– Кем была ваша сестра?
– Мои родители, Диана и Дуглас Хэттон, тогда тоже жили в Золотой Долине. В соседнем доме. В одиннадцатом году у них родилась дочь, которую назвали Эльвирой. Моя старшая сестра. Вскоре малышка бесследно исчезла из сада.
– Это была не она, – покачала головой старуха.
– Тогда кто?
– Мне хорошо заплатили и велели молчать.
– Кто? Пожалуйста, скажите.
– Младенец, похороненный в саду семьи де Клемент, был ребенком моей хозяйки. Мертворожденным.
– Но почему из этого нужно было делать тайну? – нахмурилась Белл; Лю Линь закусила губу и побледнела. – Наверное, о мертворожденном ребенке знали и другие?
– Только я. Больше никто. Ребенок родился немного раньше срока. Я одна помогала хозяйке при родах. Мистер де Клемент ездил по делам в шанские земли и вернулся через три дня.
– И что?
– Миссис де Клемент совсем голову потеряла. Стала грозить, что уволит меня, если я кому-нибудь расскажу. Она отказывалась признать, что младенец родился мертвым. Не подпускала меня к нему, не позволяла устроить похороны. Входить к ней в спальню разрешалось только мне. В доме никто не знал, что ребенок мертв. Я всем говорила, что роды прошли успешно и что миссис де Клемент требуется покой. А через день, когда она услышала, что в семье Хэттон без умолку плачет младенец… – Лю Линь замолчала.
В горле Белл встал комок. Завороженная рассказом, она уже догадывалась, что́ услышит.
– За садами всех домов есть дорожка. Миссис де Клемент пробралась в сад дома двадцать три, схватила малышку и унесла к себе. Вечером она велела мне закопать ее мертворожденного ребенка в глухом углу сада, куда никто не заглядывал.
– Боже мой! – воскликнула Белл, шокированная страшной правдой.
– Я заранее вырыла яму, закрыла листьями и ветками. Пришлось ждать, когда часть слуг уйдет домой, а остальные лягут спать.
– И что, после исчезновения Эльвиры никто не заподозрил соседей? – спросил Оливер.
– Нет. Ведь только мы с миссис де Клемент знали, что ее ребенок родился мертвым.
– А как же врач?
– Я хотела позвать врача, но хозяйка запретила.
– А ее муж? Ему она сказала правду?
– Нет.
– И он ничего не знал о подмене?
– Когда полиция начала искать пропавшего младенца, я испугалась и рассказала хозяину правду. Я думала, он заставит жену вернуть ребенка, но он сказал «нет». Вместо этого они уехали из Рангуна. Если бы узнали, что его жена украла ребенка, это сломало бы ему карьеру.
– И они решили уехать в Кало?
– Я поехала с ними. Они всем рассказали, что едут на отдых, но через неделю мы вернулись в Рангун. Это было ночью. Мне они заплатили кучу денег и приказали молчать, а сами тайно уехали из страны на машине. Подозреваю, они отправились в Таиланд. В Бирме они больше не показывались. Перед отъездом они мне пригрозили: если проговорюсь, меня найдут и убьют. Я купила два дома: сестре и нам с братом, и взяла лицензию на газетный киоск.
Оливер ошеломленно смотрел на китаянку:
– А вы не думали, в каком состоянии находились Хэттоны, лишившиеся ребенка? У вас не было мысли пойти в полицию?
– Я пыталась сказать миссис де Клемент, что так нельзя, но она лишь кричала на меня. Мистер де Клемент повел себя еще хуже. Он угрожал расправиться не только со мной, но и с моими близкими. Я испугалась.
– Им кто-то помогал в бегстве из страны?
– Из Кало в Рангун мы приехали на одной машине. Потом возле отеля «Стрэнд» встретились с племянником мистера де Клемента.
– С Эдвардом де Клементом, – едва слышно произнесла Белл, ощущая подступающую тошноту.
– Да, с мистером Эдвардом. Он часто приходил к хозяевам обедать. Дядя помогал ему с карьерой.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Оливер.
– Племянник ждал их в другой машине.
– Значит, мою маленькую сестру увезли, а мою несчастную мать обвинили чуть ли не в убийстве собственного ребенка.
– Я вам сочувствую, – вздохнула Лю Линь.
– Почему вы решили рассказать нам об этом сейчас?
– Я больна. Меня втянули в дурное дело. Не хочу сойти в могилу, оставив это на своей совести.
– Эдвард де Клемент вам угрожал?
– Он угрожал моему брату, – кивнула Лю Линь.
– Как давно?
– Несколько месяцев назад. Я находилась здесь, но слышала, как мой брат ему сказал, что я уехала в Китай. Этот Эдвард де Клемент сказал брату: если кто-нибудь будет спрашивать про меня, чтобы сразу сообщил ему, иначе брату несдобровать.
– Почему вы не уехали в Китай?
– Я собиралась.
– Ваш брат соглашался ехать с вами?
– Да, но вначале нужно было продать дома. Без денег куда поедешь? Я знала: если мы останемся, нас обоих могут убить. Но я никак не могла найти покупателя. И потом я заболела.
Оливер коснулся плеча китаянки и тихо спросил:
– Вы готовы повторить все это в полиции?
Китаянка закрыла глаза и некоторое время молчала. Потом кивнула.
Оливер ободряюще ей улыбнулся:
– Лучше всего, если вы с братом отправитесь с нами в безопасное место, где останетесь, пока не дадите показания полиции.
Лю Линь снова кивнула.
Услышанное шокировало Белл, но вскоре в ней стала просыпаться робкая надежда, которая разрослась и заглушила все остальные чувства. Если де Клементы перебрались в Америку и если потом с Эльвирой ничего не случилось, ее старшая сестра по-прежнему жива. О таком она не решалась даже мечтать. А надежда в ее душе продолжала разрастаться.
Белл повернулась к китаянке:
– Вы что-нибудь знаете о судьбе Эльвиры? Главное, она жива?
Лю Линь с братом перевезли в безопасное место, где они дали показания полиции. На следующее утро Белл находилась в квартире одна, продолжая обдумывать вчерашние события. Оливер вышел купить еды. В дверь постучали, затем послышался голос Глории:
– Белл, если вы дома, откройте. Ради бога, откройте! Это очень важно.
Белл не хотелось открывать, но голос Глории пробудил в ней такую злость, что она решила поговорить с этой особой начистоту.
Увидев вошедшую Глорию, Белл едва не поморщилась. От лощеной, самоуверенной женщины не осталось и следа. Казалось, Глории было не до забот о внешнем облике. Остатки вчерашней косметики успели въесться в морщинки вокруг глаз и более глубокие морщины, тянущиеся от носа ко рту. Запах вчерашних духов успел стать затхлым. Белки ее припухших глаз были красными.
– Вы должны мне помочь! – даже не взглянув на Белл, выпалила Глория.
Едва войдя, она принялась мерить шагами гостиную.
– Почему это я должна вам помогать?
Глория посмотрела на нее как на дурочку:
– Потому что это ваша вина. Эдвард арестован. Его обвиняют в препятствовании осуществлению правосудия. Обвинение грозит ему потерей всего. Карьеры, репутации, друзей.
– Как и мои родители когда-то потеряли все, что было для них значимо. Вы это имели в виду?
– Простите, Белл, но это было очень давно. А мы говорим о сегодняшнем дне. Перед Эдвардом открывалось блистательное будущее. Неужели вы хотите его погубить?
Белл удивляло, с какой легкостью Глория отметала страдания, выпавшие на долю Дианы и Дугласа.
– Думаю, вы не понимаете, насколько пострадали мои родители и как это отразилось на мне.
– Но вы даже не знали о существовании сестры. И не узнали бы, не попадись вам эти дурацкие вырезки.
– Зато мою мать это свело с ума. Она поверила, что собственными руками погубила своего ребенка.
– Эдвард всего лишь помогал дяде. Он не похищал ребенка.
– Он соучастник преступления своего дяди. Если полиция прислушается к моим доводам, ему предъявят дополнительные обвинения в пособничестве и создании помех полицейскому расследованию. Вам, кстати, тоже.
– Клянусь, я тогда ничего не знала. Только потом я… – Наткнувшись на гневный взгляд Белл, Глория замолчала. Она закурила сигарету и попыталась задобрить Белл. – Я сделаю все, чего ни попросите. Могу написать моей двоюродной сестре Эмили… которую когда-то звали Эльвирой. Если я это сделаю, вы готовы помочь Эдварду выпутаться?
Белл застыла на месте. Значит, Эльвира жива. Теперь она знает наверняка. Ее сестра жива.
Получив подтверждение, она не знала, как поступить. После всего, через что ей довелось пройти, она смотрела на Глорию, а внутри нарастающая радость сражалась с гневом. Белл взяла себя в руки. Глория с братом водили ее по ложным путям, скрывая, что Эльвира жива, и этого она им никогда не простит.
– Она знает? Эльвира знает правду своего появления на свет? – (Глория кивнула.) – Когда она узнала?
– После смерти матери. Эмили нашла письмо… Мэри призналась во всем.
– Когда?
– Несколько месяцев назад.
– И?..
– И – что?
– Она знает обо мне?
– Нет.
Помолчав, Белл сжала кулаки и презрительно фыркнула:
– И вы думаете, письмо к Эмили – достаточная компенсация за все, что вы с Эдвардом сделали?
– А какую компенсацию вы считаете достаточной? У меня есть деньги.
Гнев Белл уже не полыхал. Он перешел в ледяную стадию, и слова, произносимые ею, точно били в цель.
– Вы неправильно поняли мои слова. Вы знали, что я ищу Эльвиру. Вы пытались меня убедить, что моя сестра пострадала от рук собственной матери.
– Я…
– Погодите! – взмахнула рукой Белл. – Я еще не все сказала. Вы убеждали меня ехать с Гарри, зная, что эта поездка окажется погоней за призраками. Единственный нюанс: в конце путешествия я чуть не погибла. Как бы это было кстати для вас. Или мое несостоявшееся свидание со смертью тоже не имеет никакого отношения к вам и вашему брату?
Глория покачала головой:
– Я ничего об этом не знаю. Уверена, что и Эдвард тоже. Можете ли вы доказать, что это был он?
– Едва ли, зато наша свидетельница может подтвердить то, что произошло двадцать шесть лет назад.
– Белл, послушайте меня. Эдвард тогда был совсем молод. Он только начинал строить карьеру. Я слезно прошу вас: повлияйте на свидетельницу и попросите ее отозвать свои показания.