– Верно, – кивнул ультра, – но результаты таких дистанционных исследований не вызывают серьезного интереса за пределами этой системы. По нашему мнению, требуется масштабная работа с применением физических зондов – капсул с приборами, запущенных в атмосферу планеты, или чего-то подобного.
– Это все равно что плевать в лицо Господу.
– Вы так считаете? Если это и в самом деле чудо, оно должно с легкостью пережить изучение. Чего вам бояться?
– Гнева Божьего, вот чего.
Ультра уставился на свои пальцы. Рашмика читала его мимику, словно раскрытую книгу. Один раз он солгал – когда сказал, что корабль полон беженцев, желающих стать свидетелями исчезновений. Наверное, для такой лжи была какая-то причина вполне практического свойства. В остальном, насколько девушка могла судить, ультра говорил правду. Рашмика взглянула на женщину, которая до сих пор не проронила ни слова, и по спине снова пробежал электрический разряд узнавания. На миг их глаза встретились; женщина не отвела взгляда, она смотрела на Рашмику целую секунду. Девушке стало не по себе, и она первая отвернулась, чувствуя, как кровь прилила к щекам.
– Исчезновения близятся к кульминации, – повторил ультра. – Оспаривать это невозможно. Отсюда следует вывод, что другой возможности изучить Халдору у нас не будет.
– Я не могу дать разрешение.
– Но ведь подобное уже имело место, не правда ли?
Распялки блеснули – Куэйхи повернулся к Малинину:
– О чем вы?
– О том, что непосредственное изучение Халдоры уже проводилось, – ответил ультра. – На Хеле, насколько нам известно, ходят слухи о незарегистрированном исчезновении, случившемся двадцать лет назад. Это исчезновение продолжалось дольше прочих, но сведения о нем были убраны из всех общедоступных источников.
– Каких только слухов не бывает! – небрежно проговорил Куэйхи.
– Говорят, то исчезновение оказалось самым долгим потому, что к Халдоре направили зонд. Он каким-то образом повлиял на трехмерное изображение планеты. Возможно, причиной стала перегрузка системы.
– Системы?
– Механизма, – объяснил ультра. – Того, что проецирует образ огромного газового гиганта.
– Сей механизм, друг мой, есть Бог.
– Это одно из объяснений, – вздохнул ультра. – Поверьте, мы сюда прилетели не для того, чтобы дразнить вас. Я лишь хочу откровенно разъяснить нашу позицию. Мы считаем, что инструментальные капсулы к Халдоре уже отправляли – с благословения адвентистов.
Рашмика снова вспомнила статистику, которую показывал ей Петр, и последующий рассказ теней. Значит, все правда: незарегистрированное исчезновение действительно произошло, и в этот самый миг тени направили сюда бестелесного посланца, переговорщика, обосновавшегося в резном скафандре. Именно этот скафандр по просьбе теней она должна вынести с «Пресвятой Морвенны», прежде чем собор разобьется вдребезги на дне Рифта Гиннунгагапа.
Усилием воли Рашмика вновь сосредоточилась на ультра, испугавшись, что пропустила важное.
– Мы считаем, что повторная попытка не причинит особого вреда, – продолжал Малинин. – Собственно, все, чего мы просим, – это разрешения повторить эксперимент.
– Не было никаких экспериментов! – заявил Куэйхи.
– Если так, наш будет первым. – Ультра подался вперед на стуле. – Мы обеспечим вам защиту и ничего за это не попросим. Нас не интересуют льготы и скидки. Торгуйте с другими ультранавтами, как раньше. В качестве платы за свои услуги мы просим лишь разрешения провести небольшое исследование Халдоры.
Ультра снова откинулся на кресле. Он посмотрел на Рашмику, перевел взгляд на окно. С вершины Часовой Башни, из покоев настоятеля, была прекрасно видна прочерченная до горизонта линия – участок Пути длиной километров двадцать. Очень скоро рельеф радикально изменится, предвещая близость Пропасти.
Всего несколько дней, подумала Рашмика, и собор ступит на мост. Но ми тогда продвижение останется медленным. При обычной скорости понадобится полтора суток, чтобы преодолеть Рифт.
– Мне очень нужна защита, – заговорил после долгой паузы Куэйхи. – И пожалуй, я смогу проявить гибкость. Судя по всему, у вас хороший субсветовик, с мощным вооружением и исправными двигателями. Вы удивитесь, как сложно выбрать корабль, соответствующий моим требованиям. Из тех судов, что добираются к нам, большинство еле плетется. Они уже не годятся для охраны.
– Наш корабль страдает своего рода идиосинкразией, – сказал ультра, – но в остальном он исправен. Едва ли в целой системе найдется лучшее вооружение.
– А этот ваш эксперимент… – протянул Куэйхи. – Он подразумевает только запуск капсулы с приборами, ничего более?
– Одной или двух. Совершенно рутинная разведка.
– В момент исчезновения?
– Необязательно. Мы надеемся многое узнать в любом случае. Конечно, если исчезновение вдруг совпадет с запуском… Для такой ситуации мы оставим на орбите, на дистанции связи, дрон.
– Мне все это не нравится, – ответил Куэйхи. – За исключением того, что было сказано о защите. Надеюсь, вы ознакомились с прочими моими условиями?
– Нам они кажутся достаточно разумными.
– И вы согласитесь принять на борт небольшую делегацию адвентистов?
– Зачем?
– Это необходимо. Вы не знаете политику нашей системы. Это не упрек: за несколько недель, проведенных здесь, вряд ли вы могли во всем разобраться. В частности, как отличить реальную угрозу от невинного маневра. Я не могу допустить, чтобы вы открывали огонь по всему, что пытается приблизиться к Хеле.
– И подобные решения будут принимать ваши представители?
– Они будут находиться на борту в качестве советников, – ответил Куэйхи, – и не более того. Вам не придется реагировать на все без исключения корабли, проходящие мимо Хелы, а я буду точно знать, что ваше оружие откроет огонь, когда это действительно будет нужно.
– И сколько человек вы пришлете?
– Тридцать, – ответил Куэйхи.
– Много. Мы могли бы подумать насчет десяти, максимум двенадцати…
– Двадцать, и будем считать вопрос решенным.
Ультра еще раз взглянул на Рашмику, словно спрашивая у нее совета.
– Я должен обсудить это с командой, – наконец сказал он.
– Но в принципе у вас нет серьезных возражений?
– Не нравится мне затея с представителями, – хмуро ответил Малинин. Потом встал и одернул китель. – Но если без этого получить у вас разрешение нельзя, мы, скорее всего, согласимся.
Куэйхи с энтузиазмом затряс головой, пустив рябь по зеркалам.
– Приятно слышать, – прокудахтал он. – Уже в ту минуту, когда вы вошли сюда, господин Малинин, я знал: с вами можно иметь дело.
Глава тридцать девятая
Поверхность Хелы, год 2727-й
Ультра улетели на шаттле. Куэйхи повернулся к Рашмике и спросил:
– Ну что, подходят?
– Думаю, да, – ответила она.
– С технической точки зрения корабль вполне соответствует, и экипаж заинтересован в сделке. Женщина не дала нам особой пищи для размышлений. А что мужчина? Малинин чего-то недоговаривает, верно?
Вот он, момент истины, сказала себе Рашмика. С первой же секунды, едва услышав имя Васко Малинина, девушка знала, что он необыкновенно важен для нее: такое ощущение возникает, когда один из подбираемых к замку ключей начинает поворачиваться, каждый зубец находит для себя паз.
То же самое она почувствовала, услышав имя женщины.
«Я знаю этих людей», – подумала Рашмика.
Они теперь старше, но лица и манера держаться знакомы ей, как собственные плоть и кровь.
В поведении Малинина тоже что-то было: он знал ее не хуже, чем она его. Узнавание было обоюдным. Вдобавок Рашмика почувствовала и кое-что еще: он что-то скрывал. Малинин нагло солгал насчет причин, которые привели его на Хелу, но было и другое. Он не просто хотел исследовать Халдору, что было бы вполне невинно, – он хотел чего-то сверх.
Это и был момент истины.
– Он был откровенен с вами, – сказала Рашмика.
– Действительно? – переспросил настоятель.
– Малинин слегка нервничал, – пояснила она, – и надеялся, что вы не станете задавать слишком много вопросов. Но волнение обусловлено только тем, что он хочет получить для своего корабля эту работу.
– Странно, откуда у них такой интерес к Халдоре? Большинству ультра нет дела ни до чего, кроме торговых преференций.
– Вы же слышали, что он сказал, – рынок рухнул.
– Но это не объясняет его желания изучить Халдору.
Рашмика пригубила чай, надеясь скрыть выражение лица. Она мастерски различала чужую ложь и чрезвычайно неумело прятала собственную.
Орбита Хелы, год 2727-й
Когда шаттл взлетел и стал выходить на орбиту, Васко почувствовал, как увеличивается его вес. Корабль повернул, и Малинин снова заметил «Пресвятую Морвенну», игрушечно-маленькую по сравнению с тем, какой ее видели на подлете. Она шла в одиночестве по своему, отклонившемуся от Вечного, пути и в такой дали от остальных соборов казалась пленницей ледяных пустынь, изгнанной туда за некую ересь, за разрыв с многочисленным святым семейством. Васко знал, что «Пресвятая Морвенна» движется, но на такой дистанции исполинская машина выглядела замершей. Как бы то ни было, собору требуется десять минут, чтобы преодолеть расстояние, равное его длине.
Он взглянул на Хоури, сидевшую рядом. С тех пор как они покинули собор, женщина не проронила ни слова.
Странная мысль посетила Васко, возникнув ниоткуда. Все трудности великого блуждания вокруг Хелы соборы преодолевают для того, чтобы держать Халдору строго в зените, неотрывно следить за ней. А причина в том, что орбита не синхронизирована с вращением большей планеты. Насколько было бы проще, если бы Хела висела на синхронной орбите, всегда повернутая к Халдоре одной стороной. Тогда все соборы могли бы скопиться в одном удобном месте и там осесть. Отпала бы нужда в непрерывном движении, в Вечном Пути, в поселках обеспечения, в бригадах, которые обслуживали соборы и зависели от них. Для всего этого требовалось лишь чуточку скорректировать скорость вращения Хелы. Планета похожа на точные часы, показывающие неточное время; всего-то нужно слегка подвинуть стрелки. Но на сколько подвинуть? Васко произвел в уме расчеты, надеясь, что не слишком сильно ошибся. Длительность дня Хелы нужно изменить всего на одну двухсотую. Всего на двадцать минут из сорока часов.