Мишка заскрежетал зубами.
– Она ничего не знает!
– Зато знаешь ты, – наёмник приподнялся.
– Стой! Подожди! Он… где-то в Зее.
– Ответ «где-то» меня не интересует.
– Но я, правда, не знаю, где! – Мишка постарался вложить в голос как можно больше убедительности. – Мне только сообщили, что вылетел к нам. И всё! А девчонка так вообще не в курсе.
Незнакомец хмыкнул:
– Предположим. А где старик с твоими дружками-ментами? Куда двинули?
– Какой старик? – Мишка едва не закричал. Боль от второго неожиданного удара обожгла от пяток до затылка. – Не знаю я никакого старика… Ведь мы здесь всё время были, никуда не уходили! Вместе с вами!
– А мобила на что? Давай пой. Куда топают твои дружки? Где хотят спрятать старика? В каком месте? В городе, в тайге?..
Мишка сцепил зубы. Тело превратилось в сплошную боль. Наемник знал своё дело. Короткие удары в определённые точки сбивали дыхание, временно парализовывали, а после заставляли корчиться от боли. Как Мишка ни сдерживался, после пятого удара стон все же вырвался из его уст.
– Эй, урод, оставь его в покое! – голос Санатова прорезал темноту.
Наемник отпустил Мишкино плечо.
– Это кто у нас тут вякает?
– Дед Пихто! – огрызнулся Серёга из темноты. – Не трожь его! И девчонку тоже. Они ничего не знают.
Наемник двинулся к нему.
– А ты, значит, в курсе? – сильная, тренированная рука потянулась к вороту санатовской рубашки. – Итак, куда пошли ваши корефаны?
– Много рассказывать придётся, начальник, – старик с разрешения следователя закурил.
– А я не тороплюсь. У меня вся ночь впереди. – СЧХ бросил взгляд на часы: циферблат показывал без двадцати двенадцать.
В голове тут же отстучало: через полчаса контрактникам придёт вызов. Ещё через пятьдесят минут зейская милиция рванёт на лодках на Гилюй, к стоянке дмитриевского лагеря. Если контрактники не идиоты, отпустят Мишку с Викой и Серым без проблем. Одновременно лодки подхватят Сашку с Лёшкой и стариком, с которого началась вся эта история. Останется одно: найти Ельцова. Но этим можно будет и днём заняться. И всё…
– Что ж, – выдохнул вместе со словами дымок старик, кашлянул. – Тогда начну с главного. Отец твоего друга проживает в Украине. Есть там такое селение под Киевом – Глеваха. Вот в этой Глевахе и обитает Юрий Геннадьевич.
– То есть ты хочешь сказать, он бросил семью и сбежал в Украину?
– Я только сказал, где он проживает, – спокойно уточнил задержанный. – Не живёт, а именно проживает.
– Не понял. Расшифруй.
– В Глевахе находится областная психиатрическая больница. Вот в ней Дмитриев и тянет все годы, начиная с шестьдесят девятого. Только не смотри на меня так, будто я его упёк. – Старик бросил взгляд в тёмное ночное окно. – Сам виноват.
– В чём?
– А вот с этого история и начинается. Готов слушать? Только не перебивай. Потерпи. Если хочешь получить полную информацию.
– Хватит тянуть!
– На Граматухе ты был. И наскальный рисунок видел. Так?
– Оленёнка?
Задержаный слегка искривил в улыбке тонкие губы:
– Как по мне, так зайца. Впрочем, без разницы. Видел. И знаешь, кто его нарисовал?
– Откуда? – СЧХ поставил два стакана на стол, принялся наливать в них минеральную воду из бутылки. – Я знаю одно: олени или зайцы стали ориентирами. Так?
– Да. Про мохэ ты тоже кое-что узнал? Верно?
– Естественно, – Щетинин протянул стакан старику. – Только в толк никак взять не могу: при чём здесь мохэ?
– А ты думаешь, кто столько лет охранял эти территории? – Старик мотнул головой, будто хотел кивком охватить всю округу. – Думаешь, почему китайцы не заходили на эти земли? Не осваивали их? От холода, что ли? Или от непроходимости лесов? А почему японцы до прихода русских не интересовались нашим краем? Или корейцы?
– Намекаешь на то, что их не пускали мшистые мужички?
– Зря усмехаешься, начальник. – Голос старика звучал твёрдо. – Я про серьёзные вещи толкую. – Он залпом осушил свой стакан. – Вот и отец твоего дружка тоже не поверил. Да потом поздно было. – Стакан со стуком опустился на столешницу. – Мохэ – не просто племя. Точнее, непростое племя. Серьёзные людишки. Не чета нынешней шелупони.
– Сильные, что ли?
– Сильные… – усмехнулся старик. – Смотря что понимать под силой. Если объём мускулов, слабаки. Да только редкий силач мог противостоять им. Одним взглядом так могли скрутить – кровью захаркаешь. Сколько раз пытались их завоевать, не счесть. Да только где те завоеватели? Все, без исключения, сгинули. Потому никто и не лез.
– А что ж они русских пустили?
– А кто тебе сказал, что пустили? Сами привели. Потому как вымирать начали. Побоялись, что бесхозные объекты попадут не в те руки, – старик прикрыл глаза. – Шимановский-то, бог с ним, недостроенный. Остановлен на начальном этапе. А вот Зейский…
– Что за объекты?
– Я же просил не перебивать. – Взгляд Матвея Харитоновича ожёг следователя. – Кстати, это я для тебя их назвал объектами, чтоб понятнее было. На самом деле это нечто иное. Чему на нашем языке даже названия нет. – Старик губоко затянулся сигаретой. – Китайцы и корейцы, и японцы прекрасно знали про оба амурских объекта. Но пока были живы мохэ, войти на территорию Амурской области и Приморья побаивались. Так, редкие набеги. Однако три столетия назад численность охраны резко сократилась до нескольких сотен человек. По племени прошёл мор. Болячку завезли переселенцы. Охранять, как прежде, объекты с такой численностью стало просто невозможно. Встал вопрос ребром: или всё заберут китайцы, и тогда наступит дисбаланс. Или найдётся новый сторож. Мохэ выбрали второе. Вот так мы и стали стражами объектов.
– Ты сказал: Приморье, – отметил СЧХ. – Что, и там есть… эти?..
Собеседник утвердительно качнул головой.
– И на Камчатке. И в Эвенкии пара штук. Но единственным действующим из них был Зейский.
– Был – значит, теперь бездействующий?
– Да.
– После того как его затопили?
– Точно!
– И что собой представляют объекты? И кто это «мы»? – уточнил СЧХ.
– Объекты… – ухмыльнулся старик. – Своего рода пирамидальные сооружения. Ставшие со временем курганами.
– Пирамиды? – недоверчиво хмыкнул подполковник. – В Зейском районе и в Шимановском? Я ослышался или меня в этом кабинете действительно кто-то принимает за кретина?
Старик выдержал паузу, дал возможность следователю привести мысли в порядок.
– Да, поначалу такая информация шокирует. Но если вдуматься, ничего странного и удивительного в моих словах нет. Просто раньше их не замечали. Как не замечали пирамиды в Крыму, которые обнаружили два года назад. Или во Вьетнаме. В Пакистане. В Сибири. Они всегда находились рядом с нами, замаскировавшись под курганы, сопки, холмы, закрывшись лесами и джунглями. Потому мы на них и не обращали внимания. Кстати, гранитные блоки, которые вы видели на Граматухе, везли к Шимановскому объекту, но так и не доставили.
– Секундочку, – выдохнул СЧХ, – ты что, серьёзно?!
– Абсолютно.
– И думаешь, я поверю в этот бред?
– Надеюсь.
– Во всю эту галиматью о… – Серёга не успел подобрать нужное слово.
Старик его прервал новой мыслью:
– А что тебя смущает? Чем, собственно, отличаются Африка или Мексика от Дальнего Востока? Египет от Амурской области? Та же Земля как планета. Тот же воздух. То же притяжение. Минералы, химическая таблица – всё едино. Однако почему-то считается, будто в Египте, в Мексике, на острове Пасхи или в Боливии можно было в древности построить серьёзные сооружения, а у нас нет. Мы что, прокаженные? Или Господь разумом обделил? Земля, – старик сделал рукой круг, – одна. И земные законы распространяются на всю её поверхность.
– Это ты к чему? Про законы?
– Подумай сам, начальник. Ты человек современный. С работой спутниковой связи знаком.
Щетинин с силой принялся приглаживать усы.
– Предположим. И что, таких объектов много?
– По нашим данным, восемьсот двадцать три. В мире. Из них семьдесят один – в России. Но это неполный список. В нём только наземные сооружения. А есть и те, что находятся под водой. Неисследованные объекты в Антарктиде. В Арктике. Часть из них находится в рабочем состоянии. Законсервированные.
– Шок. – Щетинин развёл руками. – Просто не знаю, что сказать.
– Понимаю, в это трудно поверить. Но ведь блоки на Граматухе лежат!
– И наш зейский объект был в полном порядке?
– До семьдесят второго года.
Щетинин нервно поднёс стакан к губам, сделал глубокий глоток:
– Что значит – объект в рабочем состоянии?
Матвей Харитонович, слегка развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, кивнул головой в сторону Амура.
– Он оказывает влияние на развитие человеческого общества. Как бы даёт ему толчок.
– Размыто и непонятно.
– Подойдём с другой стороны. Ответьте себе на вопрос, – старик неожиданно перешёл на «вы», но Сергей этого не заметил, – как китайцам удалось в такой короткий срок улучшить благосостояние своей страны? И материальное, и духовное?.. Благодаря интеллекту и рождаемости?.. Ещё двадцать лет назад в робах ходили, нашим «уазикам» радовались, и вдруг – бац! – вторая экономика в мире. Вам это не кажется странным?
– Хочешь сказать, работа твоих объектов? – ехидно отозвался Щетинин.
– Не хочешь – не верь! – огрызнулся старик. – Но мне известно одно: объект в рабочем состоянии действует на человека. Сам такой путь не проходил. А вот тех, с кем объект вступал в контакт, видел. Могу сказать: эти люди после обработки изменились кардинально. Поделились на два лагеря. На идиотов и гениев. Кто-то, как Дмитриев, сошёл с ума. Таких большинство. И лишь единицы, прошедшие контакт, стали Посвещёнными. От слова «свет». Знания. В их сознании мир изменился даже не на сто восемьдесят, а на все триста шестьдесят градусов. Тесла после контакта с одним из действующих объектов создал массу изобретений. Жюль Верн написал романы, предвосхитившие техническую революцию. Ленин изобрёл НЭП, спасший экономику Европы и США в тридцатых годах. И этот список можно продолжить.