- Конечно, Джонни, я знаком с вашими методами - слепящий свет, непрерывный допрос, смена за сменой Может, даже резиновый жгут. Поверь, Джонни, этот выродок слишком хитер, слишком крут, чтобы так просто поднять лапки.
Мы сидели, наверное, ещё около часа, и только когда солнце скрылось за ломаной линией небоскребов, телефон зазвонил снова. Джонни протянул мне трубку второго аппарата, а сам с лихорадочной поспешностью схватил свою. На проводе снова был Моррис, его голос звучал почти истерично:
- Шеф, Кэллоувей исчез. Ему позвонили около двух, так говорит секретарша, и он сказал, что больше сегодня в контору не вернется.
- Тебе удалось выяснить, кто к нему заходил?
- Да, один ублюдок по имени Роки Стил. Он заходил утром и учинил скандал. Может, только для вида, а на самом деле спрятал Кэллоувея в отеле «Сентрал» или другом гадючнике, как это было с Хэннингом.
- Достаточно, Моррис, - зло сказал Джонни. Целую минуту он просто держал в руке трубку. - Отправляйся к дому Марты Спунер, - отдал он следующее распоряжение. - Я выслал туда патрульную машину с приказом арестовать её. Ты их подстрахуй. Как прибудешь на место, сразу позвони. Не исключено, что и эта птичка упорхнула.
Положив телефонную трубку, Джонни взял радиомикрофон.
- Всем патрульным машинам! - Голос капитана звучал жестко и требовательно. - Всем патрульным машинам! - повторил он через полминуты, давая возможность своим копам поточнее настроиться на волну. Потом он быстро заговорил: - Найти и задержать Ричарда Кэллоувея, известного политического деятеля; возраст пятьдесят шесть лет; волосы седые… - Вытащив листок из письменного стола, он продолжил: - … с пролысинами; рост пять футов семь дюймов; вес около ста шестидесяти фунтов. Последний раз его видели одетым…
Обернувшись, он вопросительно глянул на меня, и я наклонил голову к микрофону:
- …в темно-серый костюм с красной гвоздикой в петлице, черные полуботинки, серый галстук. Носит очки в роговой оправе.
Я отвел голову в сторону, и Джонни подхватил эстафету:
- Перекройте все выезды из города, проверьте аэропорты, железнодорожные вокзалы, шоссе. Заблокируйте тоннели, мосты, паромы. - Он назвал адрес, по которому Кэллоувей проживал постоянно, и приказал патрульной машине номер восемьдесят один следовать туда. Потом бросил микрофон и нажал на кнопку селектора: - Галлахер, - закричал он, - расставь сеть для Ричарда Кэллоувея. Направь информацию всем радиостанциям. Следуй обычной процедуре. Кэллоувей мне нужен немедленно. И живым, - добавил он.
- Вас понял, - ответил Галлахер. - Приступаю к выполнению.
Джонни откинулся на спинку кресла с видом человека, смирившегося с судьбой.
- Как всегда чуть-чуть опаздываем, - с горечью произнес он. - Можно было взять эту шайку голыми руками, начни мы действовать на пару часов раньше. Проклятье!
- Расслабься, браток, - попытался успокоить его я. - Ты не оставил ему ни малейшего шанса.
Мы молча ждали информации о Марте Спунер и новостей о Кэллоувее. Манхэттен уже осветился миллионами электрических огней, напоминающих крошечных мотыльков на черном занавесе зимней ночи. Мы курили сигарету за сигаретой, бросая на пол не умещавшиеся в пепельнице окурки. Зазвенел телефон, одновременно с ним заработала радиосвязь. Приложив левое ухо к телефонной трубке, Джонни слушал другим ухом радиосообщение.
- Марта Спунер по указанному адресу не обнаружена, - доложил по телефону Моррис.
- Патрульная машина номер восемьдесят один. Вызываю капитана Ричардса. Прием, - прозвучал по радио голос полицейского.
Джонни рявкнул в микрофон:
- Вас слышу, ждите.
- Что ещё о ней известно? - продолжил он расспрашивать Морриса.
- Управляющий домом утверждает, что не видел её со вчерашнего утра.
- Ждите! - крикнул Джонни в телефонную трубку.
- Ричарда Кэллоувея нет дома, - доложил полицейский из машины номер восемьдесят один. - Прислуга не видела его с тех пор, как он уехал утром на работу.
Джонни сказал в телефонную трубку:
- Подожди минутку, Моррис. - Потом снова в микрофон: - Может, Кэллоувей звонил домой или сообщил иным способом, когда вернется?
- Нет, сэр.
- Понятно. Конец связи. - Бросив микрофон, он вернулся к разговору с Моррисом: - Ты всё проверил в её квартире?
- Абсолютно. Похоже, она забрала с собой все ценные вещи и поспешила смыться. Мы не нашли ни одного чемодана. Будут другие распоряжения?
- Пока все. - Джонни вздохнул. - Возвращайся в управление, Моррис. - С вытянувшимся, как товарный поезд, лицом он положил трубку. - Опять чуточку не успели.
Я молча размышлял над услышанным, и вдруг, словно десятитонный грузовик, в голову мне ударила внезапная мысль. Да, преступник был скользким, как угорь, и всё же картина представилась мне теперь как на ладони. Ему удалось обвести меня вокруг пальца, как дешевого фраера, и тем не менее резвиться на свободе ему оставалось недолго. Будь я проклят, если позволю себе ошибиться и на этот раз. Я бросил взгляд на Джонни:
- Браток, - медленно сказал я, - боюсь, тебя ожидает парочка мертвецов.
- Побойся Бога, Роки! Разве на сегодня не хватит неприятностей?
- Я тут ни при чем, Джонни, но скоро, очень скоро тебе доложат о ещё двух трупах - мужчине и женщине. На первый взгляд, они никак не вписываются в общую картину, но потом ты поймешь, что они - её неотъемлемая часть. - Внезапно я выпрямился в кресле - мне вспомнился странный вопрос Бенни?
«Тебе дата ни о чём не говорит?» 1951 год. Я вскочил с места. - Увидимся позднее, Джонни, - отрывисто бросил я. - Мне нужно кое-где побывать и кое-что сделать. И надо торопиться. Надеюсь, на этот раз ты не скажешь: «Опять чуть-чуть опоздали!»
Я бросился к двери, но он успел ухватить меня за рукав:
- Куда, Роки? И для чего? Хочешь добавить ещё пару покойников к моей коллекции?
- Возможно, вполне возможно. Я даже приблизительно знаю, где найду первого мертвеца. Извини, но я не могу торчать здесь до бесконечности. Я попытаюсь…
Сигнал рации оборвал меня на полуслове:
- Патрульная машина три десять, патрульная машина три десять. Прием.
- Капитан Ричардс, прием, - почти шепотом произнес Джонни.
- Машина Кэллоувея найдена в аэропорту «Ла гардия». Фамилия Кэллоувей не значится в списках пассажиров ни одного рейса. Дежурный на стоянке видел водителя - молодой мужчина выше среднего роста, с усами. Ваши дальнейшие указания?
- Дальнейших указаний сегодня не будет, - устало ответил Джонни. Напряжение последних часов начало сказываться на нем.
Я тихо вышел из кабинета, оставив его в глубокой задумчивости.
Спустя пару минут я уже вел «кэдди» к особняку в Бронксе и вскоре затормозил перед входом в любовное гнездышко Кэллоувея. Держа Бетси в левой руке, я сунул в замочную скважину ключ, похищенный у Марты Спунер. Открыв дверь, я отыскал выключатель и зажег свет. Дверь в спальню, в которой я в свое первое посещение обнаружил признаки эпизодического присутствия людей, была приоткрыта. Толкнув её, я прыжком влетел внутрь и прижался к стене. Человек, которого искал я и разыскивала полиция, был здесь!
Ричард Кэллоувей сидел в кресле с револьвером в руке. Но оружие не было направлено на меня. Оно свисало с подлокотника кресла, зажатое быстро коченевшими пальцами. На его правом виске я увидел темно-синее отверстие с красным ободком. Он был мертв. Наверное, его прикончили совсем недавно, уже после того, как полиция вывезла наркоту из подвала. Я подошел к трупу. Его смотревшие в пустоту глаза были широко раскрыты, левой рукой он сжимал лист бумаги.
Я осторожно вытащил измятый листок из его руки и, разгладив, поднес к торшеру. Мне показалось, что у меня за спиной раздался слабый шорох, и я круто обернулся. Мой палец напрягся на спусковом крючке Бетси, но больше я ничего не услышал. Наверное, из-за напряжения последних дней у меня стали пошаливать нервы. Я прочитал записку. В ней сообщалось о решении добровольно расстаться с жизнью. Внизу стояла подпись. Теперь мне было предельно ясно, каким образом они планировали закончить дело.
Достав из кармана носовой платок, я обернул им телефонную трубку и набрал номер полицейского управления.
- Я нашел Кэллоувея, - сказал я Джонни.
- Мертвого, если судить по твоему голосу, - устало произнес он. - Очередной покойник!
- Да, на все сто процентов. В руке у него записка. Прочесть?
- Читай. - В нем пробудился интерес.
- «Седьмого февраля тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, Нью-Йорк, - начал читать я, - я, Ричард Кэллоувей, собственноручно составил настоящее признание, которое прошу зачитать после моей смерти. Я не могу жить без героина, явившегося причиной гибели моей дочери. Я полагал, что сумею побороть эту пагубную привычку, но она оказалась сильнее, чем я думал. Я молю Всевышнего, чтобы мои близкие и все, с кем я был хорошо знаком, не слишком сурово судили меня. Да простит меня Господь за все мои прегрешения!» Джонни, сказал я, складывая записку пополам, - она написана собственноручно Кэллоувеем.
Я услышал громкий вздох облегчения, вырвавшийся у Джонни:
- Что ж, можно считать, что мы дошли почти до конца. Теперь остается лишь задержать Марту Спунер и прояснить некоторые детали. Спасибо, Рок, от всей души благодарю тебя.
Я раздраженно рявкнул в телефон:
- О каком конце ты говоришь, Джонни?
Не дожидаясь ответа, я выбежал на улицу. Выпавший накануне обильный снег был утоптан сапогами десятков полицейских, прибывших на патрульных машинах и грузовиках. Фараоны! Они сделали все, чтобы преступник мог скрыть свои следы. Однако он приехал позднее их, и, кроме того, теперь мне было известно, кто этот выродок. Меня охватило мстительное предвкушение, когда я представил искаженное страхом и болью лицо этого мерзавца, тщетно пытающегося защититься от пуль моего сорок пятого. Я несколько раз обошел вокруг дома и наконец увидел то, чего не терял надежду найти.
К главному входу вел след автомобильных шин. Только одна машина подъехала к дому почти вплотную. У других подобной необходимости не было. Покрышки марки «фаерстоун».