– Мы можем зависнуть? – спросил он.
Антуанетта взглянула на него через плечо:
– Конечно.
– Тогда – полная остановка. У вас есть чем определить дистанцию? Система предотвращения столкновений, что-нибудь в этом роде?
– Конечно, – повторила Антуанетта, словно ничего глупее этих вопросов она давно не слышала.
– Тогда направьте прибор на корабль.
– А в чем дело, Васко? Мы и так видим, что он кренится.
– Просто сделайте это, хорошо?
– Есть, сэр, – ответила она.
Маленькие руки Антуанетты, унизанные перстнями, задвигались над пультом, висящим перед ее креслом. Шаттл остановился, но панорама впереди продолжала надвигаться, пока наклонившийся корабль не оказался совсем рядом.
– Вот так и держите, – сказал Васко. – Теперь направьте дальномер – или что там у вас есть – на «Ностальгию» как можно ниже.
– Угол наклона так не определить, – заметила Антуанетта.
– Меня не это интересует. Похоже, они вовсе не желают повалить корабль.
– Да что ты говоришь?
Васко улыбнулся:
– Я думаю, что это просто побочный эффект. Жонглеры хотят передвинуть корабль.
Он дождался, когда Антуанетта настроит дальномер. Пульсирующий сферический дисплей плавал перед ней, наполненный дымчато-зеленой графикой и цифрами.
– Вот корабль, – сказала Антуанетта, указав на самую толстую полоску эха радара.
– Отлично. И сколько до него?
– Четыреста сорок метров, – через секунду ответила Антуанетта. – Это в среднем. Зеленая масса все время меняет толщину.
– Хорошо. Теперь следи за цифрами.
– Расстояние увеличивается, – сообщил пилот.
Васко ощутил на шее чье-то горячее дыхание. Оглянувшись, он увидел, что через плечо ему смотрит свинья.
– Малинин что-то задумал, – сказала Антуанетта. – Расстояние до шпиля сейчас… четыреста пятьдесят метров.
– Шаттл сносит ветром, – сказал Скорпион.
– Нет никакого ветра. – Судя по голосу Антуанетты, она слегка рассердилась. – Мы висим на месте как привязанные, по крайней мере в пределах погрешности приборов. Васко прав, Скорп, – корабль движется. Жонглеры тащат его в море.
– С какой скоростью?
– Пока не могу сказать точно. Метр, может быть, два в секунду. – Антуанетта посмотрела на браслет связи. – Плотность потока нейтрино постоянно растет. Не знаю, сколько у нас осталось времени, но думаю, что несколько часов.
– Значит, в момент старта корабль окажется всего в нескольких километрах от прежней стоянки, – прикинул Скорпион.
– Это лучше, чем ничего, – сказала Антуанетта. – Если жонглерам удастся оттащить его хотя бы за мыс, это защитит от приливных волн… нет, правда, это же кое-что меняет.
– Поверю, когда увижу, – ответил свинья.
Испытывая душевный подъем, Васко уверенно заявил:
– Аура правильно говорит: жонглеры не причинят нам вреда. Они хотят спасти нас, переместить корабль подальше в море. Они за нас.
– Хорошая гипотеза, – проговорил Скорпион, – но как они узнали о наших проблемах? Кто-то вошел в море и все там объяснил? Это мог сделать только пловец.
– Может быть, кто-то и вошел, – ответил Васко. – Разве теперь это важно? Корабль движется, и это главное.
– Да, – кивнул Скорпион. – Будем надеяться, что это произошло не слишком поздно.
Антуанетта повернулась к пилоту:
– Сможешь подлететь к кораблю поближе? Вроде у вершины жонглеров не так много. Неплохо было бы найти там местечко для посадки.
– Вы шутите? – изумился пилот.
Антуанетта отрицательно покачала головой. Она уже передала ему все управление шаттлом.
– Боюсь, что нет, приятель. Если мы хотим, чтобы Джон придержал лошадей, пока корабль не вытащат из бухты, кто-то должен спуститься к нему и поговорить. Догадываешься, кому выпала такая честь?
– Похоже, она это серьезно, – сказал Васко.
– Выполняй, – приказал Скорпион пилоту.
Хела, год 2727-й
Караван продолжал с риском для своего существования протискиваться через тоннели и ползти по узким карнизам. Дорога змеилась, нередко выписывала тугие петли, так что из передней части каравана Рашмика видела, как хвост движется параллельно, ей навстречу. В одном месте, преодолевая особенно крутой подъем, с натугой работая двигателями и гусеницами, караван прошел над самим собой, и Рашмике удалось взглянуть сверху на платформы с наблюдателями.
Постепенно мост вырастал. Когда Рашмика увидела его впервые, он походил на кружевную эфемерную постройку, рисунок, выполненный на черном фоне блестящими радужными красками. Но с тех пор мост мало-помалу приобретал трехмерность и материальность. Это был не мираж, не дивная игра света в атмосфере, но реальный объект, при посредстве которого каравану предстояло пересечь Рифт.
Трехмерность моста одновременно волновала и успокаивала Рашмику. Мост уже давно не казался ажурным плетением из тончайших нитей, и, хотя многие элементы конструкции выглядели достаточно узкими, они уже не производили впечатления слишком слабых. Если уж мост способен выдержать свой вес, он наверняка выдержит и караван. Девушка кивнула своим мыслям.
– Мисс Эльс?
Она оглянулась. Квестор Джонс. Как не вовремя.
– Да, – отозвалась Рашмика с досадой.
– Довольно скоро мы поедем по мосту. Помните, я вам обещал незабываемое зрелище?
– Обещали, квестор, – кивнула она, – но вы не объяснили, почему этим коротким и удобным путем не пользуются остальные.
– Суеверие, – последовал ответ, – а также излишняя осторожность.
– Излишняя осторожность кажется мне очень уместной применительно к этому мосту.
– Неужто вы боитесь, мисс Эльс? Не стоит, право. Масса каравана едва ли достигает пятидесяти тысяч тонн. Благодаря его конструкции вес распределен по большой длине. Наш случай несравним с прохождением собора по мосту, вот это и в самом деле будет авантюрой.
– Никто не пойдет на это.
– В здравом уме – никто. Особенно если учесть, что случилось в прошлый раз и чему многие были свидетелями. Но это никак не касается нас. Мост легко выдержит караван. Ведь такое уже бывало. Лично я не прочь ездить по мосту всякий раз, когда нам не нужно отклоняться от Пути. Просто это не слишком выгодно. Вы сами видели, как непросто до него добраться. Чаще выходит так, что проезд по мосту не дает выигрыша во времени, даже наоборот. И сейчас решение направиться к нему принято лишь ввиду определенного стечения обстоятельств. – Квестор сцепил кисти рук перед грудью. – Итак, к делу. Похоже, ваше зачисление в бригаду по расчистке Пути – вопрос решенный. Вас ждет собор адвентистов.
– «Пресвятая Морвенна»?
– Нет. Их меньший собор, «Железная Екатерина». Всем приходится где-то начинать. Почему вы так хотите сразу попасть на «Пресвятую Морвенну»? Куэйхи совсем не ангел, иногда бывает очень крут. Зато настоятель «Екатерины» – хороший человек. По всему, работа там безопасная, никто из подчиненных настоятеля не жаловался.
– Благодарю вас, квестор, – проговорила Рашмика, надеясь, что ее разочарование не слишком бросается в глаза. Она рассчитывала найти приличную конторскую должность подальше от завалов. – Вы правы, это всяко лучше, чем ничего.
– «Екатерина» входит в основную группу соборов, движущихся к Рифту с запада. Мы присоединимся к ним, едва пройдем по мосту, незадолго до того, как соборы начнут спуск по Лестнице Дьявола. Для вас это большая честь, мисс Эльс: мало кому доводилось пересекать Пропасть Искупления дважды за один год, не говоря уж о том, чтобы сделать это с перерывом в несколько дней.
– Я просто счастлива.
– Тем не менее повторю сказанное раньше: работа вам предстоит трудная, опасная и плохо оплачиваемая.
– Что дают, то и беру.
– Ну а коли вы согласны, как только мы доберемся до Пути, вас доставят в бригаду. Не ввязывайтесь в сомнительные дела, и все будет хорошо.
– Постараюсь не забыть ваш совет, квестор.
Джонс прикоснулся пальцем к губам и отвернулся, словно вспомнил о других неотложных делах, но задержался. Глазки зеленого зверька, по своему обыкновению сидевшего на плече у хозяина, на протяжении всего разговора были нацелены на Рашмику, пустые, как пистолетные дула.
– Есть еще один вопрос, мисс Эльс, – сказал квестор, глядя на нее через плечо.
– Да?
– Джентльмен, с которым вы говорили недавно. – Квестор щурился, изучая выражение лица собеседницы. – На вашем месте я бы с ним больше не разговаривал.
– Почему?
– Вам не следует якшаться с такими типами. – Квестор задумчиво посмотрел в иллюминатор. – Считается, что общаться с наблюдателями или близкими к ним по силе религиозных убеждений паломниками – это неразумно. Судя по моему личному опыту, особенно неразумно общаться с теми, кто колеблется между верой и неверием.
– Квестор, я сама выбираю, с кем мне якшаться или общаться.
– Конечно, мисс Эльс. Прошу не обижаться на мои слова. Я только хотел дать вам совет по доброте душевной… которой полнится мое большое сердце. – Квестор бросил угощение в рот питомцу. – Разве нет, Мята?
– Пусть тот, кто сам без греха, первым бросит камень, – ответил зверек.
Караван подошел к восточной оконечности моста. В километре от этого места дорога вновь нырнула в глубину утеса. Начался крутой подъем; узкие, как иголка, карнизы и коварные уклоны, перемежаемые тоннелями, уравняли караван с мостом. Позади остался дичайший хаос льда и скал – просто не верилось, что его удалось преодолеть. Впереди – словно пример перспективы из учебника: гладкая дорога, без каких-либо ограждений, чуть выгнутая к середке, алмазно блистающая под звездами ледяной пыльцой.
Не встречая больше на пути осыпей, трещин глубиной в человеческий рост и иных препятствий, набирая скорость, караван катил туда, где по обе стороны от дороги исчезала земля. Паломники здесь встречались гораздо реже, почти не приходилось тормозить и огибать. А значит, риск задавить какого-нибудь беднягу был ничтожен.
Представление Рашмики о размерах постройки претерпело несколько разительных перемен. Она помнила, что издали мост казался плавной аркой. Теперь же, вблизи, поверхность виделась ровной и прямой, словно вырезанная и выровненная лазером, – такой она и исчезала вдали. Рашмика пыт