Глубоко вздохнув, Куинн сунул руки в задние карманы вельветовых брюк. Этот жест помог ему избавиться от липкой влаги, выступившей на ладонях, и принять позу независимого человека, не робеющего перед новым заданием. Господи, он не видел эту женщину уже десять лет. Десять лет прошло с тех пор, когда она играла с ним в свои игры. Почему он боится предстать перед ней? Он уже не зеленый юнец. И определенно ничем ей не обязан.
— Ну?
Гектор ждал, и Куинн знал, что не сможет отказаться. В конце концов, если новая серия провалится, его тоже ничего хорошего не ждет. Так ли уж ему на это наплевать? Не переигрывает ли он со своей щепетильностью? Решайся же наконец!
— Где она?
Гектор осторожно спросил:
— Так ты займешься этим? Куинн пожал плечами.
— Разве есть выбор?
— У каждого есть выбор, мой мальчик. Куинн усмехнулся. Ну да. Конечно. Если тебе все равно, сохранишь ли ты работу.
— Я сделаю, что смогу, — сказал он, вынимая руки из карманов и нервно запуская пальцы в волосы, — но ничего не обещаю. Она может отказаться от встречи со мной.
— Сомневаюсь, — с иронией ответил Гектор. — Авторитетно заявляю, ты — именно тот тип мужчин, которые ей нравятся. Темноволосый, хорошо сложен — хотя на твоем месте я бы сменил прическу. Жаль, что ты был совсем ребенком, когда она дружила с твоей матерью. А то мог бы рассказать кое-какие истории, не предназначенные для печати.
Куинн заставил себя сохранить невозмутимость. В конце концов, в этом у него огромный опыт. Когда Джулия только исчезла, его мать постоянно беспокоилась, почему. Не догадываясь об их отношениях, она изливала Куинну все свои страхи и угрызения совести.
Господи, как он ненавидел ее разговоры! В то время он безнадежно пытался разобраться в собственных чувствах и ему меньше всего хотелось обсуждать Джулию со своей матерью.
Если бы леди Мариотт не была такой горячей ее поклонницей! Если бы она не заставила мужа организовать это гала-представление, на котором познакомилась с ней! Без всего этого они бы никогда не встретились. И конечно, Джулия и Изабель Мариотт никогда бы не стали подругами…
Гектор поднялся из-за стола и, подойдя к Куинну, похлопал его по плечу в знак одобрения. Его энтузиазм был бы заразителен, если бы Куинна не мучила мысль, что уж ему-то не стоило встревать в это дело.
— Итак, где она? — спросил он, сопротивляясь попыткам Гектора превратить эту капитуляцию в праздник. Он был уверен, что шефу его поездка ничего не даст. Джулия Харви никогда не согласится на то, что ему нужно.
— В Сан-Хасинто, — с видом триумфатора наконец объявил Гектор, и у Куинна сдавило сердце. — Это маленький островок рядом с Кайманами, — продолжал шеф, наливая себе еще стакан скотча и вдыхая его букет. — Сомневаюсь, чтобы кто-то слышал о нем. Насколько я знаю, она живет там все эти годы затворницей.
Время ленча застало Куинна взгромоздившимся на высокий табурет в баре и просматривающим папку с информацией о Джулии Харви, которую дал ему Гектор. Папка была увесистой и содержала толстую пачку вырезок из газет и журналов как минимум десятилетней давности.
Некоторые вырезки относились к семидесятым годам, когда ее впервые заметили в постановке драматической школы. В отличие от большинства подающих надежды актрис Джулии не требовалось бороться за успех. Как написал один восторженный обозреватель, «актрисы калибра мисс Харви рождаются для того, чтобы осветить жизнь простым смертным». В придачу у нее предполагалось божественное вдохновение и скромный характер.
Конечно, когда она добилась большего успеха, обзоры стали менее идеалистичны, но не менее цветисты. Начали циркулировать истории о ее любовных похождениях, она подозревалась в связях со всеми своими партнерами. Злобная киношная шушера окрестила ее людоедкой, а слухи о ее изменах раздували огонь злословия.
Но, несмотря ни на что, Джулия оставалась горячо любима своими поклонниками — да и теми людьми, которые полагали, что знают о ней все, — некоторым сарказмом признал Куинн, заказывая бутылку пива. Какова бы ни была правда о ней, она оставалась божественной и недосягаемой, головной болью для врагов и иконой для друзей. В папке были десятки фотографий, и хотя у Куна не было желания разглядывать эту женщину, не мог не признать ее красоту. Светлые волосы скорее серебристые, чем золотистые, бархатная кожа, зеленые глаза и прекрасные губы, за которые можно пойти на смерть, — да. Бог одарил Джулию Харви щедрее, чем остальных. Так почему же она решила бросить все это? Что заставило ее прервать карьеру? Каков бы ни был секрет, она хранит его десять лет. Неужели Гектор не понимает, что она не откроет его и сейчас?
— Прости, дорогой, опоздала.
Сюзан Айткен скользнула на соседний табурет и клюнула Куинна в щеку холодными губами. Снаружи температура колебалась где-то около нуля, но в баре было тепло, и Сюзан с удовольствием поежилась, вздернув худые плечи.
— Пустяки.
Куинн постарался улыбнуться ей, что потребовало больших усилий, чем он ожидал, и кивнул в сторону стойки.
— Ты чего-то хочешь?
— Думаю, как обычно, — мягко ответила она, и Куинн заказал спритцер. Сюзан заглянула ему через плечо. — Чем ты занимаешься?
Подавив нелепое желание спрятать от нее папку, Куинн придвинул к ней фотографии.
— Посмотри сама, — сказал он и, допив пиво, знаком показал бармену, что хочет еще. В конце концов, эти бутылочки всего по полпинты, утешил он себя, сознавая, что пьет за ленчем больше обычного. — Пикард хочет сделать о ней передачу, если мы сможем найти ее.
Сюзан склонилась над папкой, локон каштановых волос мягко лег на ее щеку. В отличие от Джулии Харви, чья красота — сплошной чувственный призыв, очарование Сюзан скрывалось в ее миниатюрности, изящных формах тела и тонких чертах лица. Отец называл ее своей карманной Венерой, и такое определение вполне ей подходило.
— Джулия Харви, — удивленно произнесла Сюзан. — Я думала, она умерла.
Куинн поборол желание забрать папку обратно и с напускной беззаботностью пожал плечами.
— Так думают многие. Сюзан подняла глаза.
— Но она жива?
— Очевидно, да. — Куинн услышал нотки раздражения в своем голосе и постарался взять себя в руки. — Как сказал Гектор, она живет на удаленном островке в Карибском море. Каким-то образом — не желаю даже знать как — он выследил, где она обитает. И хочет, чтобы я встретился с ней. Чтобы убедил сотрудничать.
— Ты? — Голубые глаза Сюзан расширились. — Но почему? Это же не твоя работа.
— Не моя, — согласился Куинн, не уверенный, стоит ли ему обсуждать этот вопрос. — В общем, моя мать была ее горячей поклонницей.
— Только твоя мать?
— Что ты?.. — приготовился было Куинн к обороне, но понял, что Сюзан шутит. На лице ее было написано озорство, и лишь от агрессивной реакции Куинна по нему пробежала тень беспокойства. — Она ровесница моей матери, а не моя, — закончил он скорее с вызовом, чем оправдываясь. — Отстань от меня.
Сюзан решила не обострять ситуацию. — Конечно, известно, что мужчины меньше поклоняются идолам, — покладисто ответила она. — Все равно я не понимаю. Что из того, что твоя мать была ее поклонницей?
— Они были подругами, — нехотя сказал Куинн. — Во всяком случае, близкими знакомыми. Джулия Харви провела несколько уикендов в поместье Кортланд.
— Правда? — Сюзан взглянула на него. — Ты никогда не говорил об этом.
— Неужели? — Куинн снова непроизвольно занял оборону. — Это было задолго до нашего знакомства. А потом она пропала из виду.
— Так твоя мать по-прежнему общается с ней? Сюзан была ужасно назойлива. Она прихлебывала свое вино и поглядывала на него через стенку бокала, дожидаясь ответа. Куинн пожалел, что принес с собой папку о Харви. Но любопытство оказалось сильнее его, внутренне он уже был готов начать расследование.
— Нет, — ответил он, забирая у нее папку и подвигая себе под локоть. — Они не настолько близки. Я, кажется, припоминаю, что Джулия вернулась в Голливуд сниматься в «Интерконтиненталь»…
— В «Интерконтиненталь студиос», — уточнила Сюзан, и Куинн кивнул.
— Потом после какой-то заварушки она как сквозь землю провалилась.
— Как интригующе! — заинтересованно воскликнула Сюзан. — А сам-то ты знаешь, что случилось?
— Нет. — Куинн старался говорить небрежно. — Кажется, мама пару раз написала ей, но она не ответила. Мы даже не знаем, получила ли она письма.
— Господи! — Сюзан поставила бокал и сжала обтянутые перчатками руки. — Как таинственно!
— Очень таинственно, — эхом отозвался Куинн. Потом решительным голосом спросил:
— Что бы тебе хотелось съесть? — Он заглянул в меню на краю стойки. — Пиццу? Лазанью? Или просто сэндвич?
— Просто сэндвич, пожалуйста, — сказала Сюзан, очевидно сочтя что уже достаточно тепло, чтобы снять перчатки. — Итак, где, ты сказал, она сейчас?
Куинн ничего не говорил, кроме упоминания обширной Карибской акватории. Надо надеяться, что дело с Джулией Харви отложится до лучших времен. Плохо, что Гектор настаивает на его отъезде в ближайшие дни. Так или иначе, у него нет желания тратить время, пересказывая все, что он узнал о ней.
— Где-то рядом с Каймановыми островами, — сухо сказал он, показывая своим тоном нежелание продолжать обсуждение. — Я тоже съем сэндвич. С чем ты предпочитаешь? С яичным майонезом или с говядиной?
— С говядиной, пожалуйста, — ответила Сюзан тоненьким голосом, и у Куинна появилась надежда, что Сюзан не будет злиться на его раздражительность. Слава Богу, она никогда раньше не проявляла интереса к его работе. Больше всего на свете Сюзан любила удовольствия. Она никогда не могла понять, зачем Куинн работает так много, если нет необходимости. Пока это было единственным разногласием в их отношениях.
— Итак, — сказал он, заказав сэндвичи, — найдем столик? — Он подхватил пухлую папку под мышку и забрал ее бокал и свой собственный. — Вон там свободный. — Он осторожно съехал с табурета. — Тебе помочь?
Сюзан покачала головой и, хотя ее ноги были значительно короче, ловко соскользнула вниз. Затем направилась к угловому столику, на который указал Куинн, выбрав стул напротив него вместо того, чтобы сесть на одну скамью.