— Что-то никак не найду маленькую коробку, — произнесла в этот момент Ивонна, возвращаясь в комнату. — Разыскала только свой старый дневник. Наверняка я там что-нибудь записала об этом.
— Мисс Хоган, — Сара повернула к ней альбом, — где это вы?
Ивонна внимательно посмотрела на снимок.
— Скорее всего, в Грейстоунзе. В детстве мы ездили туда отдыхать с родителями. Моя мама была родом оттуда, и после смерти ее отца дом перешел ей. Фотография… дайте-ка вспомнить… восьмидесятого года. Я как раз тогда сделала химию, ужас, а тут еще жара, поэтому кудряшки у меня были как у барана.
— А это ваши друзья?
— Да… или, скорее, нет. Девушка была знакомая Уолтера. Они вместе учились на медицинском факультете. Она как раз стажировалась на врача.
— А молодой человек?
— Имени его я не помню. По-моему, ее приятель… как же его звали? Необычное такое, иностранное имя. Симпатичный, совсем на нее непохож, очень застенчивый. Бедняга, почти все время молчал. По-моему, он просто боялся открыть рот при Элизабет — она им командовала, как хотела. Вы бы слышали, как она с ним разговаривала!
— Машина красивая.
— Да, «Ракета Нико»! Ее назвали в честь Ники Лауды! Забавно, я почти забыла!
— Ники… как, вы сказали, фамилия?
— Лауда, был такой известный автогонщик. Уолтер очень любил машины, он и придумал название.
— А какая это машина?
— «Альпин». Как-то раз Нико разрешил Уолтеру сесть за руль, так брат потом неделю только об этом и говорил.
— Нико. — Сара неторопливо повторила имя. — А сейчас они где?
— Понятия не имею, — ответила Ивонна. В ее голосе прозвучала нотка подозрительности. — А зачем вы спрашиваете про них? Они-то какое отношение имеют к этому убийству?
— Никакого, — сказала Сара. — Так, интересно.
Ивонна забрала у нее альбом, закрыла его и поставила на полку.
— Извините, но мне пора собираться к вечерней мессе, так что…
В холле зазвонил телефон. Ивонна чуть не подпрыгнула, — видно, звонили сюда нечасто.
— Минутку, я отвечу. — Она торопливо вышла из комнаты. Сара тут же вскочила, открыла альбом, вынула фотографию из-под прозрачного пластика и, закрыв альбом, поставила его на место. Она успела сесть на стул буквально за секунду до того, как Ивонна вернулась в комнату.
— Ох уж эти рекламщики! Такие надоедливые, вульгарные! Вечер уже, людям нужен покой, а они все звонят.
Ивонна одернула жакет и выжидающе посмотрела на Сару. Намек был ясен.
— Спасибо за беседу, — поблагодарила Сара.
38
Джон сидел в комнате для допросов, склонив голову и свесив руки между расставленными коленями. Джинсы были все в крови, жирных пятнах и прочей пакости: за день он успел основательно перепачкаться. На грязь он не обращал внимания, а вот руки не давали ему покоя. Он уже пять раз вымыл и высушил их, но все равно казалось, что под ногтями осталась кровь Фрэнка.
О Фрэнке он старался не думать. Несмотря на его прошлое и на полученный от него удар в челюсть, Джону Фрэнк понравился. Такой смерти он не заслуживал.
Силы у Джона были уже на исходе. Хотелось пить, привести себя в порядок — от него просто воняло, — снять номер где-нибудь в отеле поблизости, хорошенько помыться под горячим душем, а если получится, то и поспать. Он вынул мобильник, набрал номер Сары, но здесь, в полицейском участке, связь не работала.
Он взглянул на часы: десять минут седьмого. Его не арестовали, но и уйти не разрешили. Он находился здесь уже больше двух часов и за это время успел дать показания и дважды их пересмотреть. Чтобы удостоверить личность, он отдал полицейским свою визитку, права и паспорт, но этого оказалось мало. В конце концов у него не осталось выбора, как только назвать телефон сержанта Стива Мара, чтобы тот подтвердил его, Джона, личность. Он смотрел, как один полицейский, тщательно просмотрев содержимое его спортивной сумки, терпеливо ждал, пока другой общался со Стивом. В отчаянии он даже предложил, чтобы его проверили на детекторе лжи, хотя в этом не было необходимости, после чего сержант полиции, некий Маркус Делл, обозвал его изворотливым гаденышем.
Он ответил на все вопросы, которые, как он прикинул, не повредят частной жизни его клиента. Полицейские выудили из него только, что Фрэнк обратился к нему за помощью, когда исчезла его дочь, и еще что он хотел потолковать с греком. Наверное, Фрэнк не рассердился бы — даже, может, сказал бы спасибо за такую не противоречившую истине интерпретацию.
Полицейские понимали, что Джон говорит не все: несколько раз ему было сказано об этом открытым текстом. Два офицера, которые допрашивали его, рассердились не на шутку, и Джон решил, что, наверное, поэтому его и не торопятся выпускать.
Про Лиззи он не сказал ни слова. Не хотелось, чтобы кто-то опередил их встречу. Конечно, прежде ее придется еще разыскать.
Нет. Сначала надо встретиться с Гарри д'Анджело, а потом снова поговорить с Дрейком.
Джон вздохнул и закрыл глаза. Что-то назревало, а его усталый ум никак не мог постигнуть, что именно. Если грек был связан с Лиззи похищением Кэти, то почему он погиб? Кто убрал его? Почему человек в черном расправился с Фрэнком, а его, Джона, не тронул? Один из полицейских предположил неудачное ограбление, но ни Джон, ни Делл эту версию не поддержали.
Снова вспомнился тот взгляд: в нем не было ни страха, ни вообще какого-либо чувства. От этого взгляда в жилах стыла кровь.
А Лиззи — что она за штучка? Она сама все это подстроила или, может, ее тоже нет уже в живых? При чем тут Уолтер Хоган? Какова роль Кэти? Почему все вокруг умирают? Что за чертовщина творится?
Он потер голову и открыл глаза. Свет, пробивавшийся из-под двери, перекрыла тень. Догадавшись, что полицейский стоит совсем рядом, Джон принялся негромко насвистывать. Если его чему-то и научила многолетняя работа с полицейскими, так это никогда не выдавать своего волнения. Стоит лишь раз дать слабину — и все: сразу начнут закручивать гайки.
Правило сработало и на этот раз.
Через полчаса с головной болью он все-таки оказался на улице, предварительно выслушав лекцию, как надо и как не надо себя вести.
Необходимо было найти гостиницу. Совсем не хотелось тащиться через весь город в свой клоповник. Джон остановил такси и попросил водителя довезти его до ближайшей гостиницы. Таксист недоверчиво оглядел его с ног до головы.
— Уверен, друг?
— Абсолютно.
— Есть одна — в Канари-Уорф, пойдет?
— Приличная?
— Даже очень — там всегда футболисты со своими женами останавливаются.
— Дорогая, значит.
— Не дешевая, это да.
Ладно. Одна ночь, всего-то. Сэм Джонс, небось, не разорится, а Джон чувствовал, что заслужил хороший отдых.
— Ладно, шеф, прокати с ветерком.
Таксист хмыкнул и тронулся в путь.
Джон набрал номер Сары. После второго звонка в трубке раздалось:
— Агентство «КвиК» слушает.
— Это я.
— Джон! А я никак не могу дозвониться! Мы же договаривались насчет звонков!
— Я пробовал позвонить, но в участке телефон не ловит.
Он думал, она удивится, но разочарованно услышал в ответ:
— Я уже все знаю.
— Откуда?
— Стив Map звонил. Беспокоится. Ты как?
Джону казалось, что он не спал уже несколько дней, а его желудок забыл, когда в него последний раз поступала еда.
— Так себе, но пока дышу, — ответил он.
— Что случилось?
Он подробно рассказал о всех последних событиях, заметив, что таксист сделал радио потише и с интересом слушает. «А чего ему не послушать? — подумал Джон. — Сплошной бразильский сериал».
— Отлично! — воскликнула Сара, когда он наконец замолчал. — Хоть что-то проясняется!
— Неужели?
— Я сегодня встречалась с сестрой Уолтера Хогана, и она мне кое-что рассказала о своем брате и его хорошей знакомой — Элизабет Шелдон.
Джон выпрямился, тут же забыв об усталости:
— Как ты сказала? Элизабет?
— Да.
— Фрэнк говорил о какой-то Лиззи. Может, она?
— Скорее всего. В восьмидесятом году она наведывалась в Грейстоунз с каким-то иностранцем. Ивонна Хоган уже подзабыла, но говорит, они были вроде жениха и невесты и, представь себе, приехали на спортивной машине.
— А как этого иностранца звали?
— Нико.
— Грек…
— Когда доберешься до гостиницы, кинь мне эсэмэску с номером факса, я тебе фотографию пришлю. Сам посмотришь.
— Хорошо, спасибо. — Джону вдруг страшно захотелось оказаться напротив нее, за своим столом в конторе. По голосу было слышно, что она «взяла след». Волосы, должно быть, собраны в тугой хвост, за ухом — карандаш, брови сосредоточенно сдвинуты. Читает и наверняка по привычке постукивает по столу пальцем.
Боже, как он по ней соскучился!
— Ивонна Хоган помнит, что это за машина?
— «Альпин».
— «Рено», да еще спортивная, — заметил Джон. — Тогда в Ирландии таких было наперечет. Итак, нас интересует, как были связаны Элизабет Шелдон и Уолтер Хоган?
— Ивонна говорит, они вместе учились на медицинском факультете.
— Справься на факультете, может, разыщем ее.
— Спасибо, Джон. А то я сама до этого не додумалась. Это первое, что я собираюсь сделать утром.
Джон усмехнулся:
— По-твоему, мы на них вышли, да?
— Во всяком случае, подобрались довольно близко. Она, он, спортивная машина. Много совпадений.
— А мне казалось, ты не очень-то веришь в совпадения.
— Не верю. Но кто-то же помог вывезти Кэти из страны, кто-то выписывал поддельные документы на этих детей. Надо проверить, не связана ли Элизабет с той благотворительной организацией, к которой имел отношение и Уолтер. Некий фонд «Колыбель».
— Никогда о таком не слышал.
— Сейчас его уже нет, но я разыскала двоих из его основателей. Один — юрист Саймон Фелпс, работает в благотворительном обществе для бездомных «Лиффи проджект». Сейчас, понятно, их офис уже закрыт, так что поговорю с ним только завтра.
— Поздно уже, Сара. Не пора ли тебе домой? Наверняка ты тоже жутко вымоталась.