Зато мне удалось рассмотреть присутствующих вельмож. И если лорды были людьми, то леди, по большей части, из всех уголков Империи. Некоторые выглядели несчастными и измученными, некоторые в точности наоборот.
Я пыталась рассмотреть знакомые лица. И даже смогла узнать девушку, в которой мы обучались вместе в обители святой Патриции. И я бы точно не сказала, что ей плохо быть замужней.
Она подняла взгляд от тарелки и посмотрела прямо на меня, но я тут же отвернулась.
Не стоит привлекать внимание. Наши места были на виду у повелителя. И мне время от времени казалось, что он смотрит только на меня. Хотя прекрасно осознавала, что подобные ощущения здесь были абсолютно у всех. Но опять пялиться на Императора я уже не стала.
А вот на наследника — очень даже.
Он был поразительно не похож на отца. Светлые, словно белое золото, длинные волосы зачесаны назад, слишком худой, словно девичий силуэт, но принц не казался измученным или болезным. Наоборот, он был необычно красив…
— Его высочество не чистокровный человек? — склонившись к Лиаму, спросила я едва слышно.
— Не стоит ему об этом говорить при случае. Он уважает свое наследие, но все еще скорбит по матери, — ответил мне Лиам.
О! Вот как… Я слышала о смерти Императрицы в прошлом году. Был объявлен траур в семьдесят ночей, когда жрецы Единого пели за покой правительницы. Но не подумала бы, что сын до сих пор носит траур по матери. Теперь становилось понятным, почему только его одежды были в черных тонах и без украшений.
— Так как вам удалось задурманить голову моему племяннику, мисс Вэйтс? — не поднимаясь с места и глядя прямо на меня, спросил Император. Его голос, несмотря на гул в зале, достиг цели, и я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. — Я честно думал, что он до конца жизни будет бегать по Империи за тенью своей первой невесты! Вас же не ранит упоминание о бывшей любви Лиама?
У меня перехватило горло, но рука жениха, чуть сжавшая пальцы, вернула уверенность и самообладание. Он не знает. Не может знать. Амулет надежно прячет мою настоящую внешность.
— Любую женщину задевает упоминание о бывших своего любимого, — пожала плечами я — и тут же сделала вид, что ужасно испугалась. — Ох, простите мою прямоту…
— Нет-нет! Продолжайте, — позволил мне этот старый паук. — Редко встретишь человека, тем более женщину, которая готова говорить правду в лицо. Говорите, пока это змеиное гнездо вас не испортило, не отравило ядом лжи и предательства.
Как-то мне такая формулировка не понравилась совсем, но все же я улыбнулась. Точнее растянула губы в улыбке, пытаясь спрятать свое истинное отношение к этому человеку.
— Любовь — самое странное чувство, созданное Единым. За ней можно гоняться вечность и не найти, а можно столкнуться на рыночной площади или просто посреди улицы, и уже никогда от нее не избавиться. Но могу сказать с уверенностью — я счастлива, что не смогла сбежать от своей любви.
Я невольно бросила взгляд на Лиама и тут же утонула в его потемневших глазах. Как легко, оказывается, говорить правду. Ведь мое сердце замирало, когда он так на меня смотрел.
— Надеюсь, что вы говорите от чистого сердца! А то все это очень похоже на какой-то приворот ведьминский. И конечно же, незаконный. Мой племянник и дочь простого торговца… Я не могу стоять в стороне. Твой отец, Лиам, точно не простил бы мне этого. И как единственный старший родственник, я просто обязан быть уверенным в том, что все эти слова идут от чистого сердца, — хмыкнул Император, подставив кубок, который наполняла леди Теуринг. — Иначе алтарь наших предков не благословит ваш союз.
— К чему это? — тут же напрягся Лиам. — Алтарем не пользовались со времен семи королей. Он ненадежен. Зачем ворошить прошлое?
— Просто в нашей Империи так давно не было такой чистой и настоящей любви, — протянул Император. — Не было повода активировать этот артефакт. Но раз уж вы не уверены в своих чувствах…
— Я не сомневаюсь в наших чувствах! — ответил Лиам сдавленно, смяв свободной рукой салфетку.
— Тогда вам совершенно не о чем беспокоится. Ваш брак будет освящен Единым. И полагаю, что связать вас самыми прекрасными узами мы могли бы совсем скоро. И прямо здесь. Пока очередная невеста не сбежала от моего племянника.
Последние слова были как пощечина. И если Лиам выдержал ее спокойно, даже равнодушно, то мне захотелось броситься на этого старика и выдрать его паршивый язык.
Сама удивлена, как мне удалось сдержаться и не выдать себя.
Мне было больно. Больно потому, что, похоже, подобные шпильки приходилось выдерживать Лиаму не первый год. И что во всем виновата я.
Все же он должен был меня возненавидеть. А он бережно хранил в душе тепло, воспоминания о нашей первой встрече.
— Я хочу знать, что именно нужно сделать?! — спросила я, игнорируя вцепившуюся в мои пальцы руку жениха.
— Ничего особенного! — пожал плечами Император. — Вам нужно будет пройти проверку ваших чувств. И если они настоящие, то ваш брак не сможет оспорить никто в Империи. Если же кто-то из вас лжет об искренности своих чувств, мисс Вэйтс, то его душу поглотит алтарь как плату за ложь.
У меня по телу прошла дрожь — мелкая и противная, но я все равно кивнула:
— В таком случае, у меня нет ни единого повода отказываться от ритуала.
Ужин закончился далеко за полночь. Скорее был объявлен официально завершенным. Император удалился в свои покои. Следом за ним высокопоставленные чиновники разбрелись из пиршественного зала. Но некоторые все еще продолжали гуляние, с разрешения его величества.
Слышны были голоса, тихое хихиканье и откровенный смех в темных нишах и переходах дворца.
Кто-то обсуждал свежие сплетни, уже не боясь быть подслушанными. Кто-то предавался порочным порывам страсти вдали от посторонних глаз.
Я слишком устала, чтобы обращать внимание на все это. На чистом упрямстве и гордости, опираясь на руку Лиама, направлялась в сторону своих покоев. И каково же было мое удивление, когда распорядитель покоев объявил, что покои у нас общие.
— Это приказ Императора! — блея, как испуганная овца, пояснил распорядитель гостевого крыла. — Он лично озаботился вашим удобством.
— Ты вправе не впускать меня. А я могу попросить, чтобы мне подыскали другие покои, — предложил Лиам. — Все же… мы пока не супруги. И это не совсем прилично.
— Глупости! — отмахнулась я, решительно входя в выделенные нам комнаты. — Думаю, нашему Императору виднее, как лучше для нас обоих. Он бы не стал отдавать приказы, которые мы не смогли бы выполнить. Передайте его величеству нашу благодарность за заботу.
Распорядитель гостевого крыла поклонился и быстро удалился. Мне даже показалось, что по пути он перевел дыхание. Оно и понятно, любая другая леди устроила бы скандал. Ведь подобное опорочило бы ее честь.
Но я не собиралась доставлять такое удовольствие Императору. Тем более что в душе я даже была ему благодарна. Ведь оставаться в одиночестве в этом дворце я была совершенно не готова. А просить Лиама побыть со мной… не решилась бы.
Лорд Лиам Тверг прикрыл за нами дверь и щелкнул пальцами. В камине тут же заплясал живой яркий огонь, разгоняя темноту и сырую прохладу нежилых покоев. Кажется, не очень нас и ждали, раз не потрудились даже покои протопить. Что ж. И это я переживу. Остается надеяться, что хоть постели у нас свежие и чистые, а не оставленные после предыдущих гостей дворца.
Лиам приблизился и обнял меня сзади, сцепив руки в замок. А я откинула голову назад, устраивая ее на его плече. Так просто и в то же время так… интимно, близко, правильно. Улыбка невольно тронула губы, а на душе сразу стало теплее, спокойней.
Пусть это и очень зыбкое спокойствие. Мне все время казалось, что я стою на краю обрыва, стоит сделать неверный шаг — и от меня останутся только воспоминания. И все же даже не это больше всего тяготило меня. А то, что приходилось лгать и недоговаривать Лиаму. Мне хотелось рассказать ему и об Ирлиен, и о том, что ей приходится переживать. Об уговоре с капитаном Кором, о том, что предрекла его мать. Обо всем. Но… наверное, я все же слишком труслива. Мне было страшно, что он не простит меня за ту паутину, что я сплела за его спиной. Не поймет моего желания спасти сестру, дать возможность прожить нормальную жизнь детям, случайно повстречавшимся мне на трактах Империи. И все мои планы рухнут, как карточный домик от дуновения ветра. Разве я могла это допустить?
Лучше вырывать вот такие моменты, а после хранить их, как величайшую ценность. Возможно, после того, как я посажу сестру и детей на корабль, он простит меня. Хотелось бы в это верить.
— Ты посчитаешь меня невоспитанной, если я скажу, что рада этому приказу? — прикрыв глаза, спросила я.
— Ты посчитаешь меня эгоистом, если я скажу, что тоже рад? — ответил мне вопросом на вопрос мой жених.
— Совсем немножко, — улыбнулась я и развернулась в его руках, обвив его шею руками. — Но я никому об этом не скажу. Обвиним во всем Императора.
Лиам тихо рассмеялся, легонько коснулся губами моих губ и, взяв меня за руку, провел к глубокому креслу у камина. Опустившись в него, увлек меня следом, почти вынуждая присесть к нему на колени. Но не скажу, что я очень уж сопротивлялась. Мне хотелось быть к нему ближе, чувствовать его тепло, запах — чуть терпкий, древесный.
— Ты прекрасно держалась сегодня, — заметил Лиам, привлекая меня еще ближе. Я устроила голову у него на плече, не особо заботясь о том, насколько неприлично это выглядит.
— Вряд ли я бы справилась, не будь тебя рядом. Император не тот человек, с которым я хотела бы схлестнуться один на один.
— И все же зря ты пошла у него на поводу. Венчания у древнего алтаря — рискованное дело. Это было неосмотрительно с твоей стороны, — вздохнул мой будущий супруг, обдавая меня теплым дыханием.
— Вполне возможно, — хмыкнула я. — Но… Я не сомневаюсь в том, что пройду это испытание. А если сомневаешься ты…
Лиам тихо рассмеялся, нежно поцеловав меня в макушку, как маленького ребенка.