Отец отменил передачу сообщения, которое подготовил в машине перед нападением на дом Карен Перуччи. Также он регулярно проверял новости на экране, расположенном на передней панели, чтобы никто сзади не мог их увидеть, поскольку все еще опасался сообщений о сопряженном с многочисленными жертвами вторжении в дом в Нью-Форесте и появления его лица на национальных новостных каналах. Звук он держал выключенным и читал субтитры. Если его задержат – а это была весьма реальная возможность, которую он отказывался представлять себе во всех подробностях и мысль о которой усиленно гнал прочь, – ему понадобится время, чтобы найти убедительное объяснение ситуации и придумать способ обеспечения своей безопасности в заключении. Но вместо новостей о национальной охоте на него он узнал, что в течение последних трех часов, пока у них в машине мелькали и прыгали детские «мультяшки», на Индийском субконтиненте произошел массированный обмен ядерными ударами.
Они прибыли к коттеджам старых сланцевых заводов в Грэйг-Вэне в начале десятого. Величественная гора Кадер Идрис и окружающие хребты были поглощены низко висящими тучами и сумерками. В долине горело лишь несколько огней. На протяжении пути через Уэльс его мучила паранойя, что в регионе произошел сбой электропитания. Он опасался, что безумие и разрушение, творящиеся в Азии, добрались уже и сюда и низвергли горы и море в пропасть тьмы и безмолвия.
Как только он вышел из машины, разреженный, холодный воздух и беззвездное небо, казалось, проникли ему в голову и грудь. Это было похоже на отсутствие гравитации, и ему ненадолго показалось, что он может оторваться от земли и взмыть вверх. Здесь они были тремя песчинками, затерянными в чернильном озере.
Ему пришлось нести дочь от машины до двери коттеджа, который он забронировал на месяц. Жена ковыляла за ним, онемение в ее ногах и руках сохранилось, но, по крайней мере, было уже не таким сильным. Ключ от коттеджа находился в том месте, о котором владельцы упомянули в коротком и сухом сообщении. Возможно, они сочли неуместным отправляться в отпуск в тот же день, когда в другой части планеты десятки миллионов людей сгорели заживо.
Оказавшись в доме, Отец поспешно закрыл все жалюзи и вернулся к машине, чтобы забрать их скудный багаж, деньги и оружие. Миранда положила Пенни на диван и завернула в три одеяла, которые вытащила из сушилки. Отец запер двери на два замка.
Когда он вернулся после проверки комнат на верхнем этаже, дочь проснулась и, робко высвободившись из одеял, тихонько разворачивала и надкусывала еду, оставленную им на кофейном столике. Миранда не смогла открыть пакеты, но голод заставил Пенни взять то, что было предложено. Вскоре она снова легла под одеяла, и Миранда подоткнула их под ее худенькое тельце.
За все время, что Отец искал свою дочь, он ни разу не задумывался, как будет ухаживать за травмированным ребенком. Он ничего не знал о том, когда и как нужно предоставлять неокрепшему сознанию дочери информацию о ее украденном прошлом. Верил ли он по-настоящему, что найдет ее живой?
Он положил планшет на маленький столик рядом с диваном. Не говоря ни слова, Миранда зашла в цифровой семейный альбом и стала проигрывать фотографии в режиме слайд-шоу. Снимки Пенни в грудном возрасте. Снимки Пенни, учащейся ходить. Снимки, где они все вместе и в том же самом коттедже, что и сейчас. Отец включил в монтаж еще три своих домашних фильма, в том числе последний, снятый в замке Берри Померой за пять дней до похищения дочери. Лежа абсолютно неподвижно, Пенни с безразличным видом смотрела на мерцающий экран. Миранда шепотом комментировала фотографии, гладя при этом дочь по голове. Перед тем как выйти из комнаты, Отец положил рядом с телефоном Тряпичного Котика.
Пройдя на кухню, он открыл бутылку рома, отхлебнул из горла и прислонился спиной к стене. Ему казалось, его мышцы напоминают сейчас посудные полотенца, намотанные на кости. Рука и плечо пульсировали от боли. Содранная на лодыжках кожа безмолвно кричала из-под слоя запекшейся крови.
Ты здесь, с ней.
Надолго ли?
Он включил новости, предварительно убрав звук. Все сообщения были посвящены Индии и Пакистану.
– Господи Исусе. Господи Исусе, – бормотал Отец себе под нос, глядя на первые кадры опустошения. Он был рад, что его семья находится в другой комнате.
Он лежал на кровати рядом с женой, но поверх одеяла между ними спала их дочь. Свет в комнате он выключил, но в коридоре оставил, также не стал закрывать дверь спальни, как они с Мирандой всегда делали, когда Пенни была маленькой. Их дочь, до сих пор немногословная, наконец крепко заснула, лежа на диване на первом этаже. Они с Мирандой отнесли ее наверх в более просторную комнату.
В маленьком рюкзачке, который Пенни унесла из дома, лежало всего две смены одежды. Единственными игрушками были те предметы, которые он привез из своей последней поездки в Бирмингем. И последний раз она видела их, когда ей было четыре года.
Связь с прошлым для всех них была разорвана, по крайней мере в физическом плане. Он сомневался, что они смогут вернуться в Бирмингем или вообще на юго-запад. Как и для остальной части планеты, север теперь становился все более привлекательным. Родители его жены уехали в Шотландию за час до похищения Миранды, она сказала ему это в машине. Новость про Пенни они сообщат им утром. Но о том, что они смогут предпринять, куда смогут пойти, кому и когда смогут рассказать о Пенни, ему придется подумать в другой раз, в другой день. Сейчас им просто придется находиться вместе, в одном пространстве, и девочке придется снова узнавать их. А пока этого не произошло, они останутся в коттедже. Самые верные сторонники Короля Смерть не узнают, где они.
В полутьме Отец часами смотрел на Пенни. Большая часть ее лица была скрыта черными как смоль волосами. Он слушал, как она спит. Вскоре после того как дочь уснула, Миранда тоже отошла ко сну, казалось, изо всех сил прижавшись к своей оправившейся дочери.
В тот вечер, перед тем как потерять тебя, я делал то, что и всегда. Стоял за дверью твоей маленькой комнаты и слушал, как ты спишь. Всматриваясь во тьму, я слышал, как ты ворочаешься под одеялом, слышал случайное дуновение ветерка, тишину, вздох, какое-то слово, а затем глубокое, ровное дыхание. С того дня, как ты пришла в мою жизнь, я делал так каждый вечер, когда был дома. Не хотел пропустить ни дня с тобой.
Наконец Отец обнял одной рукой дочь и жену и осторожно прижался грудью к спине Пенни. Запах ее волос окутал его, и три их сердца забились в унисон. Кровь родителей согревала лежащую между ними дочь.
Он дал клятву, что не отпустит их до конца жизни. И если смерти придется разлучить их, пусть он уйдет первым. Но прежде чем уйти, он найдет для них безопасное место и даст их сердцам столько любви, что она будет светить еще долго после того, как отключится последний реактор.
Щеки у него стали мокрыми от слез, и он прошептал в щекочущие нос волосы:
– Папочка любит вас.
Глубокая тишина, казалось, заполнила темноту и нависла грузом над ним. Он боялся заснуть, на тот случай, если проснется и снова окажется в одиночестве. Но постепенно изнеможение, которое он сдерживал в те долгие, казавшиеся годами дни, стало сгущаться в его ноющем теле и обволакивать сознание, унося его мысли в глубокие, странные места.
Благодарности
За то, что мне было откуда черпать информацию и вдохновение о состоянии мира в этой истории, а также многими из моих собственных подозрений о том, что ждет нас в будущем в этом взаимосвязанном мире, я обязан идеям и книгам Джеймса Лавлока («Мщение Геи» и «Гея: ускользающий лик»), «Шесть градусов» Марка Лайнама, «Коллапс» Джареда Даймонда, «Климатические войны» Гвинн Дайер, «Побочный результат» Дэвида Кваммена, «Уровень духа» Ричарда Уилкинсона и Кейт Пикетт и «Макмафия» Миши Гленни. Когда я писал эту книгу, мне пришлось представить себе и другие вещи – что было почти невыносимо – например, худшую форму жестокого обращения с детьми. И я не думаю, что смог бы описать эту сторону истории Отца столь же ярко, не прибегая к работам Гарри Кибла, Криса Холлингтона и Кейт Макканн. Речь Олега Черного и его философия послесмертия обязаны «Повелителю смерти» Мишеля Камилля, а «Черная смерть» Филиппа Циглера, на чтение которой ушло почти пятнадцать месяцев, помогла увидеть наше (ближайшее) будущее максимально мрачным и пугающим.
Спасибо моим читателям, Энн и Клайву Нэвиллам, а также Хью Симмонсу. За воплощение моих кошмаров в жизнь спасибо моему литературному агенту, Джону Джарролду, Джули и команде из Готэма, Джули Крисп и коллегам из «Пан Макмиллан», Сьюзан Опи за ее тщательное редактирование, Майклу, Лорен и команде из Сент-Мартинса, а также Стефану из «Бражелон».
Хотел бы снова выразить сердечную благодарность (многим) рецензентам, которые нашли время, чтобы прочитать мои книги и написать о них. Отдельное спасибо Джиму Маклеоду из «Gingernuts of Horror», Энтони Уотсону, Делии из «Postcards of Asia», Алексу Клунессу, «The Reading Passport», Джо Плейфорду, Алану Келли, Уэйну Симмонсу, Джеймсу Эверингтону, Пэм Норфолк, Терезе Дервин, Мари О’Реган, Джемме Файлз, Мэтью Фрайеру, «SFX», «Sci-Fi Now», Британскому обществу фэнтези, Тиму Леббону, Марку Моррису, Полу и Трейси Меллой, Хью и Дель Симмонс, Гэри МакМахону, Гэри Фраю, Лизе Таттл, Мэтью Райли, Дэвиду Уиллбэнксу, Саймону Странтзасу, Рэмси Кэмпбеллу, Джастину Стилу из «Arkham Asylum», Шону Китчингу и «The Quietus», Джеффу Вандермееру, Джонни Мейнсу, Стивену Фолку, Гэри Пауэру, Джонатану Вуду, Джону Рому, Захару Знаеву, Диале Атат, Росил Баррантес, Рубе Насеральдин, Эмме Беккет, Люси Твитти Холлс, Джонатану Майберри, Скотту Смиту, Майклу Маршаллу, Майклу Корите и многим благодарным друзьям, которых мне повезло встретить в социальных сетях. Особая благодарность выражается тем продавцам книг, которые продвигали мои романы, в частности «Forbidden Planet» из Белфаста, Пэтти Доул из «Waterstone», Уитни и Элли Уиксон из «Blackwells», Эдинбург.