— Он мог?
Олбрайт улыбнулся.
— Во всяком случае, это не упоминалось в свидетельстве о смерти.
— Когда он умер?
— Три дня назад. Он был в квартире приятеля, некоего Питера Нортона. По словам Нортона, три дня назад. Крамер зашел к нему вечером ненадолго выпить пару стаканчиков. Он вроде уже был хорош, когда добрался до него.
— Со своим больным сердцем он много пил?
— Либо он об этом не знал, либо не обращал внимания. Примерно в десять он побледнел и стал жаловаться, что чувствует себя неважно. Нортон пошел в кухню за стаканом воды и оттуда услышал, как бедняга вскрикнул. Он поспешил назад в комнату, но, вернувшись туда, обнаружил Крамера лежащим на полу и, по-видимому, уже мертвым. Нортон вызвал реанимационную бригаду, и они в течение часа пытались что-то сделать, но безуспешно.
— Нортон ничего не сказал относительно обожженных пальцев и осколков стекла?
— Он об этом вообще не упоминал. Я оставляю эти вопросы тебе, спросишь сам.
— Кто получит деньги от страховки Крамера?
— Некая мисс Элен Морланд.
— Мисс?
Олбрайт изобразил улыбку.
— Это еще не все. У него была жена, Тельма. Полгода назад она еще являлась наследницей его страховых денег.
— Она знает, что он изменил условия страховки?
— Насколько нам известно, нет.
— Какие отношения были у покойного с этой мисс Элен?
— Мы этого тоже не знаем. Можно только строить догадки, но формально это не наше дело.
— Что еще можно сказать о Крамере?
— Он получил наследство, но, насколько я слышал, практически все истратил. Думаю, что он с трудом изыскивал деньги для страховых взносов.
— А что известно о Нортоне?
— Он холост, при деньгах. Это, в сущности, все, что я знаю.
Я решил начать с Питера Нортона. У него была квартира на третьем этаже шикарного Меридит-билдинга на берегу, озера.
Когда он открыл дверь, я представился, предъявил документы и рассказал о цели моего визита.
Питер Нортон, — крупный мужчина с маленькими глазками и недоверчивым взглядом, нахмурился:
— Что тут расследовать?
— Такова наша практика, — сказал я. — Мы должны заполнить различные формуляры.
Он позволил мне войти.
Я видел только просторную гостиную, но у меня создалось впечатление, что в квартире было по крайней мере еще три или четыре комнаты.
— Что вы хотите знать? — спросил Нортон.
— Просто расскажите мне, что здесь произошло в тот вечер, когда он умер.
Нортон закурил сигарету.
— Говорить особо не о чем. В тот вечер Крамер пришел сюда около восьми. Ему хотелось немного выпить, но в основном поговорить. Джим Бэрроуз — это мой адвокат — был здесь, и мы все выпили по стаканчику. Затем Джим ушел, а Крамер остался. Мы болтали и выпили еще, а потом, около десяти, Крамер внезапно побледнел и попросил воды. Я пошел за водой. Находясь на кухне, я услышал, как он вскрикнул. Когда я сюда вернулся, он лежал на полу. Я вызвал реанимационную бригаду, но это не помогло. Он был мертв. — Нортон затянулся. Вот, собственно, все, что можно рассказать.
— Что Крамер делал в момент приступа?
Нортон нахмурился.
— Делал? Ничего. Просто сидел на кушетке.
— Во время вскрытия обнаружилось, что пальцы правой руки Крамера были обожжены. Присутствующий при этом врач нашей страховой компании обнаружил также, что в них застряли осколки стекла. Вы случайно не знаете, как это могло произойти?
Нортон подошел к шкафчику с ликерами.
— Боюсь, — холодно сказал он, — что ничем не могу помочь.
— Если это случилось не здесь, значит, следует предположить, что он уже пришел с ожогом на руке?
— Я этого не заметил. Не исключено, что и так.
— Его рука кровоточила?
Нортон покраснел от раздражения.
— Я говорил вам, что не обратил внимания. К чему все эти вопросы насчет его руки? Какое это имеет отношение к его смерти от сердечного приступа?
— Да. — И тут я ощутил слабый запах краски и скипидара, который шел откуда-то из комнат. — Крамер не жаловался на руку?
— Мне он ничего не сказал. — Нортон налил себе выпить и затем вспомнил обо мне. — Хотите чего-нибудь?
— Нет, благодарю вас.
— Крамер был изрядно навеселе, когда пришел сюда. Он не ощущал никакой боли, можете мне поверить. Я не знаю, где он порезал руку.
— Вы давно знакомы с Крамером?
Нортон пожал плечами.
— Года два-три. Познакомились на какой-то вечеринке. Я не помню точно.
— Вы знаете такую мисс Элен Морланд?
Он посмотрел на меня и затем после некоторого молчания спросил:
— Почему вы спрашиваете?
— Она получает его страховку.
Глаза Нортона сузились, он криво улыбнулся, однако промолчал.
— У Крамера была жена, — сказал я.
Пальцы Нортона крепко сжали стакан.
— Вы никогда не видели Элен Морланд?
— Нет, я ее не знаю. — Его рот скривился. — Ее никто не знает. Такое впечатление, что она живет на земле только чтобы оглядеться и решить, есть ли здесь что-нибудь стоящее внимания. Но я не думаю, что это ей удалось или когда-нибудь удастся. Даже если она и обладает способностью хоть что-нибудь чувствовать, то никогда не подает, виду. — Нортон сделал большой глоток. — Не то чтобы она скучала. А как бы вам это объяснить? Кажется, что ее удивляет факт существования кого-то, помимо нее самой. Я все думаю, не одинока ли ей, если только она способна быть одинокой. Ловишь себя на том, что хочется спросить у нее: «Откуда вы слетели?»
— Крамер был влюблен в нее?
— Да, — сказал Нортон раздраженно. — Все, кто… — Он допил стакан. — Мне жаль, что я не могу быть вам более полезным в отношении Крамера, мистер Риган.
Я посмотрел в окно на раскинувшуюся во всю ширь голубизну озера и неба.
— Вы упомянули, что, когда Крамер пришел сюда, некий мистер Бэрроуз, ваш адвокат, тоже был здесь. Крамер до этого встречался с ним?
— Нет.
— И поэтому, естественно, вы представили их друг другу?
— Конечно.
— И они поздоровались за руку?
— Есте… — Он остановился.
Я слегка улыбнулся.
— Если бы Крамер поранил руку до того, как попал сюда, он вряд ли стал бы здороваться за руку. Но поступи он так, я уверен, что мистер Бэрроуз обратил бы внимание на его руку и, как минимум, снабдил бы это каким-нибудь комментарием. Я поинтересуюсь у Мистера Бэрроуза.
Стояла тишина, и Нортон смотрел на меня во все глаза.
— Есть еще одна деталь, о которой мне хотелось бы упомянуть, — сказал я. — Крамер получил повреждения непосредственно перед смертью или в момент ее.
Нортон набрал в легкие воздух.
— Ладно, ваша взяла. Около десяти часов одна из лампочек перегорела. Крамер решил ее заменить. В тот момент, когда он дотронулся до нее, лампочка разлетелась. Возможно, он не рассчитал и слишком сжал ее. Я вам говорил, что он уже много выпил к этому моменту.
— Лампочка взорвалась, и он умер?
Нортон направился к шкафчику с ликерами.
— Я даже не знал, что у него больное сердце. Он просто упал и умер.
— Почему вы сочли нужным отрицать, что Крамер порезался и обжегся здесь?
Нортон махнул рукой.
— Я не предполагал, что это имеет значение. Важно то, что Крамер мертв.
— Какая лампа перегорела?
Нортон опять хотел пожать плечами, но передумал.
— Вон та.
Я подошел к лампе на приставном столике рядом с кушеткой, снял абажур и посмотрел на лампочку.
— А вы что, собственно, ожидали? — огрызнулся Нортон. — Я вставил другую.
Я провел пальцем по лампочке и показал ему.
— Пыль. Накопилась за пару недель, пожалуй.
Лицо Нортона потемнело.
— Я вывернул лампочку из другой Лампы, а она оказалась пыльной.
На пыльной лампочке должны были остаться отпечатки его пальцев, но их не оказалось. Я решил пока не упоминать об этом и собрался уходить.
— Спасибо за помощь, мистер Нортон.
Управляющий домом, он же привратник, был человеком худощавым и по виду загнанным, что обычно для такой профессии. Он облегченно вздохнул, когда я назвал себя, так как убедился, что просьбы что-нибудь сделать не последует.
— Вы знали мистера Крамера? Человека, который умер здесь три дня назад?
— Видел время от времени. Похоже, Он всегда был на взводе.
— Что из себя как жилец представляет мистер Нортон?
Привратник чуть усмехнулся.
— Нормальный, но за ним надо смотреть в оба.
— А что такое?
— Ну, например, не стоит здороваться с ним за руку, пока не убедитесь, что у него на ладони нет этой игрушки с подвохом. — Он улыбнулся шире. — Хотя я не особенно пуглив. На Рождество он ко мне был щедр.
Привратнику пришла в голову какая-то мысль, и он кивнул, как бы ее подтверждая.
— Юмора у него хватает. Как-то уговорил меня краны поменять местами в ванной у одной пары, живущей в соседней квартире. Чтобы, знаете, холодная вода текла из горячего и наоборот.
— Он был знаком с этими людьми?
— Здоровался с ними, мне кажется.
— Вы вошли в квартиру, когда их не было?
Он неохотно подтвердил.
— Это была только шутка. Никто не пострадал. Когда они пожаловались мне, что у них с сантехникой не в порядке, я поднялся к ним и все наладил. Но они до сих пор гадают, как это произошло. Ни я, ни мистер Нортон не признались, конечно.
— Что, у мистера Нортона сейчас ремонт?
— Если и так, ремонт производят не домовладельцы.
— Но у него что-то делают?
— Точно. Трое или четверо рабочих поднимались к нему. Но я полагаю, что они закончили. Сегодня я их не видел.
— Когда жилец хочет что-то поменять в своей квартире, должен ли он заручиться согласием владельца?
— Обязательно. Нельзя допускать, чтобы здесь черт знает что натворили.
— А Нортон спрашивал разрешения?
— Видите ли… Он забыл. Я говорил с ним на эту тему, и он сказал, что это незначительная переделка, просто чтобы квартира смотрелась повеселее. Ну, я и разрешил ему. Он хороший жилец и живет здесь уже давно.
— Вы видели, какого рода ведутся работы?