется сложная программа, используемая в расследованиях компьютерных преступлений.
— Она буквально вытягивает всю необходимую идентификационную информацию.
Рэнди сказал, что это может быть подстава и ВТК вставил это слово, чтобы намекнуть на что-то. Ландвер заподозрил то же самое, но спустя несколько минут Стоун пробился к части файла, в которой рассчитывал увидеть информацию об авторе и владельце компьютера. Открыв ее, он прочитал, что предполагаемого автора зовут Деннис, а компьютер принадлежит лютеранской церкви Христа. На другом компьютере забил все это в «Гугл», и в мгновение ока все встало на свои места. Лютеранская церковь Христа находится в Парк-Сити, а общинным старостой числится некий Деннис Рейдер.
Вернувшись от Кларка, Рейдер вставил дискету в домашний компьютер, удалил повестку дня церковного совета и совершил величайшую ошибку своей жизни — не считая того, что сама жизнь была ошибкой в принципе. Деннис принялся набирать следующее послание полицейским.
— Четверо детективов рванули в Парк-Сити узнавать про этого парня, а я стою и думаю: «Неужели все вот так просто?» Через час было первое представление о подозреваемом. Вот уже 33 года он живет в одном и том же доме в браке с одной и той же женщиной. А последние 13 лет ежеутренне облачается в коричневую форму, в которой смахивает на лесника, цепляет значок, надевает на голову фуражку, вешает на пояс рацию и отправляется на работу, где при наличии определенной фантазии можно вообразить себя копом. Чем больше Ландвер узнавал, тем больше это его устраивало.
Спустя 50 минут, впервые проехав мимо дома Рейдера, они заметили припаркованный на участке черный Jeep Grand Cherokee. Он был похож на автомобиль, попавший на камеры видеонаблюдения Home Depot, и оказался зарегистрирован на 29-летнего сына Рейдера, служившего в ВМФ.
Агенты в штатском начали следить за передвижениями Рейдера, стараясь оставаться совершенно незаметными. Ландвер не стал устанавливать скрытое наблюдение перед домом и у здания городской администрации, но его люди очень тщательно отслеживали все действия подозреваемого. Днем наблюдали за его работой, а по вечерам ежечасно проверяли, не улизнул ли он из дому.
— Мы не стали торопиться с задержанием, — поделился Кен. — Нам хватило предыдущих осечек. Так что просто вели его днем и ночью, наблюдали за тем, что делает, и самое главное, следили, чтобы не попытался выйти на охоту.
Через несколько часов после установления личности Рейдера опергруппа собралась для обсуждения действий, чтобы вменить ему убийства ВТК. После 31 года поисков следователям меньше всего хотелось, чтобы он выскользнул из их рук. У Ландвера были другие основания не торопиться. Он не мог отделаться от дурацкого чувства: ВТК специально подставляет им Рейдера в надежде на арест не того человека, и тогда сотрудники станут посмешищем для СМИ.
— Я никак не мог отмахнуться от слова «оболочка» в его послании как от описки, — сказал он.
Было еще соображение. В одном из предыдущих сообщений ВТК угрожал взорвать дом — или, как он выразился, свое «логово» — в случае, если к нему подберется полиция.
Однако Кен был слишком опытным детективом, чтобы позволить подобным обстоятельствам затормозить работу. В начале 1990-х годов он досконально изучил экспертизу ДНК, проработав пару лет в лаборатории криминалистических экспертиз полицейского управления.
— Налицо одна-единственная проблема, — сказал Ландвер. — Как сделать это, не дав человеку понять, что он проходит подозреваемым по делу?
На следующее утро на совещании опергруппы прикомандированный следователь КБР предложил оригинальное решение, будто позаимствованное из популярного телесериала «CSI: Место преступления».
— Если нельзя получить ДНК самого Рейдера, — рассуждал Ландвер, — не стоит ли попробовать получить образец кого-то из близких родственников?
Благодаря этому опыту он был убежден: следующим шагом следствия должно стать получение образца ДНК Рейдера и сопоставление его со спермой, оставленной на месте преступления.
Он использовал этот метод в прошлом для установления личности жертв. Если бы удалось найти образец ДНК родителя, брата или кого-то из детей, полиция сможет убедиться, находится ли на правильном пути. Но Уичито слишком маленький город, чтобы полицейские смогли заявиться к кому-то из врачей и без судебного решения потребовать медицинскую карту близкого родственника Денниса. Об этом моментально пойдет молва, что совершенно не нужно. На совещании присутствовал Рэй Ландин, спецагент КБР. За две недели до моего приезда в Уичито его босс, мой старый приятель Ларри Уэлч, разрешил ему поговорить со мной о последних днях расследования.
Ландин поведал, что его осенило, когда он узнал, что дочь Рейдера училась в Канзасском университете