ли танковые аккумуляторы. В Иномирье же проблему решить смогли по средствам ископаемого местного металла турума, из которого можно было сделать самые вместительные батареи, в несколько десятков раз превышающих любые земные материалы.
Первый комплект был лёгким и по индексу местного ГРАУ именовался не иначе, как 6Б68 или же просто «Гончая». Идеология этого экзоскелета заключалась в увеличении автономности отдельно взятого пехотинца с улучшением физических сил и возможностей переноса груза. Этот экзоскелет имел относительно малую батарею из турума, позволяющую этому элементу снаряжения действовать не меньше пяти суток в самом напряжённом режиме. При этом сам аккумулятор был размерами не больше стандартной армейской сухарки.
Фактически «Гончая» совсем не обладал дополнительным бронирование за исключением небольшой защиты узлов комплекта и средств индивидуальной бронезащиты самих бойцов. Основная ставка делалась на лёгкость и малое потребление энергии, чтобы как можно больше увеличить автономность бойца, который в щадящем режиме легко сможет развивать скорость в восемь километров в час на сильно пересечённой местности.
Вторая система получила индекс ГРАУ 6Б81, а народе называлась её иначе, как «Кабан». В отличии от первого варианта, эта система уже значительно больше напоминала устройство, способное сделать из человека чуть ли не пехотный танк, но несколько более мобильный. Эта система уже представляла из себя своего рода тяжело бронированный скафандр. Защита, состоящая из набора пластин, сделанных слоями из керамики и стали, а большой сферический шлем оснащён приборами ночного видения и замкнутой системой дыхания.
Этот экзоскелет был раза в полтора массивнее предыдущего И рассчитан на меньшее время автономной работы, но с большим количеством переносимого веса и вооружения. Помимо личного стрелкового вооружения, оператора бронекостюма легко можно было вооружить немного исправленной версией АГС или крупнокалиберного пулемёта, превращая бойца в подвижное укрепление, способное за секунды перемещаться и активно менять позиции, пользуясь при этом тяжёлым вооружением. При этом солдат мог нести на себе несколько боекомплектов, запас еды, воды и даже запасной аккумулятор.
— Серьезная вещица. — уважительно проговорил я, осмотрев экзоскелет со всех сторон.
— Конечно. Только «кабанов» мы используем редко. Запас батареи не столь велик, пусть и мощи в нём немерено. Можешь мне не верить, то легко можно тяглового коня на себе нести и не запыхаться. Всё больше если монстроту какую гнать придётся, то «кабаны» с этим хорошо справляются. Ну, и на случай, если кто-то особо умный решится на нас лезть, то тоже вжарить сможем. — хвалился капитан, хлопая по мощному элементу защиты предплечья стоящего рядом костюма.
— И только у вас такая вещица есть? — поинтересовался я, — Сомневаюсь, что другие страны до этого своим умом дойти не смогли.
— Американцы, китайцы и французы тоже свои модели сделали. — подтвердил капитан, — Только мы из исключительно на фотографиях видели. Свои тоже стараемся не светить.
— Странно, что японцы до этого не дошли. Всё же всё мехоподобное чуть ли не часть их культуры современной.
— Не до этого им сейчас. Япы на своих островах заперлись и режут друг друга почём зря. У них вторая эта… Как его там, мать его…
— Сэнгоку дзедай? Эпоха воюющих провинций? — постарался догадаться я.
— Она самая. У них там натуральный феодализм современный начался. Хрен знает что в головах у япов щёлкнуло, но режут они друг друга с упованием. Там на востоке, — капитан указал в нужную сторону рукой, — Земель неосвоенных дофига и больше. Они, по большей своей части, не исследованы и с боем на них заселяться надо, но японцы со своих островов не вылазят. Правда, в отличии от многих, смогли хоть какие-то верфи начать строить. Пожалуй, только они и саксы что-то на воде делать и умеют. Все на островах своих, кстати, живут и вылазить оттуда не собираются. Генетическая память играет или что-то другое, но факт остаётся фактом.
Я постарался вспомнить сложившуюся в Иномирье политическую карту, которую лишь единожды мне удалось увидеть внутри академии. Континент был изучен из рук вон плохо, но даже по примерным подсчётам картографов становилось понятно, что размерами континент может не только не уступать, но и превосходить Евразию. Каждое из местных государств претендовало на те или иные земли, но часто эта граница была сильно размытой. Мало того, что население Иномирья было невелико, так ещё и появилось не столь давно, продолжая компактно концентрироваться вокруг хорошо защищённых городских центров. Многие же территории, которые, чистоо юридически, находятся под контролем одного из государственных образований, фактически никем не контролируются, представляя из себя фактически свободные земли на которые вообще могла не ступать нога человека.
Если же рассматривать проблему заселения территорий более комплексно, то сейчас практически все страны всё больше напоминали неизведанный фронтир. Чтобы куда-то заселиться нужно было сначала туда заехать при полном отсутствии дорог и проводников, затем построиться и закрепиться на месте, чтобы колонистов просто не схарчили в первую ночь, а затем каким-то образом налаживать быт, стараясь не потерять связь с остальной цивилизацией, поскольку от поселения до поселения могли простираться десятки километров безжизненных земель. К тому же, поставки из условных районных центров сильно осложнялись разными дорожными налётчиками, монстрами и отсутствием коммуникации. Потому уезжать далеко решались не многие, а колонизация шла медленно и степенно. Для начала надо было возвести укреплённый город, протянуть к нему хотя бы дороге, а лучше поставить хоть несколько радиовышек. Тогда будет возможность держать связь с цивилизацией и при необходимости отправить сигнал с прошением о помощи. Причин к воззванию за помощью могло быть великое множество, начиная от банального недостатка жизненно важного топлива, заканчивая нападением монстров. Кстати, что было характерно для местного строительства деревень и других малых поселений, так это наличие одного основательного административного здания, внутри которого была самая мощная радиосистема. Этот дом обычно просто назывался «бункером» и являлся последним местом, которое было способно спасти подвергнувшихся опасности жителей. К тому же, именно это здание и служило колонистам в качестве первого относительно безопасного прибежища, где можно отдохнуть, поесть и перевести дух. Как комфортабельное жильё его рассматривать не стоило, но на безрыбье и рак рыба, а безопасность первостепенна по отношению к комфорту.
— А вот нам до моря не так далеко. — заметил я, вспоминая карту, — С полтыщи километров по реке если идти. Чего же правительство не озаботиться?
— Так уж и не озаботилось? — хитро прищурился капитан, — Интересные дела могут начаться, Сергей, очень интересные.
Том 2Глава 19
Норд был необычайно весел, как для человека, что не так давно получил в себя два десятков разного размера осколков, которые из него вытаскивала на протяжении целых суток полноценная бригада хирургов при помощи одного мага, старающегося поддерживать командира боевого отряда в живом состоянии.
Остальные бойцы отряда были ни сколь не хуже. После двух с лишним месяцев лечения они были чуть ли не как новенькие, но их госпиталя выпускать их никто не желал. Тот же Алтын, несмотря на наставления медиков, уже понемногу начинал физические упражнения, стараясь вернуть свои физические кондиции.
Сейчас вместе с Хароном мы сидели в их палате, весело разговаривая с недавними больными. Пусть мне так и не удалось узнать что-то важное об организаторе нападения на товарищей, но даже так я был рад, что все смогли выжить, пусть и отделавшись серьёзными ранениями.
Из всего того количества подарков, которые мы могли принести больным, нам пришлось ограничиться самым стандартным набором, состоящим из фруктов, выпечки, сладкого и соков. Госпитальная столовая не отличалась разнообразием, пусть и кормили достаточно сытно. Многие скучали по всякого рода вкусностям, которые мы с Хароном парням и предоставили.
— Про тебя, Перо, уже чуть ли не вся страна судачит. — заметил Норд, стараясь прожевать крупный кусок красного сладкого яблока, — Дескать, поймал ты «тёмного» и безопасникам его передал. Первый, чёрт бы тебя побрал, человек, который умудрился поймать эту сволочь. Они столько лет нас терроризируют и каждый раз, сволочи, если проигрывать начинают, то пилюлю успевают проглатывать, ты вот смог. Красавчик.
— Не смогли «опричники» информация сохранить. — хмыкнул я, — Столько мы хорониться пытались, а всё без толку. Никакой конспирации.
— А ты попробуй такую новость в тайне сохранить. — изумился командир, — Вас чуть ли не конвой военный сопровождал, и «чекисты» в экзачах принимали. К вечеру новости чуть ли не по всей стране распространится успели, а ты говоришь «конспирация». Я тебе зуб даю, Серёга, что разведка других стран теперь как ужаленная сидит. «Тёмные» же вообще всех кошмарят, не смотря на цвет кожи, вероисповедание и разрез глаз, так что любая земная группировка нервно курит в сторонке и плачет из-за своей никчёмности. Так что, первый кто сможет начать эффективно защищаться, тот получит такое преимущество, что хоть стой, хоть падай. Удивительно, что «тёмные» не попытались организоваться в полноценное государство, учитывая громадное количество свободных от цивилизации земель, но сейчас неизвестно что вообще твориться за Поясом Белова.
— Три дня всего прошло. Чёрт его знает, может ничего научники так и не смогут найти. Слишком в этом мире много разной чертовщины в мире происходит, чтобы на все вопросы можно было ответить.
Я задумался. «Тёмные» всегда государственными правительствами всегда считались террористической группировкой с полностью неизвестными целями и крайне неприятной эффективностью. Несмотря на небольшие внешние отличия в виде чёрных полос на запястьях и тонкий запах гнили, который вполне неплохо маскировался при помощи разного рода парфюма, они отлично скрывались в человеческом обществе, устраивая нападения, не гнушаясь самых тяжёлых преступлений. Массовый расстрел — пожалуйста, подрыв жилого дома — не за что, — самоподрыв смертника — всегда готовы. Естественно, что не все нападения приводили к массовым жертвам. Часто убивали какого-то одиночку в подъезде ножом, расстрелом машины или удачным снайперским выстрелом. Многие бывалые следователи, сыщики и оперативники старались связать происходящее в единую картину, но чего-то вменяемого никому не было суждено добиться. Нападению могли подвергаться вообще все, а потому связать жертв хоть как-то никто не смог.