– Нет, в клубах, на тусовках, – возразил Вик. – Школьники пускай нюхают клей или что там. – Он усмехнулся. – Я задалбывался сам, покупая сиги в восьмом классе, они пусть тоже этот путь изучат.
– Как благородно с твоей стороны, – съязвила Штат. – Но это полный бред, ты совсем кукухой поехал. – Она в миг растеряла все веселье, осознавая, что друг не шутит. – Мне это не нравится. Чересчур. Одно дело – для себя, а тут знать другие будут – палевно. – Она вздохнула, Виктор цокнул.
– Да че палевно?
– Ну не знаю, тебе на мнение родителей, может, и плевать, а мне нет. – Штат развела руками. Попасться всегда было ее самым большим страхом. – Ладно еще баловаться самому, но так… все станет слишком серьезно.
– И как они узнают? – Парень скептично посмотрел на подругу, та всплеснула руками.
– Без понятия. Но идея дебильная, и ты придурок, раз она тебе в голову пришла. Можешь меня ссыклом считать, но нет. На хер. Мутно, не хочу. Еще и к экзаменам готовиться надо.
А сейчас… она не только не видела ничего, через что Вику пришлось себя переломить, но и не признавала его авторитет. Хотя обязана была. Она обязана была дать ему хотя бы это, если остальное давать не хотела.
– Как хочешь.
Все равно он получит свое. Время всегда было на его стороне. И расставляло фигуры в нужном Виктору порядке. Будет так, как он захочет. Потому что он это заслужил.
Штат облокотилась на железный стол локтями, подставила лицо весеннему солнцу. Приоткрыла один глаз, скептично оглядела друга, который задумчиво шагал из стороны в сторону.
– Ты чего такой нервный?
Вик дернул плечом. Необремененная проблемами Штат бесила. Голова гудела. Линии жизни переплетались, горели в сознании, нужно было принимать решения.
Штат окинула взглядом учащихся во дворе. Заметила, как пара девчонок смотрит на них, тихо что-то обсуждая, и кровожадно улыбнулась, бросив в их сторону угрожающий взгляд. Те встрепенулись и поспешили встать, Штат довольно усмехнулась.
– Не нег… – от раздражения слова проговаривались сложнее, – не беспокойный я, – отмахнулся Виктор.
– Поэтому пятую сигарету куришь? – Штат с улыбкой наклонила голову вбок.
У нее настроение было прекрасное, а объяснить, почему у него не такое же, Виктор не мог.
Ставки повышались. Штат не согласилась продавать, а свои обязательства Вик должен был выполнять все равно. Несмотря на тревожное предчувствие, соскакивать он не хотел. В том, на что он согласился, чувствовался новый уровень.
К нему пришли пару месяцев назад. Хорошо одетый мужчина выцепил его, курящего, у универа, позвал на разговор. Высказал восхищение их маленькой самодеятельностью, предложил те же действия выполнять не бесплатно. Только громить и запугивать нужно было не из чувства справедливости, а по наводке.
Вик отреагировал скептично, но возможность решил не упускать. Согласился на пробный разгром. Они и раньше били машины, «задание» ничем не отличалось от того, что они делали из внутреннего порыва. А деньги были приличные.
Сотрудничество продолжилось. Все шло хорошо. До сегодняшнего дня, когда Вик вдруг вспомнил, что у него есть жизнь за пределами квартиры-притона и пустых футбольных полей с драками. Несостыковка вышла по смешному поводу: нужно было везти младшую сестру к тете за город. А сроки очередного задания подходили к концу.
Виктор догадывался, что его наниматели, кем бы они ни были, последствия от просроченных дедлайнов устроят серьезнее, чем драка стенка на стенку.
Но Штат он объяснить это не мог.
– Нгавится мне запах дыма. Че не так? – резко огрызнулся Вик, щелчком отправив дотлевший до основания бычок в кусты.
Штат пожала плечами.
– Ага. А кроликов свежуют, чтоб не жарко было.
У Виктора поникли плечи, злость защекотала нёбо. Нужно было хотя бы частично ввести Штат в курс дела.
– Надо погт опгиходовать, – сдался он.
Штат хрюкнула от смешка.
– Презика нет, поэтому волнуешься?
– Ты дебилка или как? – Вик развернулся на месте, с раздражением посмотрел на Штат.
– Просто спросила, че завелся-то, – в непонимании нахмурилась она, поднимая руки на манер «сдаюсь». – На пустом месте, боже.
Виктор сплюнул на землю. Она должна не так реагировать. Должна не задавать вопросов и просто ему доверять. Он – особенный. Тем более – для нее. Штат должна была уже уяснить это как аксиому, но она продолжала язвить, упираться и разговаривать с ним так же, как со всеми.
Он заслуживал большего.
– Я, мать твою, непонятно изъясняюсь?! – Вик взорвался. Сил вести себя дружелюбно не было. Вымораживала не столько несостыковка двух его жизней, сколько она. Штат вела себя неправильно, абсолютно во всем. Борзела. – У меня дгугие дела с семьей, а с погтом надо гешить до завтга.
– Ну так перенеси бомбеж, в чем проблема? – Штат развела руками.
Она не понимала. Ничего не понимала. И не хотела понимать. Вылезали ее слишком многие «но».
– Не могу, – рявкнул Вик.
Штат выдохнула.
– Что значит не можешь? У тебя терки с владельцами порта или что, я не пойму.
– Нет.
– Ну и в чем срочность? – Штат начала заводиться от подобных односложных ответов. Она оперлась локтями на колени и требовательно смотрела на друга.
– Надо, и все, че надоедаешь? – отмахнулся он.
Штат решила не встревать в психозы друга: если ему так нравится нервничать на пустом месте – пусть нервничает.
Виктор со злым прищуром посмотрел на подругу. Ее наивность раздражала, Штат жила в своем выдуманном мире. И не признавала ни мужчину в нем, ни его авторитет. Все делали это уже давно, но не она.
– Ты как малолетка, которая предоплату за заказ спустила… – усмехнулась Штат, но замерла, как и Виктор. Услышала что-то в своих словах и пыталась не двигаться, чтобы не выронить из головы смысл. – Погоди… – Она медленно подняла взгляд на парня, видя, что он отреагировал на ее слова, а не пропустил их мимо ушей. Все поняла. Злость защекотала горло. – Ты что, сука, задницу свою продал? И мою заодно?
Штат в шоке дернулась, показала свое неприятие и взглядом, и внутренним душевным порывом.
– А че не так? – Вик встряхнул головой. Вот она и догадалась, даже говорить не пришлось. Это и к лучшему. – Да, мне бабки за газггом пгедложили, но тебе-то чего? Мы и так суету наводим, а так за это и потом одно ателье нам… пообещали хогошие деньги. Всего лишь стекла газбить – что такого? – Он развел руками и поджал губы, изо всех сил делая вид, что подруга злится без причины.
Но Штат не унималась.
– А мне рассказать?.. – Она в ступоре открыла рот и не смогла продолжить фразу.
Ее даже не подушкой – наковальней будто по голове огрели, она была в шоке и чувствовала себя не в своей тарелке, которая еще и треснула.
– Я знал, что не согласишься.
Штат не выдержала, вскочила на ноги, фурией налетая на друга.
– Конечно не соглашусь! – Она ткнула пальцем ему в грудь. – Вик, ты в край охренел, да? Мы по башке стучим и колеса снимаем, потому что это личные счеты! – Ярость вперемешку с обидой горела в ее глазах, чувство, будто ее использовали, разлилось по телу. – Те придурки такую хрень заслужили! Это называется справедливость, и мы это делаем, потому что можем, а не потому что чей-то денежный хер отсасываем!
Штат зло сплюнула и посмотрела на друга, выискивая в его взгляде ответы на вопросы. Виктор смотрел ей в глаза и молчал. Девчонка тяжело вздохнула, хватаясь за голову, но по щеке хлестнула хвостом еще одна скользкая, убегающая мысль.
– Постой… – Она отступила на шаг, не веря своей догадке. – Хочешь сказать, что те твои «близкие друзья», за которых надо было впрягаться последние недели, ни фига не друзья? – оторопело произнесла она и нервно хохотнула, не веря, что друг втянул ее в оплачиваемый вандализм. – И тачку я ту расхреначила битой – хочешь сказать, она могла какой-то мамашке принадлежать, которая задела человека со связями публичным грудным кормлением?
Возмущению Штат не было предела – казалось, оно польется через край. Друга перед собой она не узнавала. Почему он решил, что может решать за них всех?
– Что за бгед? – отмахнулся Виктор. Те, кто заплатили ему, точно не будут наезжать на мамаш.
– Я у тебя спросить хочу! – Штат звонко ударила ладонью по железному столу, привлекая внимание ребят в сквере. – Боже, а я ведь, идиотка, поверила… – Она покачала головой, не понимая, как могла это упустить. – Ты же продался… – пытаясь осознать реальность, Штат подняла глаза на друга, – как давалка последняя, Вик! И я туда же… мы не миллионеры, но и не настолько плохо живем!
Виктора накрыла ярость. По гиперболе, собирая отголоски их ссор за последние недели. Ведь он ее защищал, а она об этом не знала. Ненависть, как в ту ночь за покером, перекрыла кислород. Но Вик проглотил ее, холодно улыбнулся. Сейчас – не время буйствовать, да и Штат никогда на это не велась.
Ярость вмиг остыла, превратившись в холодный гнев. Нужно было действовать иначе. Заставить ее понять, что к чему. Время свободы выбора истекло. Он дал ей поиграться, теперь играть будет он.
– Это ты! Ты неплохо живешь. – Вик дернул головой. – Это тебе всего достаточно. А мне нужно больше и своего. Я хочу свободы, а свобода, как тебе известно, это деньги. А ты, ласточка…
Он сделал шаг вперед. Обида на подругу за все, что она говорила и не сказала, за все, что понимала и не осознавала, будто капала с языка. Мелочная, отвратительная мужская обида нащупала больную точку во взгляде Штат. Дружба всегда была для нее превыше всего.
– Ты как подгуга могла бы и поддегжать. Или для тебя это ничего не значит? – Язвительная улыбка разрезала губы. – Я думал, это как газ твоя политика – не осуждать дгузей и вписываться с ними во все, как бы ггязно это ни было. Иначе в чем смысл? Или у тебя есть особенный кодекс чести, м-м? – Еще шаг. Вкрадчивый, нагретый чувствами тон пробирал до костей. – Значит, газбивать окна в магазинах, избивать тех, кто пгодает таблетки, – для тебя ногмально, но за то же самое бгать деньги – нет? Пгосто потому, что ты хогошо живешь и ни в чем не нуждаешься? А о дгугих ты подумала? О том, что отчим Сони отобгал у нее все, о том, что Эдику не на чем пгограммиговать, хотя это стгасть всей его жизни?