Зрите в корень, леди Тверг. Мне действительно хотелось поскорее от всего этого избавиться и вернуться в подвал-лабораторию, для занятий и медитаций. Люди начинали меня утомлять. А особо деятельные, как леди Тверг, еще и угнетать.
— Что вы, мне действительно все нравится, — в очередной раз соврала я и принялась не очень правдоподобно оправдываться. — Просто, видимо, я понятия не имею, что сейчас в моде… вот и…
Малайя Тверг поморщилась, продемонстрировав уровень доверия моим словам наглядно. И я, решив, что и дальше устраивать это жалкое представление просто не имеет смысла, умолкла и мило улыбнулась.
— Все свободны! — резко хлопнув в ладоши, разрешила леди Тверг. Отчего всё пришло в движение.
Замелькали недошитые платья, зашуршали ткани. А сапожник и вовсе, взмахнув руками, со звоном бросил свои инструменты в чемодан и только затем, проворчав что-то невразумительное, но уверена — неприятное, удалился.
Но поблагодарить я свою мучительницу не успела.
Она приблизилась и как-то ловко и очень быстро выдернула за цепочку кольцо, которое я прятала под нижней рубашкой. И застыла, разглядывая его с таким лицом, словно впервые видела.
— Оригинально! — хмыкнула она, справившись с эмоциями. — Но на пальце эффективней.
Теперь уже была моя очередь удивляться.
— Что вы этим хотели сказать? — поинтересовалась я, едва леди Тверг отпустила цепочку.
— Что родовые артефакты дома Твергов лучше носить так, как и задумано артефактором. И если это кольцо, то лучше его надеть на палец. Он не активен, пока мотыляется на цепочке у тебя на шее.
Я совершенно иначе взглянула на подарок Тверга и его предложение.
— И какие функции у этого украшения?
— Как и у многих других древних артефактов, созданных для женщин — в первую очередь это защита. Понимаешь ли, Империя всегда вела войны, — эти слова она процедила сквозь зубы, явно имея собственные не лучшие воспоминания о войне в Таутрене. — Мужчины оставляли свои дома, семьи, женщин… и такие безделушки становились своеобразным способом успокоить себя самого. Но и не буду отрицать — это мощная защита не только от физического воздействия. И я понимаю, почему Лиам так спешит тебя окольцевать. Близится бал. И вы, конечно же, просто обязаны будете его посетить. Ты уже согласилась сопровождать моего сына? — я нахмурилась и кувнула. — Я так и думала. Так что, полагаю, тебе стоит дать согласие до бала и нацепить кольцо куда и положено, дабы не возникло неприятностей. Император слишком… подозрителен и осторожен… ладно, что придумывать — он просто старый параноик, которому везде мерещатся заговоры. Благо ему недолго осталось… — проворчала она, но осеклась, взглянув на меня, и продолжила уже менее эмоционально. Хоть нужно сказать — сердце пропустило удар от такой новости из уст Провидицы. Захотелось расспросить ее о подробностях, но я не решилась. Неужели Император на грани жизни и смерти, и она видела его кончину? Когда? Как? — В любом случае Лиам хотел тебя обезопасить от копошения в твоих мыслях. О безопасности физической он способен позаботится сам. Тебя он не позволит обидеть никому, даже если это будет стоить ему жизни.
Вот, значит, к чему это предложение! Просто для того, чтобы надеть мне на палец артефакт, а не высокопарные слова о любви. Но, в общем, я не была удивлена. Меня больше смущала последняя фраза матери Лиама. Потому что мне меньше всего на свете хотелось, чтобы с ним что-то случилось. От одной мысли, что его жизни что-то может угрожать, меня охватывал настоящий ужас.
— Это неправильно, — обронила я, как-то напряженно. — Он не должен рисковать…
— Ну почему же?! Он мужчина. Это его долг — защищать свою женщину. Если уж взвалил на себя такую ответственность. Я рада, что он взял лучшее от своего отца… — леди Тверг умолкла. В ее глазах мелькнула грусть и тоска, а у меня сжалось сердце. — Нет, так дело не пойдет. Мы раскиснем и будем покрываться плесенью. Обе, кажется! Собирайся! Мы идем гулять!
— Но мне нежелательно выходить из дома, — напомнила я как-то подозрительно оживившейся даме.
— «Нежелательно» не «запрещено». К тому же, мы могли бы прогуляться по магазинам. Еще столько всего нужно купить. Я сама уже не справляюсь! Возраст…
Возраста того было не столько, чтобы о нем вспоминать, но, кажется, леди Тверг уже все решила, и отпираться уже толку было немного.
— Хорошо, но если Лиам будет злиться — я все буду сваливать на вас, — хмыкнула я.
— Да ради Единого! Ему полезно понервничать. В меру, конечно! Заодно я поквитаюсь с ним за ваш побег. Я весь день переносила встречи… Собирайся, Силин.
— Предлагаю прогуляться по магазинам готовых аксессуаров. По крайней мере, мы сможем понять, что именно тебе больше к лицу — шляпки с вуалью или без, к примеру, — размышляла вслух моя будущая свекровь, покидая фаэтон с помощью молодого слуги. — Я склоняюсь к короткой вуали. Но… пока не уверена. Силин, ты, кажется, снова меня не слушаешь!
Я действительно ее не слушала — совсем.
Все потому, что до этого дня я ни разу не прогуливалась по улицам столицы. Нас то загнали в монастырь святой Патриции, то меня вынесло на краю Империи порталом, то прямиком в дом Лиама Тверга, откуда я не выходила ни разу. Даже во дворе старалась лишний раз не появляться, дабы случайно не попасться кому-то любопытному на глаза. И если бы не настоятельная просьба Малайи Тверг и моя уверенность в том, что Провидица уж точно осознает, что делает, то, наверное, я бы ни за что не переступила порог.
А так — грело меня (или же просто успокаивало) чувство, что леди Тверг точно знает, что ничего мне не угрожает. Не станет же она рисковать жизнью и здоровьем собственного сына?
— Столица прекрасна после дождя! — вздохнула я, провожая взглядом длинную узкую лодку, в которой, мило держась за руки, сидела пара молодых людей.
И стыдно признаться, я им немножко, но завидовала. Самой светлой завистью, на которую была способна. Мне хотелось бы точно так же прогуливаться с любимым человеком под руку и ни о чем не думать, не сомневаться. Не оглядываться через плечо, страшась, что иллюзия где-то поплыла, и во мне узнают “грязную йери”.
Не стоило обманывать саму себя — то, что меня так тепло приняла Малайя Тверг, и то, как Лиам относится ко мне, ещё совершенно не значит, что крайнийку примут с распростертыми объятиями в высшем свете. Да и среди простолюдинов вряд ли стоит ждать хорошего отношения. Ведь не стану же я вечно носить иллюзию или прятаться в подвале. Рано или поздно Лиаму придется объявить о том, кто я есть на самом деле.
И что тогда? Может, я и перетерплю отношение к себе. Но как поведет себя Тверг? Что-то мне подсказывало, что не станет мило улыбаться, пока его супругу будут обливать помоями.
Страшно представить, что ждет нас до тех пор, пока в этом мире одни будут главенствовать над другими. Пока женщины будут оставаться статусными приставками к мужьям, способными только передавать свой дар и способности потомкам. Сколько проживет даже самая сильная любовь там, где всегда будет эта незримая черта, разделяющая нас на имперцев и крайнийцев?
От таких мыслей стало совсем тошно.
Я отвернулась, мысленно обрадовавшись проезжающему мимо фаэтону, разбрызгивающему грязь из мелких луж.
— Столица ужасна. Хоть после дождя, хоть после снега с ураганом, — довольно резко отметила Малайя Тверг. — Она как старуха, что все еще пытается молодиться. Но, увы, тугой корсет не изменит того, что грудь давно утратила формы, вуаль — того, что лицо превратилось в сухофрукт, а наигранная радость не отменяет наличия кучи болезней, от которых ее лихорадит и выламывает. Поверь мне, я вижу все в совершенно ином свете.
Сложно не поверить Провидице. Она действительно видит гораздо больше, чем простой смертный.
— И почему так?
— Всему виной законы, которые не обновлялись уже сотню лет, — взяв меня под руку и увлекая по тротуару вдоль довольно оживленной улицы, принялась объяснять леди Тверг. — Мало присоединить несколько королевств к Империи и смешать кровь. Нужно учитывать интересы тех, кто волей или нет, но присоединился к Империи. А тут только ширмы и пыль в глаза…
Кажется, моя будущая свекровь хотела сказать что-то еще, но из ближайшего магазина выбежал низенький мужчина со странно прилизанными волосами, слишком темной для имперца кожей и тонкими усиками и, завидев нас, расплылся в счастливой улыбке.
— Леди Тверг! Какое счастье снова вас видеть! — заговорил мужчина, едва не превратившись в коврик у двери, о который Провидица самого императора смогла бы вытереть ноги. — Вы осветили своим присутствием весь квартал…
— То есть от старой перечницы у тебя уже не сводит челюсти? — насмешливо съязвила леди Тверг. — Или как ты там говорил? С возрастом память меня начала подводить.
Мужчина на миг замер, но быстро опомнился и снова заулыбался.
— Я бы этого никогда не сказал…
— …но если и сказал, то точно так не думал. Это я уже где-то слышала. Ладно, пройдоха, показывай, что у тебя есть из новой коллекции.
Я была впечатлена этой перепалкой ровно до того момента, пока не приблизилась к мужчине и не взглянула на него более пристально. Желтые вертикальные зрачки, темная кожа — кажется, этот господин был выходцем из Гейренхейма. Народец не самый приятный. Ложь и лесть была не столько чертой характера этого мистера, сколько общенациональной особенностью. И за это гейренхеймцев недолюбливали не только имперцы, но и выходцы из других королевств. Хотя нужно признать, что за любое дело они брались с невиданным энтузиазмом и доводили результаты своего труда до идеала, до шедевра.
В магазинчике всюду — на длинных полках и стеллажах, на манекенах и подставках — разместились сотни шляпок. Самых разнообразных форм, фасонов и цветов. И если поначалу я была поражена и восхищена, то осознав, что это только шляпка, а предстоит еще выбирать кучу других аксессуаров и вещей, пришла в уныние.
Но что поделать?
— Тебе нужно что-то такое, что позволит не привлекать излишнего внимания ни вычурностью, ни скромностью, — рассуждала леди Тверг вполголоса, провожая взглядом суетящегося мистера.