Будто услышав его слова, из-за двери выглянула светленькая головка. Обернувшись, встряхнула спутанными со сна волосами.
– Вернулся! Я же говорила, – прокричала девочка в дом.
– Вернулся. – Дядя Женя с рыком в три прыжка подскочил к ней и подхватил под мышки. – Папка вернулся!
Девочка завизжала. Лиза через силу улыбнулась, представив, как там сейчас ее папа. Такой же большой и сильный в ее воспоминаниях… Мама сказала, что в реанимацию, где он лежит, запрещено брать телефон. Даже позвонить нельзя. Лиза и не помнила, когда разговаривала с ним в последний раз. Болтовня ни о чем казалась ей бессмысленной тратой времени. Нужно было заниматься, чтобы стать той, кем она всю жизнь хотела быть. Музыкантом, профессионалом. Теперь эти разговоры казались не такими уж бесполезными. Но она ведь не жалеет? Она же все еще хочет стать лучшей в своем деле больше всего на свете? Конечно. Странно, что такой вопрос вообще пришел ей в голову.
– Ты вот что, Лиз, – шепнул ей дядя Женя, заводя в дом. – Оксанке моей ничего не рассказывай пока. Не надо ее зря волновать. Только лишнюю надежду давать… А вот и она! Знакомься, Оксан. Это Лиза, подружка моей племянницы.
– Полины? – спросила худощавая женщина, плотнее запахивая полы халата и поправляя такие же светлые, как у девочки, волосы. – Какие-нибудь новости появились?
Лиза покачала головой.
– Нет, Оксан, нет никаких новостей. Лизка в гости просто заехала. О Полинке поговорить с кем-нибудь захотела, а в Новопетровске же нет больше родственников никаких.
– Понятно. – Оксана с сомнением посмотрела сначала на девушку, а потом ей за спину. – Привет, Слав. Может, тогда, чаю?
– Давай, Оксан. А замутишь пирог свой яблочный быстренько? Я ж привез вчера яблок с базы. Вот такие. – Он показал Лизе шар, не смыкая пальцев. – Мешок целый купил. Тебе с собой еще положим.
– Спасибо, не надо…
– Надо, надо. Витамины. В пироге распробуешь, за уши не оттащишь. Моя Оксанка во как готовит, – показал он большой палец правой руки, незаметно подталкивая Лизу в коридор левой.
На стенах висели фотографии счастливой семьи. Мама, папа и дочка. Девочка везде выглядела одинаково, только родители на одной половине снимков были моложе, а на другой – лет на десять старше. Лиза не сразу поняла, что на фото разные дочки. Возле двери, которую распахнул перед Лизой дядя Женя, висел единственный снимок с двумя девочками. Одной было лет шестнадцать, другой – не больше семи. Та, что старше, практически копия матери.
– Подержишь мне ноги? – подбежала младшая и обхватила папу за живот. Ручки еле дотянулись до боков.
– Ах ты, спортсменка моя. Пресс она качает, представляешь? – улыбнулся дядя Женя Лизе. – Кубики скоро будут, да?
– Ага, – закивала девочка.
– А для этого что нужно?
– Качать. Пошли, – потянула его за руку девочка.
– Для этого есть надо хорошо, а то мышцы расти не будут. Вон, тощая какая. Беги давай, маме помоги приготовить. Вечером покачаем. Надо сначала строительный материал набрать.
– Да ну тебя. – Опустив плечи, она прошаркала в коридор.
– Да ну меня, слышала? Мнение у нее свое появилось, в папкиных словах сомневаться стала. Худеет. Не знаю уже, как еду впихнуть. Фигуристка моя. Насмотрится на таких, как ты, – кивнул он на Лизу.
Девушка с удивлением оглядела себя сверху вниз. С каких это пор она худая? А может, и правда сбросила пару килограммов?
– Ну что, показывай.
– Ах да, – опомнилась Лиза и нехотя полезла в сумку за тетрадью. – Они с сестрой так похожи…
– В Оксанку обе. Я когда на ней женился, Янке столько же было, сколько малявке моей сейчас. Вот и говори потом, падчерица… Один в один. Характеры только разные, пока…
– Думаете, она тоже может… – Лиза прикусила язык, увидев, как побледнело всегда красное лицо дяди Жени.
– Через мой труп. А лучше через трупы тварей этих. Каждому яйца оторву, пусть только подойдут… Давай сюда, что у тебя там.
Лиза подала ему закрытую тетрадь, но он быстро пролистал до страниц с «бухгалтерией». При виде цифр его лицо перекосилось.
– Да, за болтовню столько не платят…
– Видите? – указала она на приписку на последней странице.
– А это что?
– Скорее всего, какой-то счет. Полина каждый месяц записывала в расходы одну и ту же сумму. Мы думаем, она кому-то процент платила.
– Кто это, мы?
– Я и Даша. Она тетрадь принесла.
– Значит, девка эта тоже счет видела?
– Да. Но мне кажется, ей это не очень интересно.
– Кажется… Странно это, как считаешь? Приходит, тетрадку тебе приносит. Спрашивается, зачем?
– Она помириться хотела. В общем, долгая история.
– Так ты думаешь, она здесь ни при чем?
– Не знаю.
– Можно? – заглянул в комнату Слава.
– Заходи. И дверку прикрой. Вот, смотри.
Дядя Женя швырнул Славе тетрадь. Тот внимательно изучил каждую страницу.
– И что с ней делать?
– Там какой-то счет указан, – сказала Лиза. – Я считаю, надо отнести ее в полицию. Может, они выйдут на похитителей.
– Да ты что, меня совсем не слушаешь? Я же объяснял, там у них человек свой есть. И не один, скорее всего…
– Но следствие ведет неместный, Александр Петрович. Его, вроде бы, не так давно из Невинногорска перевели. Можно попросить, чтобы он никому это не показывал и все сам проверил.
– Думаешь, раз этот Александр Петрович ваш земляк, то он за Полину жопу рвать станет? Я сам оттуда, и столько этих земляков мне тут подножки ставили…
– Жень, послушай, она правильно говорит.
– Что правильно? Ты сам, что ли, с луны свалился? Знаешь же, как они Светку обратно отвезли…
Лиза вспомнила рассказ о девушке, которая пыталась сбежать. По спине пополз холодок. Страшно представить, что с ней сейчас…
– А если и правда этот следак еще не повязан? Пусть посмотрит, хуже не станет.
– Хуже не станет? А если они потом за ней придут? – кивнул на Лизу дядя Женя.
– Она ничего относить не будет. Давай сами сходим? Скажешь, гостила у тебя племяшка, тетрадку забыла, а там такое…
– Угу. Он пойдет и начальству доложит. Тю-тю тетрадка, вместе со счетом.
– Копию сделаем. Со следаком этим по-мужски поговорим. Объясним, что к чему. Про Лизу только не скажем, на всякий случай.
– А если и он уже с ними?
– Да и фиг с ним, Жень. Как будто они не знают, что мы под них копаем.
– Может, и не знают… – засопел дядя Женя.
– А тебя просто так с ножиком встретили. Да, представь себе, – кивнул он раскрывшей рот Лизе. – В больнице лежал, еле спасли. Сказал всем, что гопота наехала.
– Может, и гопота.
Слава закатил глаза. Совсем как Даша, когда она говорила глупости.
– Лиз, а что еще ты узнала? – спросил Слава.
– Сама толком ничего. Вместе с деньгами еще нашла ключ и записку. В ней адрес электронной почты и пароль.
– Пробовала войти?
– Покажи-ка, – перебил дядя Женя, – с собой записка?
– Пробовала, к почте пароль не подошел. Вводила во всех соцсетях, сервисах, тоже ничего. Дядь Жень, я все надежно спрятала, как вы просили, не переживайте. А Полина? – опомнилась Лиза и задала заранее заготовленный вопрос. – Что она узнала? Как вышла на похитителей?
– Да в инете, страница есть…
– Слав! Не надо ей.
– Во ВКонтакте? – догадалась Лиза, вспомнив рассказ Даши.
– Видишь, она сама знает уже. Там типа паблика.
– Молчать, кому сказал! Я одну втянул уже, в жизни себе не прощу…
– Люди Новопетровска, да? – подхватила Лиза.
Слава и дядя Женя не то испуганно, не то удивленно переглянулись.
Глава 40
Лиза затаила дыхание, проигрывая самое сложное для нее место в произведении. Казалось, прошел целый час. Выдохнула, только когда пальцы легко и точно пробежали по клавишам, не допустив ни одной ошибки. Получилось. Кажется, впервые за все месяцы подготовки ей удастся сыграть от начала до конца так, как надо. Почти каждый раз, доходя до этих тактов, она запиналась и начинала заново. Победа. В животе защекотало от радости. Захотелось вскочить и запрыгать, но Лиза тут же подавила это желание. Вставать нельзя.
Хорошо, что вчера не согласилась переночевать у Полининого дяди. Однако, засыпая в пустой квартире, она так не думала. Дядя с женой накормили ее домашней едой и даже предложили вместе съездить за вещами. Она отказалась. Не разрешила и проводить себя до двери. Чувствовала, что иначе не сможет войти в пустую квартиру.
После их уютного дома, полного шума и семейных хлопот, здесь стало совсем одиноко. Как никогда Лизе захотелось вернуться к родителям. Девушка всю ночь ворочалась, переживая за папу в больнице. Представляла, каково маме одной. Утром же непривычные эмоции схлынули, словно прошло опьянение и наступила трезвость. В один миг она вспомнила, к чему шла всю сознательную жизнь.
Нужно закрепить успех. Если не повторить как можно скорее, вместо навыка получится случайная удача. Доиграв, она тут же принялась заново. Затаила дыхание и… Услышала дверной звонок. Пальцы сбились с ритма. Вот бы это был Платон, или Даша, или кто угодно, но только не тот, кто должен был прийти. За дверью стоял Попов. Лиза сразу узнала дядьку с усами. Затем она разглядела еще двоих. Между ними вертикально стояла коробка с электронным пианино. Хотя бы полноразмерное, играть можно.
Пока гибрид разбирали, Лизе казалось, что она смотрит в обратной перемотке тот самый счастливый день, когда его сюда привезли. Впереди были четыре года музыкального колледжа. Предвкушение, легкое волнение. Начало ее пути к карьере профессионального музыканта. Теперь впереди неизвестность и страх. Четко прописанный план на ближайшие десять лет покачнулся. Нужно было приложить все усилия, чтобы он окончательно не рухнул.
Собрать новый инструмент не предложили. После ухода Попова с помощниками Лиза сама распаковала коробку. Думала, что не сможет установить пианино на стойку, но с легкостью справилась. Вряд ли дело в силовых тренировках. Инструмент оказался практически невесомым. Лиза села на банкетку – единственное, что сейчас напоминало о стоявшем в комнате гибриде. Нажала кнопку включения. Опустив пальцы на клавиши, она вдохнула и не смогла выдохнуть. Вместо того чтобы с ударом, похожим на биение сердца, полностью прожаться, клавиши только наклонились.