Недоумение сменилось цепкими пальцами ужаса, охватывающими горло, когда Дрейк поняла, что заклятый друг Вертинского достал ее номер.
От кого: Красавчик-с-вечеринки-который-может-разрушить-твою-жизнь
Казалось, все спокойствие мира стало кислородом.
Татум задыхалась.
Глава 27. Принципы в тонких колготках
Утро опускалось на Питер медленно и неизбежно. Город морщился, не желая просыпаться. Ваня зарылся носом в шарф, наблюдая, как причудливо в морозном воздухе растворяется горячее дыхание. Резкий порыв ветра насквозь продул джинсовку, но мороз не был веской причиной надевать пуховик. Он будущий режиссер – должен выглядеть эпично.
Парень улыбнулся, когда Катерина выдала очередную порцию ворчания и недовольства, нахохлившись как воробей. Приобнял свою рыжую ведьму за плечи, та расслабилась, кидая короткий лучистый взгляд на Ивана.
Эта чудачка до сих пор, когда Ванька пробегался кончиками пальцев по ее руке или делал милые, ничего не значащие вещи, неловко отдергивала руку и смотрела ему в глаза растерянно-недоуменно: «Ты чего? Люди увидят».
Наверное, это искреннее дилетантство в отношениях у рыжей было особой изюминкой, которую Иван в ней так любил. Они познакомились на вечеринке месяц назад и с тех пор не отходили друг от друга. Сегодня он провожал Катю на учебу. Она была милой. Хоть иногда становилась полной стервой.
– Ты, на хрен, серьезно? – презрительно фыркнула девушка, скрещивая руки на груди в тщетном желании согреться. Кинула на идущую рядом Маричеву полный скепсиса взгляд. Рука Ивана на плече не давала удариться в раздраженное состояние, но и полностью искоренить это чувство в груди она не могла. – Ты помешалась на ней, как и треть универа. Не понимаю вас, у нее там что, медом намазано? Я думала, ее присутствие в компании – одноразовая акция, – едко бросила она.
Ева только закатила глаза, переглянувшись с Иваном.
– Не знаю, – ответила Маричева, радуясь, что сегодня надела растянутый, но невероятно теплый шарф. – Как бы то ни было, тебя, мне кажется, не должно парить – где у нее намазано, а где нет.
Иван прыснул со смеху, Катерина недовольно фыркнула, на что Ева только пожала плечами.
– Одна фигня, – отмахнулась рыжая, – она производит впечатление высокомерной суки.
– Ты такая снобка. – Ева по-дружески толкнула Катю в плечо, улыбнулась. – Ты даже не разговаривала с ней – сразу ушла тогда по делам.
Отчасти Маричева понимала подругу: пока она видела Дрейк только со стороны и составляла портрет девушки по слухам, тоже смотрела на Тат настороженно и не представляла, что та может стать душевным собеседником.
Когда Надя пару недель назад все-таки пригласила Дрейк в их компанию, Маричева поняла, что ошибалась. Татум была резкой, смешливой и местами грубой, но в ней сквозила искренность, за это Ева ценила общение с ней.
– И не собираюсь, – хмыкнула Катерина, пиная камушек на асфальте. – Не знаю, какой магией она обладает, но ты явно помешалась на ней. – Она скептично усмехнулась, кидая косой взгляд на Маричеву. Едва заметно вздрогнула от тепла, когда Иван прижал ее плотнее к себе.
– Эта магия называется «узнать человека поближе», – улыбнулся он. – Действительно, чего ты такая бука? – цокнул Ваня, коротко целуя девчонку в висок.
– Эй, ты вообще на чьей стороне? – Рыжая возмущенно всплеснула руками и нахмурилась, смотря на парня.
– Ваня прав, – согласилась Маричева, – Татум на самом деле классная, просто обособлена от тех, кого не знает.
– Татум Дрейк? – вдруг спросил Иван, удивленно глядя на Еву: до этого момента он не знал, о ком они говорят.
– Ты знаешь ее?
Из недоумения во взгляде Катерины можно было создавать электричество, так ярко оно горело в зрачках, но парень только пожал плечами.
– Пересекались раньше в одной компании, – выуживая из памяти события, задумался он. – По описанию Кати теперь понятно, о ком идет речь, – хмыкнул парень. – На одной тусовке по случаю дня рождения она дала пощечину имениннице. Это выглядело действительно дико, пока я не узнал, что у них был договор о том, что Дрейк даст ей леща, если та захочет позвонить бывшему, или типа того. Я плохо помню тот вечер: тогда был немного не в себе. Но мы вроде обсуждали Новый Завет, а потом она доказывала мне, что я ангел. Якобы люди с психическими расстройствами живут и в этом, и в потустороннем мире, поэтому им, то есть нам, сложно ужиться в нашей реальности. И еще много подобного бреда. – Ваня улыбнулся, вспоминая тот странный вечер. – Но она показалась мне милой.
Ева удивленно выгнула бровь, услышав такую историю, но потом расплылась в улыбке, видя почти капитулировавшее с лица подруги недовольство.
– Вот видишь, Кать, – победно вздернула подбородок Маричева, поправляя шарф, – иногда нужно узнать людей поближе. Ты тоже не булочка с корицей, но мы же тебя любим. – Она засмеялась, крепко сжимая подругу в объятиях между собой и Ваней. – Вот, кстати, и она с девчонками сидит, – пропела она на ухо Катерине, кивая в сторону университетского двора.
– Издеваетесь? – Девушка раздраженно дернула губой и уже собралась развернуться, но Иван схватил ее за руку, таща в сторону компании.
– Да ладно тебе, критик, пойдем поздороваемся. – Он миролюбиво улыбнулся.
Катерина решила не спорить с парнем, потому что знала, каким настойчивым может быть Иван.
Ребята подошли ближе к столикам во дворе, помахали в ответ девушкам, сидящим на скамейке. Татум грубо выделялась на их фоне, сидя в куртке нараспашку и тонких колготках под юбкой-карандаш, будто у нее сейчас август, а не начало ноября.
– Доброе утро, – поздоровался Иван, подходя к девчонкам.
Те улыбнулись, наперебой приветствуя подруг и парня.
– Утречко, Ева. – Татум расплылась в широкой улыбке, привставая со скамейки для объятий. – Как твое «замечательно»?
Маричева засмеялась, ответила что-то невнятное. Присела рядом, кивнула на пару.
– Татум – Катерина, ты ее помнишь, это ее парень Иван. Иван, это Татум Дрейк, но вы вроде знакомы.
Тат перевела взгляд на ребят, будто не замечала их до этого. Живо охватила фигуры подошедших, заглянула поочередно в глаза, заставляя Катерину смутиться: она будто пришла на собеседование. Но Татум посмотрела на Ивана и всплеснула руками, распахивая объятия.
– Мой ангел, давно тебя не видела. Как поживаешь?
– Замечательно, спасибо, – улыбнулся Ваня, легко похлопывая девчонку по спине.
Чуть толкнул Катю в плечо, чтобы та подошла ближе.
– Да, мы не успели нормально познакомиться, – опомнилась Дрейк. – Девчонки мало что рассказывали, хотели, чтобы мы сами с тобой нашли общий язык, но я все равно премного наслышана. – Тат искренне улыбнулась. – Ты – та еще мерзавка.
– Что? – Девчонка оторопело моргнула, теряя всю свою язвительность.
Все-таки, когда считаешь человека дерьмом, ожидаешь, что он будет это скрывать, а не выставлять напоказ. Но это же Татум Дрейк.
Окружающие замерли в пространстве, сосредоточили свое трепетное внимание на улыбающуюся уголками губ Татум и растерянной Катерине. Выглядела ситуация неприятно.
Дрейк расслабленно опиралась локтями на стол, с садистским интересом наблюдая за рыжей.
– Не смотри на них так: выводы о твоем характере я сделала сама, – заверила Дрейк, наблюдая за мечущимся по лицам друзей взглядом Катерины. Закатила глаза, решая больше не мучить девчонку. – Ну я же шучу, расслабься, – засмеялась Тат. – Знала, что ты скептично ко мне относишься, не удержалась от дебильного подкола, прости. – Присутствующие облегченно вздохнули: это действительно было своеобразной шуткой. – Она у тебя такая серьезная, ангел.
Татум мягко улыбнулась, окидывая теплым взглядом парочку.
Напряжение из воздуха пропадало, отчего Катерина чувствовала себя глупо со своим остаточным чувством обиды и растерянности. Обиды скорее оттого, что, принимая слова Дрейк за правду, Катерина поняла, почему Тат так говорила.
Дрейк напомнила о ее былых грешках. Катерина сама от себя была не в восторге, вспоминая, как, одержимая собственным смятением и ревностью к чужому счастью, помогла испортить отношения Евы и Юрия, но сейчас это в прошлом: она встретила Ивана, и внутренний конфликт утих. Тем не менее тогда она поступила нечестно. Не мерзко, но и не по-дружески: поддакивала в ответ на сомнения каждой стороны, когда пара переживала кризис, вместо того чтобы уверить, что все будет хорошо. Катерина не хотела вспоминать об этом. Ни в каких ситуациях.
Из задумчивого ступора девчонку вырвал смех Маричевой – Катерина проморгалась, сбрасывая мутное наваждение из-за чертовой Дрейк.
Она чувствовала себя здесь лишней, но Иван, похоже, вполне органично поддерживал беседу в компании – приходилось потерпеть.
– Тебе не жарко? – спросил Иван, кивая на голую шею под короткой кожанкой Дрейк, намекая на то, что так и до пневмонии недалеко.
Тат только улыбнулась.
– Жарко, – будто сдаваясь, подняла руки она, – просто мой сегодняшний день незапланированно начался с богемного завтрака. – Дрейк пожала плечами, поправляя волосы.
Темные локоны трепал ноябрьский ветер, она морщила нос, когда в лицо ударяли микроскопические острые снежинки, заставляющие щеки зардеться.
– Что же произошло? – поинтересовалась Ева.
Ей нравилась Татум: она чем-то была похожа на Надю своей прямолинейностью, отличалась необычным, жестким юмором. Только Ева, в отличие от Вики, которая каждый раз зависала над шутками брюнетки, хохотала во весь голос, из раза в раз повторяя: «Вы невозможны! Как разлученные в раннем детстве сестры». На что от обеих сразу сыпались шутки в стиле «Татум минус алкоголизм равно Надя» и самоирония Дрейк в духе «возможно, если бы я не была такой свиньей».
Ева с меньшей настороженностью и с большей теплотой из всех приняла Дрейк в их компанию: она видела, что Надя это делает из каких-то своих альтруистических соображений.