Лицо слегка онемело, а пальцы на ногах стало пощипывать.
– Чувствуете? – Томаш обернул к путникам круглое лицо, щедро усыпанное веснушками. – Это магия.
Последнее слово он произнес с придыханием, его переполнял восторг. По мнению Даффа, это больше походило на слабый разряд электричества, но вслух свои соображения он высказывать не стал. Судя по виду Анаит, она тоже ощущала что-то странное, и только Ник никак не проявлял, что испытывает нечто необычное.
– Не чувствую, – подтвердил догадку Даффа Ник.
– Не все могут, – Томаш с сочувствием посмотрел на Ника, – это как с математикой. У меня по ней одни двойки.
Дафф разглядывал место, куда они пришли. Это была небольшая площадь, вымощенная плиткой и с трех сторон ограниченная стенами домов, стоящих вплотную друг к другу. Посреди нее был разбит фонтан со статуей рыбки, изо рта которой лилась вода. Росло небольшое деревце, под ним стояла лавка, на ней сидели две мелкие девчонки-близняшки. Они были одеты в красные клетчатые пальто не по сезону и резиновые сапоги. Светлые короткие волосы образовывали сферу, делая девчонок похожими на одуванчик.
Дафф прищурился: что-то было в них чудное. Когда он поворачивал голову, девчонки смазывались, словно некачественное изображение. Еще одна девочка кидала мелкие камушки в бассейн.
– Не все здесь живые, – загадочно произнес Томаш.
Глава 22Магия под запретом
Когда Анаит попала в Праженск, она решила: парней искать не будет. Хватит с нее приключений, эта история точно не для девушки. Город Анаит понравился: побольше Темногорья, в котором прошла большая часть ее жизни, но не гигант. В огромных городах жить трудно: все спешат и не успевают, гонятся за призрачным счастьем и забывают насладиться текущим моментом. А иногда нужно просто отправиться в сквер, сесть на лавочку и любоваться, как опадают листья, как медленно плывут облака по бескрайнему небу, как блестит вода в пруду.
Анаит обратилась в местные правозащитные органы и объявила, что сбежала от парня-абьюзера. Ей не стали задавать лишних вопросов и разместили в уютной квартире в центре города, выделив приличную сумму на содержание. Анаит с удовольствием прогулялась по торговому центру и даже купила новые штаны, юбку и две блузки с нижним бельем: надо себя побаловать. Она вернулась к гаданию и легко находила клиенток, но объявления не давала – парни сообразят, где ее искать.
Когда началась хрень с оживлением статуй, Анаит сообразила: парни точно в городе, и их троих начало выдавливать из этого мира. Так что она не удивилась, когда столкнулась с Даффом и Ником в убежище, но и не обрадовалась. Ник сиял так, будто встретил не Анаит, а любовь всей жизни. Смешной! Хотя Анаит такое внимание понравилось, да и сам Ник надежный, не то что Димитр, который не пропускал ни одной смазливой мордашки.
Но с Димитром прочно ассоциировалось Темногорье и прошлая спокойная жизнь, а с Ником – теперешнее существование, полное опасностей и внезапных поворотов. Вот и сейчас путники попали в очень странное место, от которого Анаит переполняла эйфория. Это как с игрой с единорогами, когда Анаит стала императором – ощущение всемогущества и безудержного счастья.
Подобное изредка случалось с Анаит в снах, когда грезилось, что она умеет летать: раз! – висит над землей. Тогда наступало узнавание: ну да, так и есть! И облегчение, что это правда, что Анаит вспомнила, как это делается, что все по-настоящему. А после наступало пробуждение… Однажды Анаит поделилась с воспитательницей насчет видений, но та отмахнулась: типа это всего лишь воспоминание о пребывании в амниотических водах, когда Анаит была эмбрионом. Возможно, но имелись и другие сны, где Анаит обладала телекинезом и могла раскладывать карты мыслью.
И снова восторг и радость в грезах, и сильное разочарование наяву, будто Анаит чего-то лишили, украли что-то важное. А потому сейчас она чувствовала себя, точно вернулась в родной дом, который давно потеряла, – истинную родину.
Анаит сразу поняла, почему Томаш сказал, что не все здесь живые. Девочки, сидящие на скамейке, были кем-то вроде призраков, застрявших в мире живых. Это место позволяло видеть и даже общаться с ними. Третья девочка оказалась настоящей, живой и здоровой, только камушки, которые она кидала в фонтан, превращались в разноцветных рыбок. Анаит подошла к ней и тоже бросила подобранный камень, он медленно опустился на дно.
– Надо поймать магию, – девочки-близняшки со скамейки обступили Анаит.
Ник вытащил из кармана глаз-алмаз и приставил его к своему, тотчас же его лицо засветилось от восторга.
– Я вижу! – Ник вертел головой, разглядывая нечто, открывшееся его взору.
Анаит позавидовала:
– Дай мне! – она попыталась выхватить камень из его рук.
Ник отпрыгнул, подняв камень над головой:
– Если допрыгнешь, отдам.
– Так нечестно!
Дафф снисходительно смотрел на них, точно на неразумных детишек.
– Ладно, – Ник протянул ей камень.
Анаит поблагодарила и внезапно для самой себя поцеловала его в щеку: все-таки Ник очень милый. А он так смутился, что захотелось поцеловать его снова, но Анаит решила: хорошего понемногу, а то у Даффа столбняк случится. Тот наблюдал за ними, словно Анаит и Ник тоже оказались ожившими скульптурами, но промолчал по своему обыкновению, а после Анаит поднесла камень к глазу и замерла от восторга.
Мир вокруг мерцал всеми оттенками разных цветов, перепутавшихся между собой. Анаит протянула руку, чтобы потрогать переплетение нитей, окружающее ее. При этом с ее руки сорвались искры и обернулись звездами, зависшими над фонтаном.
– Да, это магия, – подтвердили девочки-близняшки.
Затем камень перекочевал к Даффу, у того получилось раскрасить булыжник в синий цвет в полосочку. Даже Ник после нескольких провалов овладел магией: из его рук вылетела птичка. Не настоящая, а оригами, но Ник расцвел от радости, и его настроение передалось Анаит.
– Чудесно, – Анаит плюхнулась на скамью.
– Да, – Томаш примостился рядом, – но из-за некоторых людей магия под запретом.
– Я понимаю, – Анаит вздохнула.
– Как всегда, – Ник сел рядом. – Одни строят, другие ломают.
Томаш достал телефон и пытался связаться с родными.
– Не получается, – разочарованно вздохнул он, – связь полетела.
Он убрал телефон в карман джинсов.
– Странно, что это место существует, – Дафф вместе с третьей девочкой запускал рыбок.
– Оно не сильное, – объяснил Томаш, – потому его не запечатывают.
Анаит хотела сказать, что для нее это самая потрясающая вещь за последние годы, но не успела: земля под ногами начала ходить ходуном.
– Мощный дракон, – девочки-близняшки не подавали вида, что испуганы. Хотя им-то что: они не вещественны.
Дафф прекратил бросать камушки и подошел к лавке:
– Надо бы спрятаться.
Томаш хотел что-то произнести, но в этот миг уши всех ребят пронзило болью: рев дракона был настолько силен, что, казалось, голова не выдержит и взорвется.
– Что они делают?! – третья девочка села на корточки и зажала уши ладонями.
А после Анаит увидела его – дракона. Он медленно поднимался над городом – огромный и ужасный. Его тело состояло из бетона и камней, асфальта и железа – дракон вобрал в себя здания, дороги, детские площадки.
– Господи! – невольно вырвалось из Анаит.
Запрокинув головы, они наблюдали, как дракон взмывает в небо, параллельно всасывая в себя город. Фонари, деревья, бордюры, линии электропередач становились частью магического существа. Вокруг летали самолеты, но их мощи не хватало, чтобы усмирить дракона.
– Почему не ударят магией? – Дафф наблюдал за происходящим через глаз-алмаз.
– Запрещено, – Томаш и девочки залезли на скамью, чтобы лучше видеть.
– Тогда они проиграли, – констатировал Дафф.
Анаит забрала камень себе. Через волшебный камень стало видно, что дракона пронизывают синие силовые линии, от них расходился мерный гул, так гудит трансформаторная будка. Затем глаз-алмаз перешел Нику.
– Как его распирает, – присвистнул он. – Лопнет.
Дракон небрежно повел крылом, состоящим из крыш, и два самолета беспомощно закувыркались в воздухе. У Анаит внутри все оборвалось: там же люди! Может, успеют катапультироваться? Анаит с замиранием сердца следила за ними, но падение самолетов закончилось столбами дыма – они разбились.
У Анаит будто оборвалась струна внутри, сделалось нестерпимо больно. Если ничего не предпринять, город обречен. Погибнут все: взрослые и подростки, старики и дети, ни для кого не будет исключения. Схожие мысли одолевали и парней.
– Мы можем помочь? – спросил Томаша Ник.
Тот замотал головой:
– Нашей магии не хватит. Она слабая.
– А если вместе? – подключился Дафф. – Да направить ее через глаз-алмаз?
На несколько секунд все замолчали, а потом заговорили одновременно.
– Мы можем отдать энергию, – предложили близняшки.
– Можно попробовать, – согласилась третья девочка.
Все поглядели на Томаша, тот пожал плечами:
– Мы только раздразним его. И магичить нельзя!
– Но надо же что-то делать! – вскипел Дафф, от его мнимого спокойствия не осталось ни следа. – Мы вечно поступаем правильно, постоянно сомневаемся, думаем, что нам это не под силу. А если попробовать?! Хотя бы раз.
Потемнело – дракон взмыл над городом, его тело осветилось изнутри, словно монстр пожрал солнце. Томаш снова вытащил смартфон и написал сообщение отцу.
– Я готов, – мальчик сделался серьезен. – Но меня никто не учил, как правильно.
Анаит тоже ощутила решимость: если они сейчас ничего не сделают, она себе этого не простит. Иногда надо ввязываться в драку, хотя все шансы не на твоей стороне. Может, они пожалеют об этом, но если не попытаются – пожалеют точно. Порой нужно позволять себе глупости, иначе не о чем будет вспомнить в старости, да и жить с сожалением об упущенных возможностях – такое себе.
Томаш забрал глаз-алмаз и направил его на дракона.