Глава 11. Две рюмки кофе
Закипел чайник. Штат вздрогнула, выронив из рук иголку.
– Твою мать, Вик, купи уже электрический, – недовольно пробухтела она, щурясь, чтобы найти на полу иголку.
– Мне этот нгавится, – пожал плечами парень, прикуривая сигарету.
Закат за окном окрасил небо в розовый. Из колонок играл джаз: другая радиостанция не включалась. Штат усердно поливала бедро перекисью водорода. Собиралась делать партак.
На кухне было спокойно. Наверное, именно эти восемь квадратных метров он мог назвать домом. Девчонка бурчала себе под нос ругательства, аккуратно открывала банку с чернилами. Теми же, которыми заправляла перьевую ручку. Аристократка хренова.
Штат была той еще занозой в заднице. Но была его занозой. С ней было непросто. Как, в общем-то, и с ним. Но Штат – это другое дело.
Она была грубой, часто надменной и непостоянной. Но она его понимала. Так, как никто другой. А еще была смешной, остроумной, милой и язвительной. И абсолютно бесстрашной.
И ни с кем не спала. Потому что считала всех недостойными. И на него как на мужчину не смотрела. Эта мысль с момента их разговора на балконе не давала Виктору покоя.
Это пугало. Потому что задетая гордость искажала зрение: он начинал видеть в ней девушку.
Она по привычке сидела на его кухне лишь в футболке и трусах. Сосредоточенно высовывала кончик языка, портя бархатную кожу бедра. Рука не дрожала, хрупкие запястья бледнели на фоне черной футболки, будто вырезанные из бумаги.
Очевидно, инстинкт самосохранения у Штат отсутствовал напрочь. Она же была такой тщедушной, худой. Вик ее запястья мог одной рукой обхватить.
Штат еще раз плеснула на иголку в руках перекисью. Вику пришло сообщение. Он пошел открыть дверь.
– Вечер в хату, – улыбнулся Арсений.
Штат, сидя в футболке и трусах, только недовольно нахмурилась, не смутившись. На первый взгляд.
Иррациональное желание поставить подругу в неловкое положение, оправдывая себя тем, что обычно ее подобное не задевает, билось венкой на шее. Виктор видел порыв всего ее существа сжаться в клубок из-за стеснения, но Штат заставила себя остаться в прежнем положении. Не она здесь была гостем. Незваным гостем.
– А этот утконос что тут делает? – Она со скепсисом оглядела парня, вставшего у раковины на маленькой кухне.
– Мы нашли дгуг дгуга «Вконтакте». Я его… позвал, он был на вечегинке уже, ты не заметила, видимо, мы поладили. – Вик пожал плечами.
Штат закатила глаза, ватным диском протирая бедро. Боль должна быть минимальной: эффект недавней дорожки уже испарился, но обезболивающее действие должно было остаться.
– Блондинка вне закона в своем стиле. – Сеня хохотнул, доставая из пачки на столе сигарету. – А вы типа забивные, да? – Он с интересом взглянул на девчонку.
Виктор заметил все тот же жадный блеск в глазах парня. Хотелось попросить Штат одеться, он уже пожалел, что не предупредил ее о визите нового знакомого, но было поздно. Он знал, какой поток небогоугодных слов мог выслушать из-за этого.
Штат вопросительно выгнула бровь.
– Заби… что? – Она снисходительно оглядела парня. Он был слишком дружелюбным, это настораживало. Штат решила включить высокомерие, которым ее попрекал Виктор, на максимум. – Молодой человек, вы изъясняетесь крайне непонятными мне идиомами, чем загоняете в тупик и заставляете гадать о природе возникновения вашего вида. – Она хмыкнула и вернула внимание к иголке в руке. – Будьте добры, отвалите от дамы, пожалуйста.
Сеня широко улыбнулся, прочистил горло.
– Прошу прощения, мадемуазель, что смутил вас своими неуместными предположениями. Если вы всем сердцем желаете, чтобы я откланялся, мы с моим стремлением завести друзей немедля покинем ваше пристанище. – Сеня исподлобья взглянул на блондинку, довольный удивлением на ее лице. – Озвучьте свой вердикт.
Штат медлила. Улыбка расползалась на ее губах: парень не был типичным гопником, ей это нравилось. Ведь несмотря на их род деятельности на досуге, каждый участник Якудз имел хорошее образование, и некоторые знали по два, а то и три, как Эдик, языка. Они были плохими детьми хороших родителей. А такие вне ее зоны комфорта встречались редко.
– Добро пожаловать, – благосклонно кивнула она, удовлетворенная ответом парня. Сделала приглашающий к столу жест рукой. – Вик, предложи гостю закуски и аперитив, – добавила себе под нос Штат.
Виктор достал из холодильника нарезанный батон, пачку плавленого сыра и полупустую бутылку мартини. Поставил угощение на стол.
Сеня беззлобно фыркнул.
– Сервис тут у вас так себе.
– Равняемся на клиентов.
Вик хохотнул, оценив выпад подруги. Сеня был классным парнем, но Виктора на полпроцента начало напрягать, как тот смотрел на Штат. Как разговаривал с ней. И как Штат теплела к новому знакомому. Он этого и хотел, но…
Сеня наклонил голову вбок, намазывая сыр на батон.
Ему явно была интересна девчонка. Виктор закатил глаза, прикурив вторую сигарету.
– Я поспрашивал про вашу банду, но о тебе не слышал. – Арсений усмехнулся.
Штат подняла на него глаза, улыбнулась.
– Значит, я все делаю правильно.
Провела иголкой по бедру еще раз и еще, делая царапину глубже. Под скептичный взгляд Виктора и заинтересованный Сени взяла акварельную кисточку со стола, обмакнула в чернила, щедро прокрасила след от иглы, заливая жидкость в рану.
– А Дрейк… – начал было Сеня.
Но Штат его прервала.
– Давай без имен. Тем более без таких имен. – Она многозначительно посмотрела на парня.
– Да ладно тебе… – протянул Вик, но Штат и его перебила, обращаясь к блондину:
– Так о чем ты говорил?
– Поболтаем?
– Чем?
Арсений засмеялся. Она была необычной. Как минимум потому, что странным, отвратительным способом набивала себе на бедре партак, успевая в перерывах язвить.
– Поболтаем о том, что у нас общего, например, – улыбнулся Сеня.
– У нас нет с тобой ничего общего, – удивленно фыркнула блондинка.
Прикрыла глаза, проглатывая щиплющую боль. Снова взялась за иглу.
– Я, как и вы, участвую в махачах. – Сеня развел руками.
– Дорогой. – Штат вздохнула, отложила иголку, заглянула парню в глаза. – Именно в этом наше радикальное отличие друг от друга: ты дерешься, потому что одни миллионеры проиграли другим, а я – потому что… – она запнулась, – отстаиваю нужную не только мне позицию.
Такое объяснение успокаивало. Для работающей с перебоями совести Штат его было вполне достаточно.
– И чем ваша позиция отличается от моей? – Арсений заинтересованно посмотрел на нее.
Штат посмотрела на друга, без слов спрашивая, доверяет ли ему Вик настолько, чтобы она могла не бояться сболтнуть лишнего. В груди разлилось тепло. Он – не все. Она ему доверяет и советуется с ним. Вик кивнул.
– Тем, что ты дерешься во славу своего эго, а мы пытаемся сделать так, чтобы дурь на местных вписках восьмиклассникам не продавали. Для тебя все это – просто игра. Для нас… пафосно будет сказано, но можно считать, что миссия. – Штат усмехнулась, в несколько движений проделывая на бедре вторую рваную царапину иглой.
Сеня поморщился. Затем недоверчиво хмыкнул.
– Записались в лигу справедливости? Вы? Ты?
Он взглянул на девчонку удивленно. Она была безбашенной и умела драться. Ее щека отливала желтым, с правого глаза спадал отек. Но Сеня предпочитал верить, что тогда в шашлычной ей повезло. Помогло его замешательство. Он не ожидал увидеть мелкую блондинку в окружении чурок на окраине города. Покоцанную, симпатичную блондинку.
– Давай, недооценивай меня. Не ты первый, не ты последний ошибаешься, – спокойно произнесла Штат.
Виктор позади парня улыбнулся, выпуская дым из легких плотной струей. Острота Штат на язык могла бесить сколько угодно, но, несмотря на то, что он метил в их союзники, было приятно поставить Арсения на место. Приятно, что это делала она – с виду слабое звено в их банде. Это показывало, что недооценивать не стоит никого из них. И поднимало авторитет Виктора в глазах окружающих.
К тому же Штат отбивала подачи с таким… спокойствием. Царапала себе ногу иглой, заливая кровавые царапины чернилами, и колко беседовала с кандидатом.
Вик не знал, нравится ли ему его жизнь. Было в ней много классных моментов, но в целом… хотел бы он очнуться в другой вселенной, не ступая на тот путь, по которому уже три года уверенно шел? Может быть.
Все любят трагедию. И обожают конфликты. Когда нет дьявола, априори плохого, на фоне которого будешь хорошим, люди создают его сами. Они создали: влезли в разборки на пустом месте. Подростки из века в век занимались хренью, а хорошие дети в такое не лезли сами. Но они не хотели быть дьяволами для самих себя. И нашли его снаружи.
Помятое недельной давности стычкой лицо Штат напоминало Виктору его помятую жизнь: такую же безнадежную, видавшую лучшие дни и с диким, саркастичным оскалом для всех в любое время дня и ночи.
Штат разговаривала с Арсением, не выпуская из рук иглу. Сделала перерыв в сеансе мазохизма, откинулась на стуле, закурила. Посмотрела Вику в глаза.
У парня ухнуло в животе. В такие моменты молчаливого понимания, когда он смотрел в глубокие темные глаза подруги, хотелось провалиться сквозь землю. Вик не боялся зависимости от порошка, который они употребляли. Но его пугало то, что он начинал быть зависимым от этих взглядов. От того, как по-особенному на него смотрела Штат, от того, что нуждалась в нем и волновалась о нем. Ни о ком больше.
Чертова сердечная мышца бесилась раз за разом последние пару недель после их разговора на балконе, и это уже переставало казаться смешным. Между ними – только дружба. Хотеть подругу – плохо. Видеть в ней девушку – нельзя. Наблюдать за ее тонкими запястьями, худыми бедрами под его футболкой, потому что она вечно ходит по его дому в трусах, – дурная идея. Раньше он видел это, но не замечал. Голые ноги Штат были привычным фоном.