Как предотвратить появление еще одного ВТК? Мы слишком запоздали, чтобы остановить боль и ужас, причиненные ВТК. Однако, разобравшись с тем, какие ошибки допустили в ходе расследования этого дела, мы, скорее всего, предотвратим появление еще одного ВТК и не позволим ему столь же долго наслаждаться кровавым террором. Для этого достаточно начать с моментов, когда жена Рейдера заставала его за занятиями аутоасфиксией в женском облачении. Оба раза это страшно пугало Денниса — не настолько, чтобы удержать от убийств, но вполне достаточно, чтобы заставить сильно нервничать. Он боялся, что Паула сопоставит факты и ахнет: «О боже, ВТК — мой муж!»
В то же время он понимал: особых причин для паники нет. Почему? А потому, что на ранних стадиях расследования правоохранительные органы почти не информировали общественность о вероятных особенностях поведения, внешности и черт характера неизвестного преступника. Сейчас я убежден, что именно в этом плане следовало действовать иначе.
По писанине ВТК мы понимали: как минимум он увлекается всем, что связано с полицией. Более чем вероятно: это несостоявшийся коп. Он описывал места преступлений так, как можно было ожидать от опытного следователя-криминалиста. Я припоминаю, что, впервые ознакомившись с его текстами, решил: скорее всего, этот неизвестный учился криминалистике. А поскольку в местном университете преподавали такой курс, мы получили бы логически обоснованную зацепку еще на раннем этапе следствия.
Кроме того, по местам преступления понятно, что ВТК увлекается бандажом. Интерес к этому занятию не появляется сам собой. Поэтому представлялось бы логичным, что у ВТК целая коллекция порнографии с сильным уклоном в бандаж.
Еще одна черта, которая не появляется вдруг, — художественные способности. Разумеется, он был чересчур осторожен, чтобы рисовать женщин в цепях и веревках во время вечернего просмотра телевизора в кругу семьи. Но наверняка кто-нибудь видел, как он рисует людей, возможно, даже женщин. Хотя бы элементарно копирует картинки из журналов. Кто-то из членов семьи мог наткнуться на изображения или женщин в путах, или мест преступлений. Возможно, именно их и видел его сын. Однако поскольку жители города не знали подробностей преступлений, даже в случае обнаружения подобных рисунков никто не смог бы сопоставить факты.
Это один из моих важнейших выводов в части методов полицейской работы.
Далее, у полиции были образцы почерка ВТК, и в какой-то момент их предоставили для публикации в СМИ. То, что Паула, которая как-то раз обратила внимание на сходство между плохой грамматикой мужа и ВТК, предположительно так и не увидела эти образцы, подсказывает: их распространение должно быть организовано иначе. Несколько лет назад один из моих бывших коллег работал по делу о тройном убийстве в окрестностях Тампы. Он предложил разместить отрывок из записки неизвестного убийцы на билбордах в некоторых районах города. Не прошло и суток, как кто-то опознал почерк, и вскоре преступника арестовали.
Я глубоко убежден: распространи мы всю информацию раньше и более системным образом, жена и дети Рейдера, коллеги, знакомые по приходу лютеранской церкви Христа, отцы других бойскаутов опознали бы его поведенческие особенности. Проблема в том, что в 1970-х и 1980-х мы только учились. Подобные вещи просто не делались. Сегодня я уверен: мы накопили достаточно знаний и опыта, чтобы останавливать подобных Деннису Рейдеру в самом начале.
Распространение подобной информации серьезно повлияло бы на самого Рейдера, как и на любого другого преступника, личность которого полиция пытается установить в ходе расследования. Нагнетание обстановки вызвало бы огромный стресс, заставило бы Денниса нервничать еще больше и всерьез озаботиться ходом следствия. Тогда он, скорее всего, стал бы демонстрировать поведение, которое окружающие прежде не замечали. Мог начать скупать все газеты подряд, лихорадочно переключать телеканалы и постоянно искать последние новости о деле на разных радиостанциях. Мог бы сбрить усы или отрастить бороду, похудеть или набрать вес, начать больше пить, стать более склонным к спорам, с трудом засыпать или просыпаться среди ночи и слушать последние новости. Возможно, стал бы искать возможность ненадолго отлучаться из города под благовидными предлогами или изменил бы манеру поведения с жесткой и упорядоченной на вялую и расхлябанную.
Как ничто иное, дело ВТК укрепило мою убежденность: исчерпав все логически оправданные следственные версии, власти сразу должны предоставить информацию общественности. Как правило, это случается через несколько дней, а иногда и часов после начала расследования.
Однако очень важно помнить, что следует распространять не буквально все о преступнике, а наиболее важное и полезное. Остальное следует придержать, иначе власти захлестнет волна липовых откровений от людей, ищущих сомнительной известности. Избранные фрагменты анализа преступления, равно как и интервью следователей, и пресс-релизы, должны публиковаться поэтапно. Если надежные зацепки не появляются, следует регулярно обновлять информацию в прессе, дополняя листовками с описанием дела и приметами неизвестного преступника.
Когда зацепок почти нет, правоохранительные органы должны приступить к более широкому информированию. Крайне важно обеспечить участие общественности, дать людям больше сведений о деле, чтобы они лучше понимали мотивы неизвестного преступника и получили возможность стать дополнительными глазами и ушами органов следствия.
Еще одной полезной идеей является денежное вознаграждение. Обычно это срабатывает наилучшим образом, если информатор способен сохранить анонимность. В момент предоставления наводки или имени подозреваемого каждый из информаторов получает «личный код», то есть идентификационный номер или пароль. Деньги выплачиваются в случае привлечения к уголовной ответственности по вердикту Большого жюри, что представляется более эффективным, чем «при условии вынесения обвинительного приговора». Поскольку данный подход основан исключительно на «ценности наводки», от информатора не требуется дача показаний в суде, что является дополнительным плюсом, так как в большинстве случаев сообщают о члене семьи, коллеге или знакомом.
Другой мощный инструмент правоохранительных органов — СМИ. Хотя в этом плане я обычно оказываюсь в меньшинстве, однако считаю, что пресса может служить могучим союзником. В моей практике психолога-криминалиста немало случаев, когда я старался наработать хорошие деловые контакты с местными журналистами-расследователями и репортерами отделов происшествий. К сожалению, даже спустя десятилетия некоторые полицейские управления и другие правоохранители все еще ограничивают общение с прессой заявлениями: «Без комментариев». Это неправильно. СМИ при разумном подходе к сотрудничеству могут стать полезными друзьями.
Что касается дела ВТК, я считаю: полицейские могли бы быть успешнее в работе по поимке, если бы повели себя немного иначе. Разумеется, в 1970-х годах так было не принято. Сотрудники держали информацию под замком и распространяли ее только при крайней необходимости.
Какие именно детали помогли бы в этом населению? Во-первых, было бы крайне важно оповестить общественность, какого рода предкриминальное прошлое и посткриминальное будущее характерно для таких, как ВТК. Во-вторых, стоило распространить информацию о его интересе к детективным журналам и порнографии с уклоном в бандаж, а также о «таланте» к рисованию людей, в особенности женщин. В-третьих, следовало проинформировать об увлечении полицейской тематикой и о возможности обучения в местном университете. В-четвертых, нужно было распространить сведения о возможных аутоэротических практиках. Теперь мы знаем, что Паула как минимум дважды заставала супруга за занятиями аутоасфиксией, однако так и не поняла, что это было и как это может быть связано с убийствами ВТК.
Паула Рейдер была преданной и любящей женой. Хотя если бы каким-то образом получила более подробную информацию о поведенческих особенностях неизвестного преступника, державшего в страхе ее город, уверен, обратилась бы в полицию и рассказала все, что известно, пусть даже и на условиях анонимности.
Я убежден: если бы власти придерживались более проактивного подхода и обнародовали специфические подробности о ВТК, кто-то из окружения смог бы опознать его и сообщить полиции о знакомом человеке, подпадающем под описание разыскиваемого лица.
Но одно дело — тогда, и совершенно другое — в наши дни. С 1974 года мы узнали очень и очень многое от подобных Деннису Рейдеру. Жестокие преступники будут всегда, но сегодня правоохранительная система располагает значительно более обширными знаниями об их мотивах и образе мыслей.
Одним из наиболее совершенных и недоиспользуемых инструментов является база данных ФБР по убийствам и преступлениям сексуального характера, или VICAP. Эта компьютерная аналитическая система способна, в частности, определить, что два убийства, совершенных в разные годы и в разных регионах страны, могут быть делом рук одного и того же преступника.
В 1985 году я присутствовал при торжественном запуске VICAP в эксплуатацию. Символическую ленточку перерезал тогдашний генеральный прокурор США Френч Смит. Прошло более двух десятилетий, а программа по-прежнему зависит от желания полицейских управлений предоставлять нераскрытые дела на проверку и анализ.
То, что передача данных в VICAP не является обязательной, не просто печалит меня, но иногда не дает спать по ночам. На территории страны функционируют более 17 000 различных органов правопорядка. По тем или иным причинам лишь очень немногие поддерживают контакты друг с другом и считают обязательным делиться информацией. Подобное положение дел необходимо изменить, и как можно скорее. Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы передача данных в VICAP стала обязательной для всех правоохранительных органов. Это не искоренит серийных убийц, но позволит значительно раньше пресекать преступную деятельность.