- Кто ты такой?
- Вы меня не знаете. Откройте, Симмс.
- Сейчас.
Дверь открылась. У Симмса были зеленые глаза и загорелое лицо.
- Что тебе нужно?
- Хочу с тобой потолковать.
- О чем?
- О Луизе.
Симмс, прищурившись, осмотрел меня с головы до ног.
- Ну заходи, - сказал он.
Я вошел в комнату. Металлическая кровать, стол, стул. На столе гидеоновская Библия и бутылка дешевого виски.
- Выпить хочешь?
- Нет, спасибо.
- Было бы предложено, - сказал Симмс. Он налил себе полстакана, выпил залпом, издал неопределенный звук - нечто среднее между вздохом и рычанием - и спросил: - Где Луиза?
- Я сам её ищу.
- Но где она может быть? Хотя бы приблизительно?
- Я думал, ты мне это скажешь.
- Что случилось, ума не приложу, - пробормотал он.
- Была она утром на вокзале?
- Да. Кассир её видел.
- Как он её запомнил?
- Представь, три красивые телки являются на вокзал. Ты бы их тоже запомнил.
- Их было три?
- Блондинка, брюнетка и рыжая. Так сказал кассир. И в кофейне их видели. В общем, поставили на уши весь город.
- Твоя Луиза брюнетка?
- Что? О да. Черненькая.
- Симпатичная?
- Я собираюсь на ней жениться.
- И все-таки. Какая она из себя?
- Луиза? Она красавица!
- Она работала в мотеле Майка Бартера?
Симмс взглянул на меня исподлобья:
- А тебе какое дело?
- У меня там тоже пропала девушка. Моя девушка.
- Твоя девушка? Что она там делала?
- Не то, что ты думаешь. Просто спала в комнате, которую мы сняли на ночь. Она исчезла вместе с одеждой и вещами.
Симмс не услышал мой ответ, он продолжал размышлять вслух:
- Нет, не похоже это на Луизу. Она позвонила бы мне, прежде чем уехать. Позвонила бы как пить дать.
- Ты не ответил. Она работала в мотеле?
- Ну работала. Что дальше? - в голосе Симмса прозвучал вызов.
- Кем?
- Неважно.
- Это не ответ.
- С чего ты взял, что я буду отвечать на твои дурацкие вопросы? - Он вдруг ударил кулаком по столу: - Я же тебе сказал: я на ней женюсь!
- При чем здесь это?
- При том! Я наслушался про Луизу всякого, но мне до фонаря, чем она занималась в этом проклятом мотеле.
- Так-таки до фонаря?
- Какая мне разница, что она там делала и чего не делала, если мы любим друг друга? Мы собираемся пожениться. Луиза будет отличной женой.
- Возможно.
- Не возможно, а точно! Луиза такая… такая ласковая… а в постели она…
- Меня это не интересует.
- …такая нежная… Сейчас ты, конечно, скажешь, что не со мной одним она нежная…
- Я этого не говорю.
Симмс посмотрел на меня с удивлением:
- Да, действительно, ты этого не говоришь. - Он налил себе. - Слушай, может, всё-таки выпьешь?
- Не могу. У меня сегодня ещё дела.
- А я решил, что ты вообще не пьешь.
- Ну почему, бывает.
- А я думал, ты непьющий. Ну тогда будь здоров. - Он снова выпил залпом. - А насчет баб я тебе вот что скажу… Тебе интересно?
- Конечно.
- Не всё ли равно, чем занималась твоя подруга до того, как ты с ней познакомился? Знаешь, какой главный человеческий недостаток?
- Нет. Какой?
Люди хотят забыть, что они животные. Человек - существо разумное, но всё же он животное. И что бы мы ни делали, мы всё время стараемся это скрыть. Вот, например, ты познакомился с женщиной, и между вами что-то там такое происходит. В песнях поется: ах-ах, это тайна, это алхимия любви! А это всего лишь биология. Потому что все мы животные. Когда на улице знакомятся две собаки, пес не предлагает сучке пойти посмотреть на его гравюрки и не спрашивает, что она предпочитает, мартини или какую-нибудь другую дрянь. Они сразу приступают к делу. Им незачем читать любовные романы и смотреть про это в кино.
Кобель знает, что нужно суке. Сука знает, что нужно кобелю. Вот и вся любовь.
- Ты кто по профессии, Симмс?
- Шофер. На пивзаводе работаю.
- Я думал, ты вет…
- Точно. Я служил в морской пехоте.
- Я имею в виду ветеринар, а не ветеран.
Симмс непонимающе уставился на меня, потом сообразил:
- А, это потому, что я про животных?… Так ведь когда ты за рулем, у тебя есть время пораскинуть мозгами. А знаешь, чего люди больше всего не любят?
- Не знаю.
- Ты уверен, что не хочешь выпить?
- Абсолютно.
- А я выпью. Извини. По правде говоря, я выбит из колеи. - Он снова налил и выпил. - Ничего, сейчас приду в норму. О чем я говорил-то?
- Хотел объяснить, чего люди больше всего не любят.
- О!… Так вот, они терпеть не могут прикасаться друг К другу.
- То есть как это?
- Я неточно выразился. Конечно, они обожают это делать, но боятся. А почему, как думаешь?
- Почему?
- Потому что тогда они чувствуют себя животными. И чтобы не чувствовать себя животными, они придумали так называемое духовное общение. Да только выше определенного места не прыгнешь.
- Пожалуй.
- Вот скажи, как ты дашь понять другому человеку, что ты ему друг?
- Хм. Не знаю. Как?
- Пожмёшь ему руку, верно? То есть прикоснешься к нему.
- Ну это древний обычай, - сказал я. - Протягивая другому раскрытую ладонь, человек тем самым показывал, что у него мирные намерения, что в его руке нет кинжала.
- Это объяснение придумано задним числом, а на самом деле, когда два человека обмениваются рукопожатиями, они как бы говорят друг другу: мы с тобой животные. А потом прячут руки в карманы или за спину. То же самое происходит между мужчиной и женщиной. Слушай, неужели ты не въезжаешь, какое это всё вранье?
- Вранье?
- Представь, три часа кряду ты разговариваешь с чужой женой. У вас в руках бокалы с вином, на лицах милые улыбки, и ты, бедняга, из кожи вон лезешь, чтобы сказать ей как-нибудь задом наперед о том, что тебе от неё в действительности нужно. Это такая игра, в которую играют все. Но стоит тебе ухватить её за ляжку или хотя бы приобнять за плечо, встревает муж и заявляет, что ты, дескать, соблазняешь его жену. Черт побери, да ведь ты битых три часа только этим и занимался! Ну разве не абсурд?
- В жизни вообще много абсурда.
- А в отношениях между мужчиной и женщиной особенно. Тут действует великое табу: «Не прикасайся!», оно висит над тобой с того дня, когда ты идешь на первое свидание, и вплоть до женитьбы. Некоторые не смеют его нарушить, даже стоя одной ногой в могиле. Табу снимается только в браке. От жены у тебя тайн нет. Ты рыгаешь и чавкаешь за обеденным столом, и, прежде чем удалиться в клозет, оповещаешь её об этом намерении, иными словами, доверяешь ей тайну, что ты животное. Животное, наделенное кое-какими мозгами. Поэтому иной умник склонен даже заявить, что если он рыгает, как все, то может и лапать всех подряд, ведь для животного табу не существует. А на самом-то деле табу не существует вообще, не существует ни для кого!
- Симмс, что ты всем этим хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что женюсь на проститутке. На шлюхе. И если ты был её клиентом, меня это не колышет, понял? Я собираюсь на ней жениться, потому что я её люблю, и пошли вы все!…
- По-моему, ты поступаешь очень достойно.
- При чем здесь достойно или недостойно? Я поступаю в согласии со здравым смыслом. Луизу трахали все, кто хотел. Ну и что с того? Я этих парней не знаю и знать не хочу. Она отдавала им свое тело. Только тело. У всех у вас один и тот же заскок.
- Какой?
- Что, по общему мнению, не жалко предложить другому человеку? Душу. Вот ты развалился в кресле и несешь несусветную чушь, а окружающие делают вид, что причащаются от великой твоей духовности и благодарны тебе за неслыханную щедрость. Но в действительности все вы убеждены, что самое ценное в человеке - это тело. С телом, случись что, вы расстанетесь в последнюю очередь. Так вот, мистер, в человеческих отношениях всё перевернуто с ног на голову. Не спорю, я могу ошибаться, но для меня главное - здесь. - Он постучал кулаком по левой стороне грудной клетки. - А все, что ниже, - это для животных.
- Ты сам себе противоречишь, - сказал я.
- Пускай. Хочешь выпить?
- Нет. Расскажи мне про Луизу, какая она…
- Красавица. Уж я-то знаю в этом толк. Она красавица.
- Но ты можешь её описать?
- Красавица - этим всё сказано. Никогда не видел красавиц?
- Луиза брюнетка?
- Это если черные волосы, да?
- Да.
- Ну значит, брюнетка. - Симмс кивнул.
- А глаза?
- Спрашиваешь! Вот такие.
- Какого цвета?
- Как… как медовые леденцы!
- Высокая?
- Повыше, чем я. Может, кого другого такие вещи и волнуют, у меня нет. Важно ведь, каким ты себя видишь. У меня рост пять футов восемь дюймов. По нынешним меркам - микроб. Сейчас подросли такие дылды!
Поколение баскетболистов. Но я знавал коротышек, в сравнении с которыми всё казалось мелким. Посади рядом двух парней ростом по пять футов шесть дюймов каждый - один будет смотреться карликом, а о другом тебе и в голову не придет задуматься, какого он роста. Видел ты когда-нибудь, чтобы чихуахуа колебался хотя бы минуту, прежде чем воткнуть суке датского дога? Нет, мистер, такого не бывало. Луиза высокая, и мне это нравится. Когда мы выходим на прогулку, не я, а она решает, какие туфли ей надеть. Если на шпильках она кажется себе красивой, меня это только радует, потому что тогда и я чувствую себя человеком. Все, что мне нужно, - это чтобы она была со мной. И ещё я считаю, что хорошего должно быть много. Луиза - девушка крупная, а я люблю, когда в койке тесно.
- Почему же она работает у Бартера?
- Работа как работа. - Симмс снова прищурился.
- Но почему именно у него?
- А почему нет? Он хорошо платит, а нам нужны деньги.
- Откуда она родом?
- Из соседнего штата. Я, кстати, тоже. Разве не заметно, как я растягиваю слова?
- Луиза жила в мотеле?
- Нет, только работала. Жила она здесь, в этой гостинице. И вот не сходятся концы с концами: мне говорят, что Луиза уехала домой, но в гостинице-то она за постой не расплатилась!