- Он ненормальный! - взвился прокурор. - Я прикажу арестовать Стила, как соучастника! Где Хэннинг?
- Я не верю, что Хэннинг прямо или косвенно причастен к убийству Кленси, - продолжал я. - Однако кому-то очень хочется подставить его. Дайте мне сутки, и я докажу его невиновность.
Прокурор снова начал брызгать слюной, но Джонни прервал его:
- Рок, ты знаешь, чем тебе это грозит?
Я кивнул.
- Если он окажется убийцей, тебе не сдобровать.
Я снова кивнул.
- И тем не менее, ты настаиваешь, чтобы мы его не трогали?
- Настаиваю. Не сомневаюсь, что он ключевой свидетель. Пока не знаю, в каком деле и против кого, но именно ему отвели роль козла отпущения. Я встречусь с ним завтра утром, и мы побеседуем. На допросе в полиции он не скажет и десятой доли того, что выложит мне.
Минут пять они обсуждали мое предложение, пока наконец Джонни не удалось убедить их предоставить мне шанс - дать свободу действий на одни сутки.
- Вы тоже согласны? - спросил я Уайна. Мне не хотелось оказаться обманутым.
- Согласен, но только на сутки.
- Он в отеле «Сентрал». Джонни знает этот клоповник. Записан под именем Джима Дойла. Но он мой, пока не истечет последняя минута срока.
- Договорились, Рок, - сказал Джонни. - И видит Бог, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
- Знаю, о чём говорю и что делаю.
Все замолчали, и тогда я спросил: - Какие новости от медэксперта об убитой? Я имею в виду жену Хэннинга.
Ответил Джонни:
- Мы оба были правы, когда не верили в самоубийство. Её утопили.
- Каким образом удалось это установить?
- Она была напичкана снотворным. Медэксперт полагает, что её сперва усыпили, а потом сунули головой в воду. Пресную воду, потому что в её легких была пресная вода, хотя труп обнаружили в Ист-Ривер, где в воде хватает соли.
- Так я и думал, - кивнул я. - В котором часу, по его мнению, её убили?
- Часа за три-четыре до того, как нашли тело.
- Утопленница была знакома с Кэрол Кэллоувей? - задал я очередной вопрос.
Ответил мне помощник прокурора:
- Когда я работал у Кэллоувея, она и её сестра были очень дружны с Кэрол и её отцом. Тогда я ещё был совсем молодым юристом.
- Она тоже сидела на игле? - спросил я его.
- Я этим не интересовался, а сама она мне не докладывала. - После короткой паузы он добавил: - Я видел её всего два или три раза.
- Её сестра Марта Спунер баловалась наркотой?
- Тут я тоже не могу дать гарантии. Скажу одно: иногда вся троица казалась мне радостно возбужденной без видимых причин. Я не доктор, и мои наблюдения, понятно, не могут иметь решающего значения.
В разговор вмешался Моррис. Он бросил вопросительный взгляд на Джонни:
- Могу я добавить?
- Говори, - разрешил Джонни. - Что у тебя?
- Убитая была заядлой наркоманкой. Её арестовывали четыре раза. Первый - в пятьдесят пятом году за торговлю травкой. Два раза - в пятьдесят шестом и пятьдесят седьмом - за употребление героина. Последний раз её забрали в ноябре пятьдесят восьмого года за попытку сбыть травку несовершеннолетнему. Сроков Хэннинг не получила ни разу - из-за недостаточности улик присяжные не могли прийти к единодушному решению. В её деле записано, что она четырежды проходила курс лечения, оказавшегося безрезультатным.
Меня в который раз поразило, как в куриных мозгах тупого фараона умещается такой объем информации.
- Эти сведения принесут вам пользу? - иронически просил меня прокурор.
- Надеюсь. - Сигарета обжигала мне пальцы, поэтому я перегнулся через плечо Гастингса и раздавил окурок в пепельнице, стоявшей у него под носом.
Судя по выражению лица, блондинчик собирался сказать что-то важное.
- Хочу внести в разговор ясность, - заявил он. - Как я уже отметил в начале нашей встречи, дело, которым мы сейчас занимаемся, беспокоит высшие, самые высшие эшелоны власти. Они требуют действий, но строго в рамках закона. - Замолчав, он негромко откашлялся, как это делают ораторы в ожидании аплодисментов. Когда их не последовало, Гастингс обменялся быстрым взглядом с Гарри Уайном и внезапно сказал: - Человек, который сидит наверху и держит в руках все нити, - Ричард Кэллоувей.
Для меня слова помощника прокурора не были громом среди ясного неба, поскольку совет поинтересоваться этим деятелем мне дал ещё голубой Бенни, а всего час назад и Тоби Хэннинг. Для Джонни, однако, откровение Гастингса явилось полной неожиданностью.
- Ричард Кэллоувей, - эхом повторил он. - Но ведь именно Кэллоувей, как все говорят, видит смысл жизни в искоренении преступности и порока в Нью-Йорке. Здесь он сделал больше, чем кто-либо другой.
- Вы не заметили, что все его, так называемые чистки направлены исключительно против определенных групп? На самом деле его борьба с преступностью не что иное, как попытка устранить конкурентов.
В словах Гастингса имелся определенный смысл, просматривалась логика, тем не менее, услышанное не укладывалось у меня в голове. Я так до конца и не мог поверить, что Кэллоувей, яростно боровшийся с рэкетом, сам является одним из заправил преступного бизнеса.
- Какое отношение, - задал я вопрос белокурому помощнику, - имеет ваша информация к предмету сегодняшней беседы?
И тут Гастингс взорвал свою бомбу:
- Шесть или семь недель назад окружной прокурор получил от Ричарда Кэллоувея письмо, в котором тот прямо потребовал не преследовать его политических единомышленников, какие бы проступки они ни совершали. В противном случае он грозил мистеру Уайну, что тот не будет избран прокурором на следующий срок.
По лицу Гарри Уайна было видно, что бомба Гастингса не выдумка.
- Да, - подтвердил он, - шесть недель назад я получил письмо от мистера Кэллоувея, доставлено оно было нарочным. Мистер Кэллоувей - наш партийный босс, один из лидеров политической партии, победившей на выборах. От него больше, чем от кого-либо другого, зависит, кто займет руководящие посты в штате.
- А если мы вернемся к Тоби Хэннингу, предмету сегодняшнего разговора, - продолжил Гастингс, - то всем известно, что он одна из ключевых фигур в наркобизнесе. И если он убил полицейского Кленси, а у меня в этом нет сомнений, то выполнял приказ Кэллоувея. Я несколько лет работал у него и знаю, на что способен этот человек. На нем полиция и должна сосредоточить внимание.
В этих словах и состояла, по-видимому, цель визита руководителей прокуратуры к начальнику отдела по расследованию убийств. Уайн и Гастингс почти одновременно глянули на часы, заторопились и, попрощавшись, вышли из кабинета.
Вскоре я тоже отчалил.
Северный ветер пробирал до костей, и, чтобы не окоченеть, я всю дорогу до входа в подземку пробежал легкой трусцой. Я давно не звонил к себе в контору и подумал, что для Вики будет приятным сюрпризом, если я заявлюсь к ней без предварительного уведомления.
Добравшись до своей конторы, я увидел Вики ползающей на коленях среди разбросанных бумаг и канцелярских принадлежностей. Беспорядок в приемной и моём кабинете не поддавался описанию.
- Что случилось, детка? - спросил я, хотя, в сущности, ответ был известен мне заранее.
- С вашей проницательностью, мистер Стил, - язвительно ответила она, - нетрудно догадаться, что произошло. Кто-то искал что-то в ваших служебных апартаментах. И обратите внимание - уже второй раз!
Кое у кого, вероятно, сложилась привычка обыскивать мою контору в надежде найти то, чего у меня не было. Вики продолжала ползать по полу, поднимая бумаги и пытаясь расположить их по порядку.
- Что-нибудь пропало?
- Роки, - с негодующим видом ответила она, отвлекаясь на несколько секунд от своего занятия, - я всего лишь секретарь, а не ясновидящая. Я появилась незадолго до тебя. Дай время хотя бы до завтрашнего дня, тогда я смогу ответить, что пропало, а что ещё в наших руках. - Она вновь принялась за наведение порядка.
- Хэннинг или девица Спунер не подавали признаков жизни?
Обернувшись, она задела ногой за острый угол письменного стола, и на её колготках моментально образовалась стрелка.
- Проклятие! - воскликнула она в сердцах. - Это будет стоить вам новой пары колготок, мистер Стил! - Встав с колен, она слегка приподняла юбку, и я получил возможность полминуты любоваться самыми стройными ножками на всем острове Манхэттен. Я громко присвистнул.
Не стесняясь, она стянула с себя порванные колготки и извлекла из шкафчика новую пару. Я с интересом наблюдал за её действиями. Я давно уже мог уложить её в койку, но предпочитал руководствоваться старинным правилом, что нельзя отдавать приказания женщине, с которой спишь.
- Теперь, - сказала она, разглаживая ладонями юбку, - всё выглядит как подобает.
- Именно так, детка, именно так, - в очередной раз присвистнул я, когда она снова приподняла юбку, чтобы я мог подтвердить или опровергнуть её слова.
- Но я не ответила на твой вопрос, - сказала она. Нет, тебе ничего не передавали, если не считать Марту Спунер, которая снова просила позвонить ей. Её телефон ты уже записал. Что тебе от неё нужно? Впрочем, лучше не отвечай. Я попробую отгадать сама.
- А почта? Меня интересует бандероль в виде маленькой книжечки или что-нибудь в этом роде, - продолжал допытываться я.
- В сегодняшней почте не было ничего, достойного твоего внимания, и определенно не было книжечки. Ты ждешь какую-то книжку?
Не ответив, я направился в свой кабинет, но она встала на моем пути.
- Роки, - в её глазах застыло знакомое мне слегка испуганное выражение, - пожалуйста, будь осторожен. Я чувствую опасность. Чем я могу помочь?
- Пока не вижу пользы от твоего участия, но согласен с тобой - мои противники настроены серьезно. - Потом, желая перевести разговор в иное русло, я сказал: - Детка, как насчет того, чтобы перекусить где-нибудь в ресторане? Скажем, у Чун Ло? - Китайца Чун Ло полиция неоднократно задерживала по подозрению в подпольной торговле наркотиками, однако его причастность к наркомафии так и не была доказана. Именно в это заведение рекомендовал мне заглянуть Бенни. - Или ты предпочитаешь другое место?