- Здесь больше платят. В Сан-Диего я имела дело с матросами, а что можно взять с матроса? - Она помолчала. - Мне нравятся красивые вещи.
- И теперь они у вас есть.
- Да, теперь у меня есть все, но я не люблю, когда нарушают условия контракта. Вы действительно хотите со мной переспать?
- Я хотел бы ещё немного поговорить.
- А вот Майк не стал бы долго разговаривать. Он человек деловой. Очень деловой. Представляете, живешь с человеком столько лет и вдруг выясняется, что тебе ничего о нем неизвестно. Вдруг узнаешь о мистере Б. очень много нового.
- Что же вы узнали?
- Неважно. Выпьете еще?
- С удовольствием.
- Рекламные агенты - народ пьющий?
- По праздникам.
- Пожалуйста. - Стефани налила мне и себе. Мы снова чокнулись. - За правду и красоту. Я продала красоту, но я вела себя честно. Обе стороны должны соблюдать условия контракта. Разве я ещё не привлекательная женщина?
- О да.
- А была ещё лучше, когда выходила за Майка. Представьте, я плаваю каждый день - и летом, и зимой. В моем возрасте уже нельзя расслабляться. Иногда бывает так холодно, что думаешь: вот сейчас сердце остановится. Но я всё равно прихожу на причал и ныряю. А когда озеро замерзает, бегаю на коньках. Красота досталась мне бесплатно, но это не значит, что я не должна её беречь. Вы не первый, кому хочется снять это помещение…
- Не сомневаюсь.
- Но вы первый, кто перешагнул порог спальни. Вам приятно это слышать?
- Не очень.
- Почему?
- Муж вам чем-то здорово досадил. На моем месте мог быть любой.
- Неправда. Вы пьете за правду и красоту, а сами лжете.
- Но вы же злитесь на этого своего… Майка!
- Не то слово.
- Ну и?…
- Вы тут ни при чём.
- Какой же контракт он нарушил?
- Кто сказал, что он нарушил контракт?
- Вы.
- Ничего подобного я не говорила.
- Значит, мне послышалось.
- Вы слишком много думаете о контрактах. Впрочем, для рекламного агента это нормально. - Она помолчала. - Вы многого добились в жизни?
- У меня своя фирма.
- У меня тоже. Здесь про меня говорят: железный кулак в бархатной перчатке. Хотите виски?
- Нет.
- И мне не хочется.
Некоторое время мы молча слушали Фрэнка Синатру.
- Все в мире держится на контрактах, - снова заговорила Стефани. - Контракты заключаются, контракты нарушаются. Однажды я тоже заключила контракт. Если хочешь, чтобы с тобой поступали честно, выполняй обязательства, а иначе ты мразь.
- Какой контракт вы заключили?
- Брачный.
- И вы были женой?
- Я и сейчас жена.
- В чем же проблема?
- Понимаете, - сказала Стефани, - я не люблю Майка. И никогда не любила. Просто мы совершили сделку. Он купил красивую бабу, то есть жену. Взамен я получила все, что хотела, и мужа.
- Ну и что дальше?
- Я не люблю грязь. В детстве я её навидалась. Знаете, у меня не было даже простыни. А укрывалась я колючим шерстяным одеялом.
- Вы не любите грязь… Почему же вы занимаетесь таким, мягко говоря, специфическим бизнесом?
- Я веду дело чисто, никого не обманываю. И девочки у меня действительно очень хорошие.
- Как вы познакомились с Майком?
- Приехала сюда однажды вечером по делу. Бизнесом, о котором мы говорим, Майк занимался от случая к случаю. Нет, вы не думайте, он богатый. Майк похож на гориллу, но он богатый. У него недвижимость по всему побережью. А я сделала так, что именно этот мотель стал приносить прибыль. И какую прибыль! Бывают ночи, когда все пятнадцать комнат заняты. За некоторых девочек мы берем пятьсот долларов, но это, что называется, высший класс. Сами-то они получают по-разному, как договоримся. Одни требуют половину от суммы, которую платит клиент, но большинство соглашается работать за сотню. Годовой доход - миллион долларов. Совсем неплохо для такого города, как Салливанс Корнерс, не правда ли?
- Вы довольны жизнью?
- А вы знаете таких, кто доволен?
- Я, например.
- Вы женаты?
- Женаты и довольны жизнью. Зачем же вы приехали сюда?
- Ну, видите ли… - Я улыбнулся.
- Временное нарушение контракта? - спросила Стефани.
- Что-то вроде того.
- Вы меня разочаровываете.
- В самом деле?
- Да, - ответила Стефани. - Мне очень давно не с кем поговорить по душам.
Пластинка кончилась, игла царапала пластмассу. Стефани стояла около кровати и смотрела на меня. Потом она вышла в гостиную, выключила проигрыватель и вернулась.
- Вы человек воспитанный? - тихо спросила она.
- Даже не знаю, что вам ответить.
- Мне кажется, да. Мы наедине вот уже полчаса… - Внезапно она приложила палец к губам, услышав нечто, чего не слышал я.
Я прислушался - где-то вдалеке тарахтел мотор.
- Это Майк, - прошептала Стефани и метнулась из спальни в офис.
Я последовал за ней. Она зашла за стойку и вытащила из ящика письменного стола журнал регистрации. Рев мотора (судя по звуку, это был грузовик) слышался уже во дворе. Заскрежетали тормоза, и стало тихо, только хрустел гравий под чьими-то тяжелыми шагами. Дверь отворилась, и вошли двое; один коренастый, приземистый, лысый, со свиными глазками и длинными волосатыми ручищами (я сразу понял, что это и есть Бартер), другой ростом под потолок и необъятный в плечах, лицо его по своей выразительности напоминало мусорный бак.
- Кто это? - глядя на меня, спросил Бартер у Стефани.
- Меня зовут Тони Митчелл, - сказал я. - Я знакомый Джо Карлейля.
- Ну и что?
- С ним всё в порядке, Майк, - сказала Стефани. - Как дела у тебя?
Бартер покосился на меня и пробормотал:
- Нормально. - Потом обернулся к гиганту, стоявшему у входной двери: - Займись машиной, Хез.
Тот, не издав в ответ ни звука, вышел.
Бартер снова посмотрел на меня:
- Сегодня не получится, мистер Митчелл.
- Почему? - спросила Стефани.
- Не получится - и все, - отрезал Бартер.
- Джо говорил, что у вас выходных не бывает, - сказал я.
- Джо ошибся.
- Он даже сказал, кто именно из ваших девушек мог бы мне понравиться.
- Боюсь, что…
- Девушка по имени Луиза.
Бартер и Стефани быстро переглянулись.
- Никакой Луизы здесь никогда не было, - сказал Бартер.
- Никогда?
- Нет.
- Луиза… Такая высокая брюнетка.
- Ах, Луиза! - вдруг вспомнила Стефани. - Так ведь она уехала из города.
- Вот это скверно, - сказал я.
- Помнишь Луизу? - спросила Стефани Бартера.
- Луизу?… А, это которая уехала?
- Сегодня утром, - сказала Стефани.
- Значит, вы её вспомнили? - спросил я Бартера.
- Да, но её здесь нет. Вам же говорят, она уехала.
- А куда, не знаете?
- Домой.
- Домой - это куда?
- Без понятия, - сказал Бартер.
- Почему вы решили, что она уехала из города?
- Я сама посадила её на поезд, - сказала Стефани. - До Дэвистона.
- Луиза живет в Дэвистоне?
- Не знаю. Но уехала в Дэвистон. Я не спрашивала у нее, откуда она.
- Жаль, чертовски жаль, - сказал я.
Стефани посмотрела мне в глаза:
- Мне тоже.
- Как бы то ни было, сегодня ничего не получится, - сказал Бартер.
- От ворот поворот, так вас следует понимать?
- Да, так и понимайте.
- Что ж, приятно было познакомиться.
- Приезжайте как-нибудь в другой раз, - сказала Стефани.
- Приеду обязательно.
- Увидите Джо - передавайте привет.
- Хорошо, передам.
- Он всё ещё живет в Мюррайсвилле? - спросил Бартер.
- В Мюррайсвилле?
- Да, - сказал Бартер.
- Я не знаю, где он живет, - сказал я. - Мы познакомились в баре.
- В Салливанс Корнерс?
- В Дэвистоне, - сказал я наобум.
Бартер вздохнул.
- Ладно, - сказал он, - передавайте ему привет.
Я вышел во двор, сел в машину, объехал «кадиллак» Стефани Бартер и выбрался на дорогу.
Проехав с полмили, я свернул в кусты, погасил фары и выключил двигатель.
XIV
Если ты родился и вырос в большом городе, это означает очень многое. Это означает, что траву и деревья ты видишь только в парке. Согласен, звучит банально, но это так, и тут уж ничего не поделаешь.
В большом городе небо над головой всегда ограничено, а на некоторых улицах кажется, что его не существует вовсе. Что такое большой город? Это грязь, мусор, шум, толкотня, а иногда, особенно по ночам, и смертельная опасность. Собственно, это множество маленьких городов, сбившихся в кучу, и, как в любом маленьком городе, жизнь здесь имеет свои положительные и отрицательные стороны.
А вот если ты не рос в большом городе, тебе не понять положительных сторон здешней жизни. Не понять, как это здорово - играть в стеклянные шарики на краю тротуара после теплого летнего ливня и какое наслаждение шарить руками в луже, стараясь нащупать в мутной воде свой шарик и шарик соперника; не испытать незабываемого восторга от гонки на самокатах - у тебя и у твоих сверстников отличное средство передвижения, и всего-то три доски и два подшипника требуется, чтобы его изготовить!… Самокат подпрыгивает на неровностях тротуара, асфальт пружинит, изношенные подшипники грохочут на весь квартал, и в конце концов ты обгоняешь всех и в этот миг кажешься себе Лоуренсом Аравийским на белом коне!
А в жаркий летний полдень ты крадешься к пожарному гидранту, и откручиваешь кран до отказа, и перекрываешь струю консервной банкой - возникает великолепный фонтан, и твои друзья-приятели пляшут в облаке его брызг, и тротуар вокруг становится черным, влажным и блестящим. А когда приближается полицейский, вы бросаетесь врассыпную и издалека наблюдаете, как он гаечным ключом снова закручивает кран, - от праздника солнца и воды остается одно воспоминание.
А в сумерках ты слышишь песню вечернего города, ведь у города есть своя песня, и она лучше всего слышна в часы, когда с реки тянет прохладой, когда нагретые за день тротуары и стены зданий отдают тепло, и в этой песне сливаются гудки автомобилей, и визг тормозов, и гул человеческой толпы. В это время вы с друзьями, устав от дневных забав, устраивает