Никто из врагов этого не заметил.
Орудие развернулось, на его транспортировочную раму упал призрачный свет Халдоры. Пушка с ускорением двинулась выбранным курсом, прочь от «Ностальгии по бесконечности», от сражения, от покрытой шрамами поверхности Хелы.
Малинин и Хоури вошли в наполненный зеркалами верхний зал Часовой Башни. Васко огляделся по сторонам и с удовлетворением отметил, что покои вроде бы не изменились с прошлого посещения. Настоятель полулежал в своей койке на той же стороне мансарды, что и прежде. Рашмика сидела за столом в центре помещения и смотрела на входящих ультра. Перед ней стоял все тот же чайный сервиз из тонкого фарфора. Васко внимательно следил за реакцией девушки и гадал, многое ли ей уже открылось. Пусть далеко не все – появление матери даст сильный толчок воспоминаниям. Есть вещи, которые воскресают в памяти мгновенно, подумал он.
Но даже если и была реакция, Васко ее не заметил. Девушка лишь кивнула, как, наверное, приветствовала всех посетителей.
– Вас только двое? – спросил настоятель Куэйхи.
– Пока да, – ответил Васко. – Нет смысла посылать сюда толпу. По крайней мере, пока мы не получили доступ к оборудованию.
– Я уже говорил: у нас в соборе много свободного места, – проворчал Куэйхи. – Сколько представителей пришлете, столько и разместим.
– Настоятель, они же не сумасшедшие, – заговорила Рашмика. – Отлично знают, что произойдет через несколько часов.
– Неужели вас пугает прохождение собора по мосту? – обратился настоятель к ультра таким тоном, словно сама мысль об этом казалась ему смехотворной.
– Считаем предпочтительным следить за этим увлекательным процессом издалека, – ответил Васко. – И мы в своем праве, верно? Договор не обязывает нас при любых обстоятельствах находиться на борту «Пресвятой Морвенны». Ну и, кроме того, у нас тут не будет поддержки – а это преимущество для вас.
– Так-то оно так, но все же я огорчен, – вздохнул Куэйхи. – Я надеялся, что вы разделите со мной триумф. Издалека картина не покажется столь впечатляющей.
– Ни секунды в этом не сомневался, – проговорил Васко. – Но это дело решенное: мы на время простимся с вами и предоставим спокойно наслаждаться зрелищем. – Он оглянулся на Хоури и добавил, тщательно подбирая слова: – Считаем непозволительным вмешиваться в ход священного события.
– Да вы бы и не вмешались, – сказал на это настоятель. – Впрочем, как угодно… я вряд ли смогу вас удержать. Но до Пропасти еще двенадцать часов ходу. Нет причин нервничать.
– А вы нервничаете? – спросила Хоури.
– Нисколько, – ответил Куэйхи. – Мост построен здесь неспроста. Я всегда в это верил.
– На дне Рифта лежат обломки собора, – напомнил Васко. – Это вас тоже нисколько не беспокоит?
– Значит, настоятелю того собора недоставало веры, – ответил Куэйхи.
Засигналил коммуникатор. Малинин поднес браслет к уху и внимательно выслушал донесение. Нахмурился, повернулся и зашептал на ухо Хоури.
– Что-то не так? – спросил Куэйхи.
– Что-то не так с нашим кораблем, – ответил Васко. – Не знаю точно, в чем дело, но это как-то связано с вашими представителями.
– С моими представителями? Но с чего бы им создавать проблемы?
– Похоже, они пытаются захватить «Ностальгию», – объяснил Васко. – И вы, конечно же, ничего об этом не знаете?
– Что ж, раз вы сами затронули эту тему… – Куэйхи неудачно изобразил улыбку. – Кое-какие догадки у меня имеются.
Распахнулась одна из дверей, в покои вошли шестеро стражей в красных мундирах. По их виду было ясно: они превосходно умеют обращаться с оружием, которое держат в руках.
– Жаль, что дело принимает такой оборот, – продолжал Куэйхи, пока стражники заставляли Васко и Хоури сесть напротив Рашмики. – Однако мне и вправду нужен ваш корабль. Будем откровенны друг с другом: вы бы ни за что не согласились его отдать, так ведь?
– У нас же договор, – ответил Васко, когда ближайший стражник ткнул его стволом в плечо. – Мы обязались защищать вас.
– Проблема в том, что от вас мне требуется вовсе не защита, – объяснил Куэйхи, и его распялки для глаз сверкнули полированной латунью, – а средство передвижения.
Глава сорок третья
У Рашмики появилось предчувствие, что сейчас в ее голову кто-то попытается проникнуть. Она уже научилась распознавать это ощущение, предшествующее разговору с тенями: слабый зуд нейронной сети. Так в огромном ветхом доме вдруг открывается дверь, и находящийся далеко от нее хозяин не слышит этого, а просто чувствует.
Она заставила себя сидеть спокойно. Надо помнить о близости резного скафандра, о той легкости, с которой тени проскальзывают в твой череп.
Но на этот раз заговорил другой голос:
«Рашмика, слушай внимательно. Не реагируй на меня, не оборачивайся, словно мы незнакомы».
Не произнеся ни слова, Рашмика сформулировала ответную фразу. Будто была рождена для таких разговоров, будто это умение всегда было с ней.
«Кто вы?»
«Женщина, сидящая в одной комнате с тобой».
Не в силах удержаться, Рашмика взглянула на Хоури. Лицо женщины оставалось бесстрастным: ни враждебности, ни даже недовольства, одно лишь спокойствие. Казалось, она смотрит на стену, а не на Рашмику.
«Это вы?»
«Да, Рашмика, я».
«Что вы здесь делаете?»
«Пытаемся помочь тебе. Разве ты не помнишь? Хотя бы часть? Неужели совсем ничего?»
Васко проговорил вслух:
– Средство передвижения, настоятель? То есть вы хотите захватить наш корабль и куда-то улететь?
– Не совсем так, – ответил Куэйхи.
Рашмика изо всех сил старалась не глядеть на женщину. Чтобы облегчить себе задачу, она принялась рассматривать ее спутника.
«Я помню очень мало, например что я родом не отсюда. Да и тени об этом говорят. Хоури, вы знаете про теней?»
«Мало. Не больше, чем ты».
«Вы можете объяснить одну вещь? Кто направил меня сюда? И для чего?»
«Это сделали мы».
Краем глаза Рашмика увидела слабейший кивок женщины – подтверждение того, что девушка не ошиблась и слышит именно ее голос.
«Но решение было твое. Девять лет назад, Рашмика, ты сказала, что нам нужно доставить тебя на Хелу и отдать в чужую семью».
«Зачем?»
«Чтобы как можно больше узнать об этой планете и вертунах. И приблизиться к настоятелю».
«Зачем?»
«Мы полагали, что Халдора – ключ ко всему, единственная дорога к теням и она лежит через покои настоятеля. Мы не знали, что настоятель уже воспользовался ею. Это ты, Рашмика, сообщила нам о существовании обходного пути».
«Скафандр?»
«Да, мы пришли за скафандром. И за тобой, конечно».
«Каков бы ни был ваш план, он рухнул, да? Все пошло вкривь и вкось?»
«Тебе, Рашмика, совершенно нечего опасаться. Настоятель не знает, что ты связана с нами».
«А если узнает?»
«Мы защитим тебя. Я защищу, что бы он ни задумал. Клянусь».
Рашмика посмотрела в лицо женщине, надеясь, что Куэйхи ее не видит.
«Почему вы будете защищать меня?»
«Я твоя мать».
«Посмотрите мне в глаза. И скажите это еще раз».
Хоури повторила. Рашмика вглядывалась в ее лицо и не видела признаков лжи.
Хотелось крикнуть: «Нет, этого не может быть!» – но шок оказался куда слабее, чем могла ожидать Рашмика. Она уже давно поняла, что по крайней мере половина ее биографии не имеет ничего общего с действительностью. Тени и генерал-полковник Грилье уже убедили девушку, что она рождена не на Хеле и жители Равнины Вигрид не могут быть ее родителями. В остатке была не правда, ждущая замены на другую правду, а скорее пустота, которую следовало заполнить фактами.
Еще многое предстоит вспомнить, но самое главное Рашмика теперь знает. Она агент ультра – вот этих ультра, – и на Хелу ее направили для разведки. Ее настоящие воспоминания были загнаны вглубь разума, а поверх наложены искусственные смутные видения якобы прошедшего на Хеле детства, вроде театральных декораций, правдоподобных на вид, но только если не всматриваться. Когда же тени сказали, что это ложная память, Рашмика всмотрелась в свое прошлое – и увидела истину.
Женщина назвалась ее матерью. Сомневаться в этом нет причин – на лице Хоури отсутствовали признаки обмана, вдобавок Рашмика уже знала, что ее родители на Равнине Вигрид – приемные.
Она сформулировала мысль:
«Думаю, вы действительно моя мать».
«Ты вспомнила меня?»
«Не уверена. Кажется, я помню кого-то очень похожего на вас».
«И что я делаю?»
«Стоите внутри ледяного дворца. И плачете».
Орбита Хелы, год 2727-й
Ленты сизого дыма змеились по коридорам, уносимые напором воздуха. Жидкость сочилась из ран в потолке и стенах, создавала мутные дождевые завесы. Где-то неподалеку, в залах и коридорах корабля, раздавались крики и беспорядочная стрельба пулевых автоматов; иногда рявкало энергетическое оружие.
Сейфарт шел вперед, перешагивая через павших, иногда наступая на руку или голову, незаметную в корабельной слизи, которой уже натекло по колено и которая, казалось, заливала все уровни. Рукой в перчатке капитан сжимал метательный нож – фрагмент скафандра, в котором он прибыл на борт субсветовика. Нож был в крови – если Сейфарт не ошибался, он успел убить трех ультра и еще двух серьезно ранить. Но капитан все это время искал оружие получше. Набредая на тело, переворачивал его сапогом, смотрел, нет ли в руках или на поясе чего-нибудь пригодного для боя. Лучше всего подошел бы стреляющий пулями автомат.
Сейфарт остался один. Его подчиненные либо погибли, либо отрезаны в других частях корабля. Это учитывалось планом: из двадцати бойцов авангарда до полного захвата корабля вряд ли могло дожить больше полудюжины. Конечно, он рассчитывал оказаться в числе уцелевших, тем более что опыта в деле выживания у него было предостаточно.