У девушки сперло дыхание, она упала, судорожно хватая ртом воздух.
Вик удовлетворенно выдохнул. Вот теперь – все. Отступающая ярость была сигналом окончания казни.
В комнате, кроме скулежа несчастной парочки, было тихо.
Виктор прикрыл глаза, довольно улыбнулся. Исподлобья посмотрел на собравшихся, коротко мазнул по каждому взглядом.
Комната дышала страхом. Атмосфера сочилась жестокостью, сами стены сжимались вокруг гостей, беря за глотку холодными руками только что установленных правил. Такого прежде не делал никто.
– Давайте подведем итог. – Вик говорил тихо. Возвышался горой над избитой парой, ладони в скользкой крови блестели. – Что сейчас было?
Повисла тяжелая, как тошнота, пауза. Но долго Виктор размышлять бы не позволил, все это понимали.
– Ничего, – тихо просипел кто-то.
Вик одобрительно кивнул. Еще раз взял каждого взглядом за горло.
– Ничего, – повторил следующий.
– Ничего.
– Ничего.
– Мы начали наконец играть в покер, – выбился из толпы замечанием Сеня, сложив руки на груди.
Пересекся с Виком взглядом. Улыбнулся.
– Именно, – резюмировал он. – Выкиньте их. И вгубайте снова музыку, – бросил он никому и всем одновременно.
Люди засуетились, Эдик с парой ребят потащили рыжего с девчонкой на выход.
Сеня похлопал Виктора по плечу.
– Мой руки, и давай добьем партию. У меня шикарные карты, не хочу упустить шанс, – добавил он, хмыкнув под нос.
Вик внимательно посмотрел на парня, улыбнулся.
Ничего не сказал, лишь пошел мыть руки, но оба поняли: Сеня все сделал правильно. И его официально приняли в банду.
А Штат никогда не узнает почему.
Глава 14. Восхитительно плевать
– Что за гадкий платок, мать. – Виктор кивнул на черную ткань, обмотанную вокруг шеи блондинки.
Девчонка недоуменно нахмурилась.
– Что такого? Мне нравится.
– М-да, – цокнул парень, мол, дело, конечно, твое.
Сам не знал, зачем задевал ее, словно они в младшей школе. Он-то точно знает, как девочкам нравилось, когда их косички наматывали на кулак. Но со Штат дела обстояли иначе. Он был беспомощен. Это раздражало. Оставалось только кидаться подколами.
– Он был со скидкой, его можно переделать в маску или бандану, и он мне идет! – безапелляционно заявила она, пряча оправдания за четким мнением. – Где тачка стоит? – незаметно перевела она тему.
Виктор кивнул перед собой.
– Тут, недалеко. Пацаны ее уже доставили. – После паузы Вик взглянул на подругу исподлобья, напуская на лицо незаинтересованность. – А что у тебя с этим?
– С кем – с «этим»? – Штат в непонимании выгнула бровь.
– С художником Глебом, – нехотя пояснил Вик.
– С ним? Огромное, нет – гигантское ничего! – Штат пустила смешок, с подозрением покосилась на друга: какая ему разница и зачем спрашивает?
Но тут же отбросила беспочвенные мысли.
– А как же ваши «искусство отгажает свое вгемя чегез пгизму взгляда художника, котогый обязан своей болью быть связанным с окгужающим мигом»? – на ходу спародировал Вик разговор Штат с Глебом.
Они познакомились на одной из недавних вечеринок и неприятно-увлеченно болтали об искусстве под кайфом.
– Извините, не всем же баб обсуждать, – заявила Штат. – Но с ним просто приятно разговаривать. Окстись, он старше меня на пять лет, – отмахнулась она и пнула мыском тяжелого ботинка мелкий камешек на дороге.
– Многие любят такое, ласточка, – снисходительно улыбнулся Виктор.
Он пытался передать интонацией скрытый смысл фразы, но Штат, как всегда, не заметила этого.
– Мне показалось или ты меня с кем-то сравнил? – Она недоуменно вскинула брови, выдерживая долгий зрительный контакт с другом.
Было в этом взгляде что-то, о чем не говорят и не спрашивают. Будто в преддверии серьезного разговора они смотрели друг другу в глаза и не могли насытиться.
За его взглядом стояли насилие, пропащая душа и желание вырваться, за ее – непосредственность, справедливость и идея о крепкой дружбе.
– Эта? – Они подошли к линии гаражей, за которыми было только поле. Рядом стоял белый кроссовер. Штат критично оглядела машину, недовольно взглянула на Вика. – Напомни, насколько близкие друзья тебя об этой херне попросили? – Она скептично сложила руки на груди.
Парень спокойно кивнул.
– Очень близкие, ласточка.
– Как скажешь. – Штат пожала плечами. Ей затея не нравилась. – Надеюсь, тебя качественно за это в жопу долбят, – едко бросила она, разглядывая машину спереди.
Виктор шагнул к подруге. Она имеет право не признавать в нем мужчину: это признание для самого себя не так давно Вик выбил кровью. Но уважать его должна. Как друг и как… женщина.
– Ты бы подбигала выгажения, ласточка. – Он ухватился за черный платок на ее шее, резко дернул на себя.
Штат уперлась парню ладонями в грудь. Гордо вздернула подбородок, с прищуром посмотрела на Вика.
– Не вижу ни одной причины слушаться тебя, будто ты главный, – иронично усмехнулась она, оттолкнула от себя парня. – Отстань. – В этот момент подошли двое. Штат обратилась к Сене. Его негласно признали частью банды. Сколько бы она ни спрашивала, никто не мог ответить почему. И она решила простить Вику эту странную прихоть. – Ты взял кошелек?
Парень нехотя кивнул, поздоровавшись с Виктором за руку. Коренастый Ромка заключил блондинку в короткие объятия и отошел в сторону, бросая на пол сумку. Послышался глухой стук. Штат улыбнулась, переглядываясь с Ромой, но вернула внимание к Сене.
– Да, взял. Розовый. А зачем? – Он бросил ей в руки типичный девчачий кошелек, Штат засунула его в карман, тяжело вздохнула.
– Затем, что, если сейчас подойдут менты или еще кто, у нас будет легенда: якобы мама забыла кошелек в машине и попросила меня его забрать. Ясно? – Она в упор посмотрела на парней, не понимая, как можно не продумать такие очевидные вещи. – Всегда нужно иметь план отхода.
– Умно, – согласился Сеня.
Штат довольно усмехнулась.
– Еще бы.
– Остальное взял? – Виктор кивнул Ромке на сумку рядом.
Тот угукнул, доставая четыре бейсбольные биты, две железные и две деревянные. Он раздал каждому по одной.
– Мы хорошая команда, не так ли? – Штат в предвкушении улыбнулась, бросая на друга взгляд через плечо.
Тот с улыбкой кивнул.
– Конечно. Если бы еще не этот твой ужасный платок.
Табачный дым растворялся в сизых сумерках, Штат внимательно следила за исчезающими в воздухе ленточками, вырастающими из сигарет. Виктор сидел рядом и смотрел в пустоту.
Штат поерзала на деревянных досках поддона: в километре от гаражей, по пути домой они наткнулись на незаконченную стройку и без слов устроили привал.
– Я бы хотела открыть свою картинную галерею. – Штат уткнула взгляд в звезды, которые здесь, на краю города, без искусственного освещения были хорошо видны. – Чтобы молодые художники не прогибались под закрытые тусовки или конкурсы, – мечтательно пробубнила она, затянулась. – Я бы сама отбирала тех, кому давать дорогу, и ни от кого не зависела бы.
Картины, рисующиеся воображением, были яркими, интересными и пахли свободой.
Виктор выдохнул дым.
– Ласточка, у тебя бита, котогой ты только что «убила» тачку. – Он кивнул на предмет рядом с девчонкой со снисходительной улыбкой. – Тебе до искусства – как до луны в ластах. – Он уставился на темный горизонт.
– Почему? – недоуменно-обиженно спросила она.
– Я видел твой платок, – хмыкнул Вик. – В искусстве ты точно… шедевг от говна не отличишь.
Про себя Вик чертыхнулся: что он несет? Это по-детски, глупо и несерьезно – так ее задевать. Но невысказанное желание гнило в груди уже несколько недель, вызывая сильное раздражение. Иначе он не мог.
Он пихнул ее локтем в плечо, щелчком выкинул в траву недотлевшую сигарету.
– Придурок. – Штат вздохнула, но все же опустила задумчивый взгляд на биту рядом с собой. Та была покоцанной, с занозами, хотя еще час назад была новенькой, гладкой, как из магазина. – Наверное, ты прав… – отрешенно пробормотала она и почувствовала, как внутри «сломалось» настроение – мгновенно стерлись картины будущего.
– Конечно, – со слабым удивлением усмехнулся Вик. Неважно, в какой они ситуации, эти слова было приятно слышать от подруги, особенно в нынешнем контексте. Будто она признавала его авторитет, и теперь его самооценку не рушили безразличные взгляды Штат. – Тем более все эти кляксы и абстгакции – для богатых, котогые не знают, чем вгемя занять.
Мысленно Вик дал себе затрещину. Что он мелет? Будто у самого дома нет качественных репродукций. Идиот.
– Говоришь так, словно мы вышли из гетто, – вторила Штат его мыслям. – Чувак, мы с тобой – типичные представители среднего класса, вообще-то.
Парень недовольно передернул плечами.
– Особенно ты со своим личным водителем, – с неожиданно проснувшейся злостью бросил он. Штат могла просто проигнорировать его выпад. Но у нее всегда было свое мнение, он должен был это знать. Она специально выдохнула дым ему в лицо, болтая ногами.
– Он не мой, кретин, – скривилась она. – Он на родителей работает и только один раз меня подвез.
– Этого хватило, маленькая мисс элита, – съехидничал Виктор.
Блондинка развернулась к другу всем корпусом, вкрадчиво произнося каждое слово:
– Как ты и сказал, в руках у меня бита, которой я только что расхерачила чужую тачку. – Она многозначительно посмотрела на парня исподлобья, улыбаясь. – Так что заткнись.
Виктор раскатисто засмеялся, оперся на руку, ближе пододвигаясь к девчонке. Заглянул ей в глаза, наклонил голову вбок. Заставил Штат прищуриться, разгадывая его мысли. Раньше у нее не было этой привычки, в глаза она смотрела, разве только чтобы вывести человека из себя. Но дружба с Виктором к этому приучила – постоянно искать в его глазах ответы. Потому что он мало говорил, но всегда выразительно смотрел на нее. Только что произнес фразу и замолк – а ей нужно было напрячь все рецепторы, все свое существо, чтобы уловить исчезающий фантом ответа.