Человек, сидевший за прилавком, моментально оказался подле него.
– Я могу использовать быстросохнущие чернила, которые не отличить от типографской краски, – сказал он голосом заговорщика. – Даже эксперт не заметит разницы.
– Сколько стоит? – спросил Мейсон.
Испачканный чернилами указательный палец мастера ткнул в прейскурант с образцами работ и ценами за десяток.
Мейсон вынул из кармана банкноту и показал на одну из карточек.
– Мне нравится вот эта. Напишите на ней «Р. Монтейн, Ист Пелтон-авеню, 128». В нижнем левом углу «Страхование и капиталовложения».
– Всего несколько минут, пока я приготовлю матрицу, – заговорил наборщик, отдавая Мейсону сдачу. – Вы подождете здесь или зайдете чуть позже?
– Зайду еще раз.
Он прошел в ближайшую аптеку, узнал там по телефону у Деллы Стрит, что Рода Монтейн пока не звонила, сел за столик, не спеша выпил довольно вкусное шоколадное молоко, которое следовало бы назвать просто какао, понимая, что «несколько минут» у наборщика равняются доброму получасу. Наконец он снова пересек улицу и получил два десятка свеженьких визитных карточек.
После этого опять вернулся в аптеку и позвонил Делле Стрит.
– Пол Дрейк разобрался в брачных свидетельствах. Жениха зовут Карл У. Монтейн. Адрес: Чикаго, Иллинойс. Газовая и водопроводная компании обслуживали Карла Монтейна в доме 239 по Хауторн-авеню на прошлой неделе. В свидетельстве сказано, что она – вдова, Рода Лортон. Дрейка интересует вопрос расходов. Каковы лимиты?
– Пусть тратит столько, сколько потребуется для дела. Раз клиентка уплатила мне за то, чтобы я представлял ее интересы, то я и намерен их представлять.
– А вам не кажется, шеф, что сделано уже вполне достаточно? В конце концов, вы не виноваты. Вы же не знали про деньги.
– Не знал, а должен был знать. Так или иначе, я доведу это до конца.
– Но ведь ей-то известно, где можно вас отыскать.
– Она не вернется.
– Даже вспомнив о своей сумочке?
– Теперь она уже вспомнила, но не смеет обратиться ко мне из-за оружия.
– Уже пятый час, – напомнила ему Делла, – учреждения скоро закрываются. Дрейк выяснил практически все, что ему могли дать официальные источники.
– А про пистолет?
– Нет еще. Но думает, что до пяти узнает.
– Отлично, Делла. Не уходи. Дождись моего следующего звонка. Задержи эту Роду любым способом, если паче чаяния она объявится. Скажи, что нам известно ее настоящее имя и адрес. Это приводит в чувство.
– Кстати, шеф, есть еще одна деталь, которую, мне кажется, вам интересно будет узнать.
– Что такое?
– В том фальшивом телефоне Рода Монтейн просто переставила вперед две последние цифры номера Нел Бринлей. По-видимому, она его хорошо знает. Вот я и думаю, уж не жила ли она вместе с этой Нел?
Перри Мейсон засмеялся.
– Ты у меня умница, Делла.
Повесив трубку, Перри Мейсон двинулся в главное управление телеграфной компании.
Войдя в зал, он подошел к одному из окошек и обратился к служащей, миловидной блондинке средних лет:
– Не могли бы вы мне помочь?
Показав ей телеграмму Роды и карточку на имя Р. Монтейн, он объяснил, что это страшно важное для него послание, на которое необходимо дать ответ, но поскольку он потерял адрес отправителя, то хочет узнать, не написан ли последний на бланке телеграммы. Может быть, по ее номеру отыщется подлинник.
– Я попробую, мистер Монтейн, – сказала девушка, забрала у него телеграмму с визиткой и ушла с ними куда-то в самый конец зала.
Перри Мейсон взял чистый телеграфный бланк, сверху написал одно слово «Грегори», оставив место для адреса. А ниже нацарапал следующий текст:
«Важные события заставляют отложить неопределенное время визит лично объясню встрече.
Р. Монтейн».
Женщина возвратилась минут через пять с именем и адресом, которые были написаны самим корреспондентом в нижней половине бланка.
Мейсон взглянул на них, удовлетворенно кивнул головой и дополнил свое послание: «Грегори Моксли, апартаменты „Коллемонт”, Норвалк-авеню, 316».
– Огромное вам спасибо. Пожалуйста, отправьте эту телеграмму.
– А теперь, – улыбнулась телеграфистка, – мне придется попросить вас указать свой адрес.
– Разумеется! – спохватился Перри Мейсон, изображая крайнюю степень смущения, и написал: «Р. Монтейн, Ист Пелтон-авеню, 128».
Потом расплатился, вышел с телеграфа и подозвал такси.
– Норвалк-авеню, 316, – сказал он.
Апартаменты «Коллемонт» оказались огромным двухэтажным зданием, которое когда-то было частным особняком. Поскольку спрос на такие большие помещения упал, владельцы поделили его на четыре просторных квартиры. Перри Мейсон обратил внимание на то, что три из них пустовали. Удивляться тут было нечему: по обе стороны улицы возвышались и более современные, и более удобные строения. Можно было не сомневаться, что в ближайшем будущем особняк снесут и на его месте выстроят дом посолиднее.
Мейсон позвонил в квартиру В, на пластмассовой дощечке, прикрепленной над кнопкой, было написано: «Грегори Моксли».
Послышалось жужжание механизма, который открывал дверь на расстоянии. Адвокат нажал на ручку и вошел в прихожую, почти у самого порога начиналась длинная лестница. Он стал подниматься на второй этаж. В это время на площадку вышел какой-то человек. На вид ему казалось лет тридцать шесть. У него были живые настороженные глаза, заготовленная улыбка, обходительные манеры. Несмотря на то, что день выдался на редкость теплым, он был одет в костюм, застегнутый на все пуговицы и придававший ему весьма респектабельный и даже важный вид. От него так и веяло благополучием и полнейшим довольством.
– Добрый день, – сказал он, – боюсь, мы с вами не знакомы. Я ждал другого человека, с которым договорился о встрече!
– Вы имеете в виду Роду? – спросил Перри Мейсон.
На какое-то мгновение тот замер, как бы приготовившись к удару. Но почти тут же снова расплылся в благодушной улыбке.
– Ага, значит, в конце концов, я оказался прав. Поднимайтесь же и садитесь. Как вас зовут?
– Мейсон.
– Рад с вами познакомиться, мистер Мейсон.
Он схватил правую руку Перри Мейсона и крепко пожал ее.
– Вы – Моксли? – спросил адвокат.
– Да, Грегори Моксли. Давайте пройдем в помещение. Сегодня очень жарко, правда?
Он провел Мейсона в библиотеку и жестом показал на кресло.
Комната была обставлена довольно уютно, хотя вся мебель выглядела старомодной. Окна были распахнуты. В пятнадцати футах возвышалась стена соседнего современного жилого дома.
Мейсон уселся, скрестив по привычке ноги, и совершенно машинально потянулся за портсигаром.
– Это здание загораживает вам свет и мешает свободному доступу воздуха, – заметил он.
Моксли сердито посмотрел туда.
– Из-за этого проклятого ублюдка у человека нет ни покоя, ни вентиляции. В такие дни, как сегодня, моя квартира превращается в пекло.
Моксли добродушно подмигнул с видом человека, научившегося с философским спокойствием принимать превратности судьбы.
– Вы, если не ошибаюсь, единственный жилец в этом бывшем особняке?
Моксли рассмеялся с некоторым вызовом.
– Вы сюда пришли порассуждать о моем жилище?
Мейсон в свою очередь улыбнулся.
– Едва ли.
– Тогда зачем?
Мейсон взглянул прямо во встревоженные глаза Моксли.
– Я пришел как друг Роды.
Моксли кивнул.
– Да, я это понял. Не думаю, чтобы вы…
Его слова были прерваны прерывистым дребезжанием звонка, которое вспугнуло душную дрему жаркого дня.
Моксли нахмурился и посмотрел на Перри Мейсона.
– Вы здесь с кем-то назначили свидание?
Мейсон покачал головой.
Моксли как будто не знал, что делать. Сладкая улыбка исчезла с его физиономии. Перед адвокатом больше не было светского кавалера. Стоял угрюмый, настороженный тип, злобно сжимающий кулаки. Не соизволив извиниться, он какими-то крадущимися шажками пошел к дверям и остановился на площадке так, чтобы видеть и коридор, и Перри Мейсона.
Снова затрещал звонок.
Моксли нажал на кнопку автомата и в этой напряженной позе стал ждать, пока отойдет в сторону щеколда.
– Кто там?
Этот хриплый окрик ничем не напоминал недавнее бархатистое урчание «добродушного сибарита».
– Телеграмма, – ответил мужской голос. На лестнице раздались шаги, зашуршала бумажка, хлопнула входная дверь.
Моксли возвратился в комнату, надрывая конверт. Потом расправил листок, прочитал и бросил подозрительный взгляд на Мейсона.
– Это от Роды, – сказал он.
– Угу, – без всякого интереса буркнул адвокат.
– Про вас она ничего не сообщает.
– Она и не могла бы сообщить.
– Почему?
– Потому что не знала о моем приезде.
– Продолжайте, расскажите все до конца.
– Я ее друг, – повторил Мейсон.
– Вы уже об этом говорили.
– Я приехал сюда как друг.
– И в этом для меня нет ничего нового.
– Я адвокат.
– Вот теперь кое-что сказали.
– Именно поэтому я и повторил несколько раз, что приехал как ее друг.
– Не понимаю.
– Как друг, а не как адвокат. Теперь понятно? Рода меня сюда не посылала. И не знала, что я здесь окажусь.
– Тогда для чего вы заявились?
Просто ради собственного удовольствия.
– Что вы хотите?
– Узнать, что вам нужно от Роды.
– Для друга, – сказал Моксли, помещая ладонь на ручку ящика стола, – вы слишком много говорите.
Теперь я с большим удовольствием стану слушать.
Моксли издевательски расхохотался.
– То, что вы хотите, и то, что будете делать, – вещи разные.
В Моксли больше не чувствовалось ни радушного хозяина, ни рубахи-парня. Все это заменили озлобленность и недоверие.
– Может быть, вам рассказать, что меня сюда привело?
– Расскажите.
– Я адвокат. Случилось нечто, заставившее меня заинтересоваться Родой. Думаю, детали не имеют значения. К сожалению, я не могу связаться с ней, но мне известно, что вы иногда видитесь. Вот я и решил приехать к вам, чтобы узнать, где можно ее найти.