В ее голосе слышалась такая гордость, будто Даша сама открыла этот метод, вместе со всей таблицей Менделеева. Пилинг, конечно, дело нехитрое. Кислоты разъедают ороговевший слой кожи. Но если все это так просто, почему Лизу настолько поразили изменения в подруге? Ерунда же. Строгая диета, режим тренировок, косметические процедуры. Уколы красоты, от которых сама Лиза полчаса назад отказалась. Они, похоже, объясняли изменение формы губ и, как ни удивительно, носа.
– Маникюр-педикюр сделали, чистку тоже. – Даша принялась загибать пальцы с короткими, покрытыми коралловым лаком ногтями. Сказала, что оранжевый – цвет счастья. Похоже, различать цвета – не ее конек. – Тело поскрабили. Дальше эпиляция… всего.
– В смысле?
– Ну ладно, на голове волосы оставим. Ты же бреешься просто, да? Или даже не бреешься?
– Бреюсь, конечно. Ноги брила вчера, но я в штанах. Подмышки сегодня утром. Если сниму пиджак, в обморок никто не упадет. Все под контролем.
– А там? – произнесла Даша в нос.
Лиза зажмурилась. Это металлическая пластина перебралась на скулы, а от нее в глаза полетели микроскопические брызги. Лиза же не ханжа, чтобы так реагировать на вопрос.
– Какая разница? Кроме меня об этом никто не узнает.
– Ты знаешь. Про столбики свои отросшие на ногах, про заросли в трусах.
– Ну, я-то к ним за всю жизнь привыкла.
– Оно и видно.
– Через одежду, что ли? – попыталась улыбнуться Лиза, но пластина тут же впилась в кожу.
– В жестах. Решит мужчина тебя по ножке погладить, а ты что? Дернешься, как психованная.
– С чего это кому-то меня гладить?
– А если тебе захочется?
Лиза вспомнила, как ласкала себя пальчиком, думая о Владе, и открыла глаза.
– Не захочется.
Больше.
– Ну, раз ты уверена, – хмыкнула Даша, – поработаем пока над головой.
Пытаясь проанализировать, почему в ту ночь в ее фантазиях появился именно бородач, Лиза не заметила важного. Очень важного.
– А почему эта штука на волосах так пахнет? Это что, краска?! – Она попыталась вскочить с парикмахерского кресла, но полиэстеровый пеньюар зацепился за выступающую ручку.
– Ой, да не паникуй ты… – закатило глаза Дашино отражение в зеркале. Конечно, ей же в соседнем кресле делали укладку, а не мазали волосы синей пастой. – Ира тебе пару прядок осветлит, не заметишь даже. Да, Ир?
– Бейбилайтс. Мелирование такое, очень тоненькое, – улыбнулась Ира. – Как будто волосы на солнце выгорели. Сразу лицо посвежеет.
Сама она выглядела очень естественно и свежо. Лиза выдохнула. Мысль, что парикмахер вряд ли красит себя сама, пришла слишком поздно. К тому моменту на Лизиной голове почти не осталось не синих прядей. Ира пообещала, что этот цвет смоется полностью. И правда. Теперь Лизины волосы стали неоново-желтыми. Она уже решила, что это и есть подвох, которого стоило ждать от Даши, когда Ира принялась намазывать ее голову новым составом. На этот раз полностью. Белому цвету жидкости Лиза радовалась недолго. Минут через пять волосы стали сиреневыми. Черт с ними. Отрастут. Хотела же короткую стрижку, ощущение легкости. Вот, спасибо Даше.
Пока голова горела под литрами краски, другая девушка что-то рисовала у Лизы на лице. Ей было все равно, что именно. Хоть мордочку кошки, хоть маску зомби. Отсюда сегодня она пойдет домой. Хорошо, если останутся деньги на такси. Ехать в таком виде в автобусе, наверное, небезопасно.
В последний час пытки Лиза отключилась и мысленно в очередной раз проигрывала свое выступление на конкурсе. Нет, не просто произведение Баха, а каждый свой шаг. Вот она, с уже отросшими волосами нормального цвета, выходит на сцену. Стрижка под мальчика у классической пианистки… Так себе, конечно, но да ладно. Она же на сцене не для красоты. Садится за рояль. Быстрым, уверенным движением регулирует высоту банкетки. С первого раза, а не так, как в позапрошлый вечер в ресторане. Улыбается залу. Там почему-то сидят Даша и Влад. Ладно Даша, пусть видит, что ее козни не помешали Лизе блистать. Потому что это для новой знакомой главное – внешность. Да что там, у нее кроме холеного тела и нет больше ничего. У Лизы есть дар. Талант радовать слушателей… А что здесь делает Влад? Он же не любит Баха, пусть идет слушать своего Эйнауди.
– Але, ты спишь там? – Она почувствовала Дашины руки у себя на плечах.
Через силу открыла глаза и обернулась. Хотела ответить, но застыла с открытым ртом, глядя Даше в лицо.
– Тебе что, краска в мозг попала?
– Нет, я просто увидела… – Лиза очень медленно развернулась к зеркалу. Краем глаза она уже успела заметить отражение. Оно настолько ее поразило, что девушка не сразу узнала в нем себя. – Блин…
Губы. Первое, что бросилось в глаза. Большие, красные. Она же отказалась от уколов, почему они такие пухлые? И нос… Нет, не пухлый, конечно. Наоборот, тонкий и острый, почти как у подруги на фотографиях. Сейчас ее лицо вообще чем-то походило на новое Полинино. Скулы как будто стали выше и шире, а пухлые щечки сдулись. Глаза, кажется, и не накрашены совсем. Но почему они такие… широкие? Лиза тряхнула головой. Небрежно завитые локоны будто не шелохнулись.
– Да, с лаком перебор, Ир, – сказала стоящая сзади Даша.
– Волосы непослушные.
– Неудивительно. С таким характером долбанутым.
Как ни странно, сиреневый цвет смылся. Волосы выглядели светлыми и естественными, прямо как у Иры.
– Ой, брови, – засмеялась Лиза, увидев на собственном лице всегда так поражавшие ее идеально уложенные волоски. Противоположность деланно небрежной прическе.
– Что, нравится тебе?
– Да, спасибо большое, Даш. Прости, я думала…
– Не за что, – перебила Даша. – С тебя… сколько там, Ир?
Услышав сумму, Лиза подавилась вдохом.
– Помнишь, ты говорила, будет скидка, – откашлялась она. – Где моя сумка? Там студенческий…
– Студенческий, – покатилась со смеху Даша. – Ир, ты слышала?
– Это уже со скидкой, – улыбнулась та. – Как Даше делаю. Но у меня расходники дорогие. Может, остальные мастера больше скинут. Я тебе шампуня оттеночного бесплатно отлила, вот. Начнут волосы желтить, помоешь им голову.
– Остальные… – Лиза схватилась за жесткие от лака волосы.
– Ладно, выдохни. – Даша потянулась за сумочкой. – Я расплачусь пока, а ты мне вечером отдашь.
– Но Влад мне столько не заплатит.
– От гостей больше получишь, не парься.
– На вечеринке дают чаевые? Мне просто за две смены еще ни разу не давали…
– Ну так, ты же за пианино сидела.
– За роялем. А сегодня надо будет к столикам подходить? – У Лизы заныло под ложечкой.
– С чего это? Обойдутся.
– Хорошо. – Девушка почувствовала, как боль утихает. Надо было перекусить перед выходом. – А то мне сложно общаться с незнакомыми людьми.
– Ну, за нашим столиком ты всех уже знаешь, – сказала Даша, направившись к выходу. – На остальных пофиг. Главное, не сиди весь вечер молча. Болтай, улыбайся, глазки строй.
– Между композициями делать паузы и болтать?
– Между чем? – Даша замерла с дверной ручкой в руке.
– Ну, между песнями.
– Да пусть играют, тебе-то что. Погромче говори…
– В смысле, пусть играют? Это же я буду играть.
– С фига ли?
– Извините, можно пройти? – спросила женщина лет сорока с другой стороны двери.
– Вы что, не видите, мы выходим! Сначала выпускать принято, между прочим… – ответила ей Даша, переступая порог. – Никакого воспитания. А еще говорят, это мы, молодые, некультурное поколение.
Лиза на онемевших ногах поплелась за ней, но в машину садиться не спешила.
– Даш, это уже не смешно. Ты же меня играть на рояле сегодня пригласила, да?
– Чего? Где я, а где рояль, – заржала она в голос и открыла водительскую дверь.
И правда. Собственный вопрос вдруг показался Лизе глупым.
– Но ты же сказала, что предлагаешь мне заработать «не тем, чем я подумала».
– А хрен знает, чем ты думаешь. Люди нормальные мозгом обычно для этого пользуются. Ты что там, плакать собралась?! Да пошутила я. Не тем, не бойся. А ну не реви! Тушь потечет.
– Скажи как есть. – Лиза сглотнула подступивший к горлу ком. Она никогда не плачет. С чего это Даша решила… – Что я должна буду делать?
– Да я только что тебе сказала. Сидеть, болтать, улыбаться, строить глазки. Ты же вчера видела, как я работаю.
– Ты вчера работала?
– А ты думала, я тому старикану за бесплатно зубы скалила?
– И меня никто не будет… трогать?
– Ну, если сама не разрешишь. Просто они за это раскошеливаются обычно. Но тебе и так денег дадут, ты же новенькая. Все любят свежее мя… лица.
– А предыдущая пианистка тоже этим занималась?
– Ну да, – пожала плечами Даша. – Но ты на нее не равняйся. Она как я была, без заморочек. Если не хочешь, чтобы трогали, сразу говори: нет и все. Дальше разберешься, а пока присмотрись. Цену себе понабивай, в конце концов… Ну что, поехали?
Глава 24
Полина была без заморочек… Возможно, стоило спросить у Даши прямо, что она имела в виду, но Лиза уже успела уяснить, что прямой путь не всегда самый короткий. Вместо этого она решила понаблюдать за Дашей на вечеринке. Еще на подъезде к ресторану чувствовалось, что сегодня все будет иначе. Желтые огни за занавесками, казалось, горели ярче, чем обычно. Внутри, наоборот, было темнее. Не включили свисающие с потолка на тканевых шнурах ретро-лампочки Эдисона. Даша проскользнула вглубь, а Лизу на пороге остановила чья-то здоровенная ручища.
– Саня, ну ты чего? – засмеялась Даша, обернувшись на Лизин окрик. – Это новая девочка, она со мной.
– Да пофиг мне, с кем. Телефон сюда давай, – гаркнул Саня над Лизиной головой. Не поднимая глаз, девушка вытащила мобильный из сумочки и вложила в огромную ладонь.
– Ой, какие мы злые, – продолжала скалить зубы Даша. Конечно, не ее же вот-вот скомкают и вышвырнут на улицу здоровенные лапищи.
– Ты свой тоже давай.
– Что сегодня, английская королева собирается с визитом? – закатила глаза она и протянула ему мобильный.