За следующим поворотом Катю и Витю поджидал большущий вампир в цилиндре и фраке. Его бледное лицо было перекошено от небывалой ярости. Ноздри злодея ритмично раздувались. Острый взгляд угольных глаз, казалось, проникал в самую душу, леденя сердце. С длинных клыков капала черная кровь. Он выглядел настолько натурально, что Витя не выдержал. Вцепившись в сестру обеими руками, он завопил:
– Катя! Ты видишь? Это проникший!
– Да хорош тебе, Витька, – она освободилась от его рук. – Дракулу ты тоже забыл? Сейчас он скажет: «Крови хочу».
– Крови хочу! – прошепелявил вампир.
Такого облегчения, какое Витя испытал в этот миг, он еще не испытывал никогда.
– Вообще, по ходу, здесь нет никаких проникших, – сказала Катя. – Твой Толик зря жути нагнал.
– Толян трусохвост, – с готовностью подтвердил брат.
– Еще какой, – Катя показала вампиру язык. – Сейчас мы повернем налево, и там будут привидения.
Так и вышло. Стены и потолок следующего коридора были просто облеплены белыми простынями-призраками.
– А сейчас мы свернем направо, – как заправский экскурсовод, продолжала Катя, – и попадем в пещеру с бешеными медведями и саблезубыми тиграми.
Повернув, они действительно оказались в пещере, только…
Весь пол ее буквально кишел маленькими существами, напоминающими гномов. Существа, злобно сверкая глазками, бегали взад и вперед. Размахивали ручонками. Кувыркались. Некоторые из них кружились на месте, словно волчки. Другие лежали на спинках и судорожно сучили крохотными ножонками.
– А где же медведи с тиграми? – удивился Витя.
– Наверное… я что-то перепутала, – сказала Катя, холодея от страха.
Она их узнала. Она не могла их не узнать. Чертовы гномы – ее кошмар номер два после мертвых голов.
Тут существа, как по команде, хором запели песенку:
Мы растем. Мы растем.
Вырастем – тебя убьем!
Они действительно стали расти. Быстро, как на дрожжах. Они становились больше, страшнее, злее. Их смешные тоненькие голоса делались все более низкими, грубыми и пугающими.
По мере того как существа вырастали, в их руках появлялись лопаты, кирки, вилы, ножи, топоры. Эти орудия тоже росли вместе с гномами, становились острее. Поблескивали в призрачном свете, исходящем от стен пещеры.
Все было как в Катиных снах. Ужасные гномы вырастали, обступали ее со всех сторон, просверливая насквозь полными ненависти глазищами. Заносили над головами свои инструменты, готовясь нанести смертельный удар, и… Катя просыпалась. Потому что во снах не умирают.
Но теперь это был не сон. Выросшие до размеров взрослых людей существа окружили машинку с детьми. Пение оборвалось.
– Все. Выросли, – пробасил самый мощный из гномов-гигантов. – Теперь тебе не уйти, дрянная девчонка!
Катя зажмурилась. Машинку дернуло. Она резво рванула с места и стремительно понеслась по рельсам прочь из пещеры. Брат и сестра снова оказались в тоннеле, где царила полная темнота.
– Вот классный аттракцион! – восхитился Витя. – Гномы как настоящие.
Катя ничего не ответила.
В конце тоннеля замаячил неясный голубоватый свет, и через несколько мгновений машинка въехала в довольно просторный зал.
Что-то, прошуршав над головой, задело Витину щеку. Аниматор?
– Летучая мышь! – взвизгнула Катя. – Какая огромная!
Витя усмехнулся. Чего-чего, а летучих мышей он никогда не боялся.
– Да тут, оказывается, совсем не страшно, – Витя вдруг почувствовал себя почти что супергероем. – И чего только я раньше глаза закрывал?
Он прикусил язык. Вот те раз! Проговорился.
К счастью, Катя не придала его словам абсолютно никакого значения. Даже в тусклом свете, струившемся от одной слабенькой лампочки под потолком, было видно, насколько она стала бледна.
– Кать, что с тобой? – обеспокоился Витя. – Ты мышки так испугалась?
– Пожалуйста, смотри внимательно по сторонам, – с мольбой в голосе сказала сестра. – Сторожа не прогляди.
– Да смотрю я, смотрю, – буркнул брат.
– Ой! Что это? – Катина рука показывала вперед, за капот машинки.
Зал пересекало нечто небольшое и на вид безобидное. Вдруг оно резко остановилось. Повернулось к машинке лицом…
И тут очередь остолбенеть от страха пришла Вите. Это был, без сомнения, он – верный паж Королевы Кошмаров – жутковатый плюшевый медвежонок.
– Я мертвый! – хихикнул пришелец из мира ужасных снов и оскалил острые зубки.
Постоял еще пару секунд, наслаждаясь зрелищем охваченного ужасом Вити, и вприпрыжку побежал дальше. Достигнув стены, он исчез, юркнув в чернеющую на ней дыру.
– Ты… ты… ты… видела? – Дар речи не сразу вернулся к Вите.
– Это тот самый мишка, да?
Витя нервно кивнул головой.
– Похоже, Толик был прав, – Катя стиснула ладонь брата. – Здесь их гнездо.
Машинка плавно тронулась и медленно покатила по рельсам.
Она, постукивая на стыках, неспешно ехала по извилистому коридору, пол которого подсвечивался едва тлеющими точками огоньков.
– Кать, скоро выход? Не помнишь? – спрашивал сестру трясущийся от страха Витя.
– Скоро. Совсем скоро, – отвечала сестра.
– Только бы доехать, только бы доехать, – причитал брат, плотно прижавшись к ней.
– А сторожа мы так и не нашли, – сокрушалась Катя. – Неужели все зря?
– Может, он на самом выходе будет? – надеялся Витя.
– Может, – соглашалась сестра.
Тут на Витино плечо легло что-то тяжелое и холодное. Неприятное, будто змея.
Катя закричала первой. На плече брата лежала иссиня-черная кисть со сверкающими фиолетовым цветом ногтями.
– Рука-а-а-а! – благим матом заголосил Витя и инстинктивно рванул плечом.
Рука исчезла с плеча. Одновременно с этим машинка резко свернула вправо и встала. Брат с сестрой оказались в маленьком тупичке. Мерцающие огоньки на полу погасли. Стало совсем темно и необычайно тихо. В этом мраке Катя и Витя слышали только стук своих отчаянно колотящихся сердец и звук сбившегося дыхания.
Внезапно завеса тьмы перед ними упала. Вместо нее перед их взором заклубилось густое сизое марево, ограниченное квадратом, сторонами которого были пол, потолок и две стены закутка, куда въехала их машинка. Зрелище напоминало вход – портал в какое-то иное, неведомое измерение. В мареве что-то шевелилось, двигалось, приближалось…
Оно вырвалось из портала стремительно – огромное, волосатое, ужасающее. Вырвалось и остановилось в трех шагах от капота машинки. У чудовища было шесть мощных когтистых лап, две слоновьи ноги, пара большущих навыкате глаз и громадная, полная острых, как ножи, зубов пасть. Из пасти капала желтоватая, пенящаяся слюна.
– Будем знакомы, – прогудело чудовище, – я Шуршун, – и оно стукнуло кулаком одной из лап себя в грудь.
«За такую дерзость следовало бы тебя отдать на растерзание Шуршуну», – пронеслись в Витиной голове слова Королевы.
– Я здесь для того, чтобы разорвать вас! – заревело чудовище. – Знаете, как вам будет больно перед тем, как вы умрете?
С этими словами монстр занес все шесть ужасающих лап над сжавшимися в комочек детьми.
«Это конец», – одновременно пронеслось в сознании Кати и Вити.
Но вместо железных когтей на их головы опустилось что-то мягкое, похожее на плед или на одеяло.
«Закройте глаза и замрите! Молчите! Не двигайтесь!» – приказал им чей-то голос.
Катя и Витя повиновались.
– Где вы, проклятые дети? – завыло чудовище. – Почему я вас не вижу?
Дети застыли под одеялом. Они словно бы превратились в камень.
– Вам от меня не уйти! – проревел Шуршун. – Я все равно доберусь до вас! Я найду вас!
Монстр перемахнул через машинку и унесся, сотрясая могучими шагами пространство, вдаль по темным коридорам комнаты страха.
«Не высовывайте носа из-под одеяла, пока не доберетесь до выхода, – строго предупредил невидимый голос. – И запомните. Тот, кого вы ищете, придет завтра в заброшенный дом ровно в тринадцать часов. Если опоздаете хоть на минуту – все будет кончено».
Машинка дала задний ход, резко свернула и понесла ребят к выходу из лабиринта.
Нетвердой походкой, продолжая держаться друг за друга, Катя с Витей сошли со ступенек аттракциона, катание на котором едва не стоило им жизни.
– Кто нас спас? – спросила Катя, переведя дух.
– Это был он, – ответил Витя. – Я узнал его голос.
– Кто он? Сторож?
Витя помотал головой:
– Король.
– Зачем Королю надо было спасать нас? – не поверила Катя.
– Не знаю, – честно ответил Витя.
– Если это Король, то почему он просто не приказал Шуршуну, чтобы он оставил нас? – продолжала допытываться сестра. – И почему Шуршун вел себя так, как будто никого, кроме нас, там нет?
– Катя! – взмолился Витя. – Ну не знаю я этого. Не знаю! Хватит мучить меня своими вопросами. Пошли уже скорее домой!
– А Толик-то где? – снова спросила Катя.
Скамейка, на которой Толик обещал дождаться ребят, была пуста.
– Нет его, – сказал Витя.
– Домой, наверное, поехал, – предположила Катя.
– Не поехал. Пошел, – поправил Витя сестру.
26
За завтраком Мишка Глушков клевал носом. Это было немудрено – ведь он провел очередную бессонную ночь.
– Мишенька, ты не заболел? – забеспокоилась мама, после того как Глушков едва не уронил голову в тарелку с овсяной кашей.
– Не, мам, не заболел, – попытался изобразить бодрый вид Мишка.
– Да у тебя же глаза красные! – всплеснула руками мама.
– Вовсе они не красные, – Мишка наклонил голову, чтобы спрятать глаза от мамы.
– Да он же болен! – воскликнула мама, желая привлечь внимание Мишиного отца.
Тот, не поднимая глаз от смартфона, сразу же согласился:
– Конечно болен. На голову. Видела бы ты, что он позавчера в своей комнате натворил.
– Коля, я серьезно, – надавила мама на папу. – Твой сын заболел, а тебе все равно?
– Не все равно, – отец оторвался от телефона. – Я его полечить могу, осла такого. Ремнем.