Но они занялись сексом, и Вику было достаточно признания Штат даже таким образом.
– Творили, – согласилась блондинка. – Но они – не мы. Для многих же это немало значит, первый раз для них – не просто «мышцы размять».
Штат хрюкнула, отняла у Вика сигарету, затянулась.
А Вик тонул.
Для многих значило, а для нее?.. Штат сказала об этом так непринужденно, почти презрительно, будто говорила о походе в магазин.
– Что за кипиш? – Идя со стороны трассы, Сеня кивнул друзьям.
– Серьезный, – ответила Штат.
– Ты такая очаровательная, когда злишься. – Арсений в своем репертуаре, и тут нашел что сказать.
Вик слушал разговор, будто смотрел кино и его здесь не было на самом деле. Нереальность происходящего накрывала волной.
– Отметелим их – я буду для тебя любой. – Штат дерзко облизнулась, Сеня оживился.
– О, недоступная язвочка флиртует?
– Ага, пора бы воплотить твои фантазии в жизнь, Сеня. – Штат поправила перчатки, не замечая, как у Вика рядом кровь отливает от лица. Он не успевал ухватить ускользающее озарение, но ощущения ему не нравились. – И сходить на настоящее свидание, – подмигнула девчонка, – а не как после той попойки с моей отключкой. Но сначала мои фантазии в реальность воплотим.
Лицо ее стало непроницаемым.
А у Виктора сошелся весь пазл.
Вот что это было на самом деле: она его использовала. Виктор гадал: как могло случиться, что Штат отдалась ему, была покорной и сексуальной, а после снова стала прежней, будто ничего и не было?
Он тоже принял правила этой игры, вел себя непринужденно, закапывая чувства так глубоко, как мог. Списал странное поведение подруги на женскую загадочность.
Но все было кристально ясно: он не был ей нужен. Ни тогда, ни сейчас. Она не испугалась собственных чувств, не хотела повременить, ее влюбленность не угасла от стресса из-за долга. Она никогда и не видела в нем то, что, как он думал, толкнуло Штат в его объятия. Лишь друга с членом, который мог помочь решить вопрос перед настоящим свиданием с гребаным Сеней. Он почувствовал себя использованным. Грязным, глупым, наивным и бесполезным.
Виктору стало все понятно. Он вдруг поднял глаза на Штат и удивился: блондинка больше не казалась ему милой. Он неожиданно осознал, что Штат на самом деле эгоистичная, легкомысленная и жестокая. Слабая, трусливая и только хочет казаться клевой. Она – просто маленькая девочка, которая всего боится. И из-за страха использует людей, боясь идти на сближение. На самом деле она не смешная, а циничная. И – далеко ходить не надо – настоящая шлюха.
В животе заворочалась ненависть. Она окрасила всю гамму чувств, свет прожектора, который освещал из его нутра Штат, почернел.
Вик сплюнул, отвернулся, как и подруга, готовясь к драке. Отложил эмоции на второй план. Лишь чувствовал, что сегодня все будет иначе.
Их было семеро: блондинка позвала только парней и только приближенный круг лиц. Сегодня произойдет то, о чем все должны молчать.
Виктор связался с оппонентами. Те долго не тянули – прибыли почти сразу.
Их было десять. Штат не смотрела на рост: ее целью были кадыки, коленные чашечки, кисти, глаза. Гнев от слов сестры был горячим. Обжигал, облизывал огненными языками внутренности, сверкал в глазах. Праведная злость на даже худших отбросов общества, чем она сама, душила.
Сейчас гнев охладел. Он стал ледяным, отпустил нутро и скопился в затылке, тело было легким, руки – послушными, взгляд – ясным.
Было страшно. Штат ловко сделала дорожку в пудренице, достала трубочку из ручки, вдохнула. Улыбнулась, расслабилась. Тревога превратилась в сталь. Ртуть в глазах плавилась, текла, не давала упасть.
Вик повторил за подругой. Они были злыми, под кайфом и правы. Штат двинулась навстречу подъехавшим на пустое старое футбольное поле парням.
Люди казались смазанным пятном – они не были подготовлены и не были все за одного: парни переговаривались, один что-то щебетал на ухо другу, но Штат смотрела перед собой. И ждать не собиралась.
Парни перешли черту, покусились на родное и должны были за это ответить. Широким шагом ступая по пожухлой траве, Штат не остановилась для разговора – с ходу выудила из-за спины телескопическую дубинку, край прилетел по коленным чашечкам первого.
Красиво, эпично не было: скулеж и редкие выкрики заполняли пространство над полем, глухие удары наносились беспорядочно, мало кто задумывался о болевых точках. Кажется, у кого-то был нож.
Но Штат была в ярости – ее это не волновало. Животное желание разорвать на куски каждого билось в мозгу пульсирующей венкой, не желая покидать тело.
Накопленное раздражение, злость на оппонентов и саму себя раздирали, крошили, изнашивали душу – сейчас Штат нашла этим эмоциям выход. Футбольное поле было ее холстом. Ярость на просранную молодость, на подонков перед ней, на судьбу за свою бесхарактерность – задумкой. Крови вместо красок было достаточно.
Штат хотелось плакать от этой ярости.
Кулак в перчатке врезался тощему в живот, ей по голени ударили битой. По косой – блондинка взревела демоническим воплем, превратила боль в усилитель ярости, развернулась, с размаху выкинула руку с телескопической дубинкой назад, попала нападавшему по руке. Тот заскулил, упал на землю, бита откатилась в сторону. Штат добавила несколько ударов ногами по животу.
Они нарушили негласные правила. Она тоже не будет их соблюдать: блондинка с удовольствием била лежачего ногами в тяжелых сапогах.
Перед глазами все плыло.
Губа была разбита, ребра ныли, на ногу было больно наступать, но Штат не сомневалась в своей победе: за ней стояла ярость. Такая, какую никто из них представить не мог. Была рада, что ее никто не вытаскивал из замеса, как раньше. Вик был занят одним из парней рядом, но в ее сторону даже не смотрел. Штат могла насладиться происходящим сполна. Она отбросила страхи, подозрения и сомнения – не просчитывала ходы и не боялась попасть за решетку.
Штат твердо решила, что хочет того парня убить. Не иносказательно – решение, принятое всем ее существом, горело в глазах и пугало противника. Против сумасшествия не было защиты. Никто не знал приемов самообороны от методичной злости.
Штат сдалась своей проигранной судьбе. И не оглядывалась.
Ее оттащили от скулящего парня за куртку – она бросила короткий сканирующий взгляд вокруг. Позади был не Виктор – тот держал в удушающем захвате другого неподалеку. Штат не оборачивалась. Сделала упор лежа, выкинула ноги назад. Чуть выше, чтобы встать в планку, – ударила ногами по коленям сзади стоящего.
Тот вскрикнул, упал. Перелома не было, но неожиданный ушиб выбил весь дух из парня. Штат отряхнула перчатки, зло усмехнулась, почти рассмеялась. Встала над блондином. Поставила ногу ему на грудь, посмотрела внимательно.
Лицо в сумерках не запомнила – только смазанные очертания, которые хотелось смазать еще сильнее. Изуродовать, разбить, размозжить. Штат нанесла удар дубинкой по животу парня. Тот не сопротивлялся, но ей было плевать. Следующий удар пришелся по ногам, третий – по руке.
Искусство насилия захватило Штат полностью.
Перегретый последними событиями мозг дал сбой. Проигранные деньги, двойная жизнь, поступление собственными принципами, токсичная дружба, туманное будущее – Штат вымещала на лежачем злость за все это.
Била, смеялась, плакала и не могла остановиться.
Тьма заполняла все ее существо. Казалось, сам дьявол стоит за спиной, аплодирует. Только Штат не нужно было его одобрение – ей никто не был нужен. Она отчаянно, по-звериному хотела нанести другу мудака, совершившего покушение на ее сестру, как можно больше ударов телескопической дубинкой.
Сеня, уворачиваясь от протестующих кулаков девчонки, оттащил подругу от тела. Штат успокоилась, одернула куртку. Огляделась по сторонам.
На пустыре замерло все: ветер, люди, сердца. Покоцанные, побитые ребята смотрели на Штат шокированно, затравленно.
Блондинка опустила взгляд на дубинку: кровь липла даже к перчатке, на металле остались ошметки кожи. Штат сделала шаг к своей жертве. Блондин лежал без сознания. Светлые волосы окрасились в красный, одежда была порвана и испачкана, рот приоткрыт, глаз и губа заплыли от ударов. Штат зашла далеко.
Она оглядела тело парня: тот еще дышал. Оглянулась на его друзей. Строго посмотрела на каждого. Внутри было пусто.
– Кто проболтается – следующий. Позвоните с его телефона в скорую, идиоты, – прикрикнула она на парней. Один, косо смотря на девчонку, подошел ближе, морщась. Вытянул из кармана лежащего телефон. – Будете молчать, и я не сделаю то же самое с вашими близкими, – холодно, убедительно проговорила она. – И в ваших интересах больше не переходить нам дорогу. Поверьте, будь у меня больше времени – это был бы каждый из вас, – тихо прошипела она.
Услышал каждый.
Сеня качнул головой: они с Виктором стоили друг друга. Когда ее незнанием защищали от подобной ситуации, то не представляли, на что способна она. Парень огляделся. Вик стоял в стороне, буравя взглядом подругу. Арсений не понимал, почему тыл Штат сегодня никто не прикрывал. А он подошел слишком поздно.
Мысли кашей ворочались в голове.
Шоковое состояние самой Штат не давало осознать происходящее. Она держалась за остаточный гнев, как за спасательный круг, и боялась его отпустить. Кивнула оторопелым друзьям. Ушла к машине. Парни на поле зашевелились, начали суетиться.
– Скорая? Да, на Канонерский остров, тут парня избили, – бормотал его друг в панике. Остальные собирали помятых друзей в кучу. Штат оглядела своих: им тоже крепко досталось. – Нет, я его не знаю, – врал парень по телефону. Правильно делал: разговаривать с полицией тут никто не хотел, даже в таком случае. – Приезжайте скорее.
Штат ни о чем не жалела. Пока.
Глава 23. Game over
– Ты откуда здесь? – Штат усилием воли подняла голову с подушки.
Голос был сиплым, надломленным: последние четыре дня она ни с кем не разговаривала. Слезы и осознание дна, на которое она с