– И теперь я могу уйти отсюда?
Ей хотелось встать с кровати, размять ноги и разобраться в случившемся. Хотелось убежать от всего, что она видела на улицах, и от страха, сжимавшего ей живот и угрожавшего остановить сердце. Лучше всего в таких случаях помогает джин. Несколько очень щедрых порций джина.
– Доктор вас осмотрит, но позже. А сейчас к вам посетитель. Ждет не дождется, когда вы проснетесь.
«Оливер», – подумала Белл, забыв про их ссору. Медсестра открыла дверь, и Белл, испытывая смешанные чувства, увидела Эдварда. Благодарная за его приход, она с трудом выдавила улыбку.
– Надеюсь, эти цветы вам понравились, – широко улыбнулся он.
Белл рассеянно кивнула и попыталась заглянуть через открытую дверь в коридор.
– Спасибо. А как малышка? Она здесь?
– Жива и здорова.
– Вы нашли ее родственников? – спросила Белл, ощущая настоятельную потребность это узнать.
Эдвард бесшумно закрыл дверь, сказав, что о младенце заботятся надлежащим образом, а потому у Белл нет причин для беспокойства.
– Я могу рассказать, где ее нашла. Это ведь может помочь поискам родных. Я запомнила дом. Если вы меня туда отвезете, я его вам покажу. Пожалуйста, помогите мне встать. – Белл заерзала на постели. – Я уже вполне могу ходить.
– Белл, в этом нет необходимости. Мы уже наводим справки. Надеюсь, вскоре найдем кого-нибудь из ее родни.
– Вы уверены? Мне невыносимо думать, что малышка может оказаться в сиротском приюте. – Белл всхлипнула. – Эдвард, вы представляете, какой ужас пережила эта крошечная девочка, когда у нее на глазах убили мать?
Эдвард пододвинул стул к кровати, сел, взял Белл за левую руку и нежно погладил:
– Успокойтесь, дорогая. Не надо так волноваться. Я же сказал, ребенок жив и здоров. А вот как вы себя чувствуете? Это важный вопрос.
Белл нахмурилась:
– Рада, что осталась в живых. Но голова ни к черту. Я плохо помню последовательность событий.
– Возможно, это и к лучшему.
– Но как я сюда попала? Что со мной случилось?
– Вы помните, что мы нашли вас вблизи индийского квартала?
– Да. Я совсем не собиралась туда забредать.
– Очень надеюсь, что не собирались. Вы упали и поранили ногу о битое стекло. Во всяком случае, мы так думаем.
– Я совсем не чувствую боли, – призналась Белл, оглядывая себя.
– Вам дали болеутоляющее.
Белл не смогла удержать слез, и они потекли по ее щекам. Эдвард молча подал ей носовой платок. Она вытерла лицо.
– Полегчало?
– Эдвард, это было ужасно. Ужасно! То, что я видела. Почему бирманцы убивали индийцев?
– Я все объясню, когда вам станет лучше.
Белл отдернула руку. Ей необходимо знать сейчас. Немедленно. Почему это произошло? Почему допустили такое? Но чувствовалось, Эдвард ей ничего не расскажет. Белл уперлась руками в матрас и села на постели:
– Мне надо встать. Я больше не хочу оставаться в больнице. Пожалуйста, помогите мне. Пожалуйста, Эдвард. Я должна увидеться с Клейтоном и вылететь в Сидней.
Эдвард покачал головой. Его глаза помрачнели.
– Боюсь, об этом не может быть и речи. Вы перенесли травматический шок. Доктор хочет продержать вас здесь не меньше недели. Возможно, и больше.
– А как же Клейтон?
Эдвард скривил губы и с сожалением посмотрел на Белл:
– Простите, дорогая, но, едва услышав о столкновениях, он спешно покинул Рангун.
Белл упрямо замотала головой. Внутри забурлило недоверие.
– Нет! Не верю! Вы хотите сказать, что он не собирался брать меня с собой?
– Как ни печально, но это так. Я слышал, они уже взяли новую дублершу. Однако я уверен, что Клейтон еще появится здесь.
– Почему там не могли меня подождать?
Голос Белл звучал тише и выше обычного. Она старалась не показывать досады, что в ее ослабленном состоянии было непросто. Впрочем, расстраиваться из-за какого-то антрепренера… После всего пережитого его поступок выглядел таким пустяком. Неужели это всерьез ее задело?
– Увы. – Эдвард вновь потянулся к ее руке. – Знаю, как сильно вас это огорчило, но мир индустрии развлечений – жестокий мир.
Белл пристально посмотрела на него:
– Это ведь были вы? Там… в машине…
– Да. К счастью, я наткнулся на вас вовремя. Ваша рана сильно кровоточила. Но за каким чертом вас понесло в индийский квартал?! Что вы там делали?
– Я пытаюсь вспомнить, но все как в тумане. Не помню, как забрела в индийский квартал. Запаниковала, оттого и заблудилась.
– Бедняжечка, – сочувственно кивая, произнес Эдвард.
– И все-таки из-за чего произошли столкновения? Прошу вас, расскажите.
– Как я уже обещал, расскажу, когда вы окрепнете. Нам самим пока не все понятно, и мы пытаемся составить целостное представление. А сейчас вам надо отдыхать.
Следующие два дня Белл только и делала, что ела и спала. Просыпаясь, она всякий раз вдыхала излишне пряный запах цветов в палате. Попытка узнать о причинах столкновений у медсестры закончилась ничем. Эдвард больше не появлялся. А ведь она даже не поблагодарила его за спасение.
И вдруг перед ней всплыло лицо человека с выдавленными глазами… Боже! Белл торопливо закрыла лицо ладонями.
Как все это случилось? И почему? Что могло стать причиной столь чудовищного кровопролития? Эдвард обязательно придет снова и расскажет ей. Он просто обязан рассказать. Потребность понять стала для Белл задачей первостепенной важности, иначе насилие и жестокость, виденные на улицах, будут и дальше терзать ее разум. После снотворного, которое ей заботливо давали на ночь, она просыпалась с тяжелой головой и растрепанными мыслями, но без таблеток ей было бы вообще не заснуть. Днем ее ноздри по-прежнему ощущали ужасный запах крови. Ей слышалось жужжание мух, и она плакала, вспоминая, как они слетались на свежую кровь. Белл вспоминала жуткую тишину в доме, полном мертвецов. Ее тревога за спасенную малышку с огромными карими глазами тоже не утихала. Белл молилась, чтобы власти позаботились о ребенке. Она поклялась себе: как только ей станет лучше, она обязательно удостоверится, что малышка находится в безопасности и получает необходимую заботу.
Утром третьего дня, когда Белл хотелось засунуть голову под подушку и спрятаться от внешнего мира, в палате появилась Глория.
– Дорогая, вы попали в такую ужасную передрягу. Считайте, что побывали на войне. Глупая девчонка, о чем вы только думали?
Услышав голос подруги, Белл напряглась. Она заставила себя улыбнуться. Глория выглядела невероятно элегантной в черно-белом костюме и такой же шляпе. Сюда она явилась с бутылкой вина и коробкой шоколадных конфет. Но, по правде говоря, Белл меньше всего сейчас хотелось видеть эту женщину.
– Может, присядете? – предложила Белл, стараясь быть учтивой.
– В общем-то, я заскочила ненадолго. Хотела побаловать вас. – Глория поставила вино и конфеты на тумбочку, где почти не оставалось места. – Но, дорогая, что-то вы не больно рады меня видеть. А я, помимо лакомств, принесла вам необычайно хорошую новость.
– Простите, я до сих пор неважно себя чувствую. Это было так ужасно.
– Еще бы это не было ужасно! Естественно, что вам до сих пор не по себе. Этого следовало ожидать.
Белл попыталась сесть и пригладила волосы.
– Я видела такие жуткие…
– Конечно, конечно. – Глория взмахнула рукой, останавливая дальнейшие слова Белл, и впилась в нее взглядом. – Хм… Вам не помешает визит к парикмахеру. Я это устрою. А сейчас хорошая новость.
– Мне она тоже не помешает, – отрешенно сказала Белл, удивляясь, как что-то внешнее может повлиять на ее состояние.
– Тра-ла! Слушайте. Гарри отложил поездку. Он дождется, пока вы не окрепнете. – Глория подмигнула ей. – Особенно после того, как я кое-что прошептала ему на ушко.
– Боже, что же вы ему сказали? – спросила Белл, не зная, как относиться к услышанному.
– Да просто напомнила ему о небольшом прегрешении, свидетельницей которого была.
– Вы его шантажировали? – ужаснулась Белл.
– Совсем чуть-чуть, – самодовольно усмехнулась Глория.
– Он же меня возненавидит до глубины души.
– Ни в коем случае. Он возненавидит меня. А разница в том, что мне на его ненависть наплевать.
Белл отвернулась, не поверив словам Глории. Теперь жди неприязненного отношения со стороны Гарри.
– Кстати, Гарри выполнил свое обещание и договорился о встрече с мандалайским районным комиссаром. Пост этот комиссар занимает с незапамятных времен. Если кто что и знает, так это он. Думаю, я заслужила слова благодарности.
Белл вяло улыбнулась. Глория была в своем репертуаре. Разумеется, миссис де Клемент не желала и слышать о недавних беспорядках. Белл невольно подумала об Оливере: вот с кем бы ей сейчас поговорить.
– Ну, мне пора. – Глория наклонилась и поцеловала Белл в щеку. – Пока, дорогая. Поправляйтесь быстрее.
С этими словами Глория выпорхнула из палаты, оставив смешанный аромат жасмина, розы и сандалового дерева. Кажется, так пахли духи «Шанель № 5». Белл потянулась за книгой, которую кто-то оставил ей на тумбочке. Это был роман Агаты Кристи «Убийство в доме викария». Пару минут Белл читала, а потом перед мысленным взором снова замелькали картины виденных ужасов, и она отложила книгу. Оттуда на покрывало выпал клочок бумаги. Прочитав записку, Белл судорожно глотнула воздуха и порвала бумажку на мелкие клочки. Это больше не должно затрагивать ее. Ей хотелось его увидеть, но больше она ни за что не повторит той ошибки. Оливер посылал ей свою любовь и надеялся, что она благополучно пережила жуткую передрягу, в которую попала. Далее он выражал надежду на ее скорое выздоровление и предлагал встретиться и чего-нибудь выпить. Кровавая драма на улицах индийского квартала вызвала у Белл чувство полной беззащитности, словно от шока у нее расшатался внутренний стержень, и уязвимость, тщательно скрываемая ею, теперь обнажилась. Она остро нуждалось в друге, но только не в таком, как Оливер. Ни в коем случае.
Она вспоминала новые подробности пережитых событий, включая и цепенящий ужас, охвативший ее при мысли, что вооруженная толпа вот-вот нападет на нее. Этот ужас укоренился у нее в животе, держа ее в состоянии плотно сжатой пружины, стал ее неотделимой частью. Желая прогнать ужас, Белл с силой надавила на живот, но лишь задохнулась и закашлялась. Чувствуя себя совсем измотанной, она погрузилась в сон. Ее разбудил собачий лай с улицы. Затем скрипнула дверь палаты. Не открывая глаз, она уже знала, кого увидит.