— Обряды совершаются с девственницами или агнцами, но никак не с поношенной пижамой разведенной женщины.
— Тогда, скорее всего, он обыкновенный сумасшедший.
— И вы полагаете меня это должно успокоить?
3
Погода установилась сказочная. В пронзительно синем небе сияло ослепительное солнце, и на снег невозможно было смотреть без очков. Вокруг солнца кружили дельтапланы, орлы и парапланеристы, а плотно укатанные склоны горы оккупировали лыжники. Было так жарко, что некоторые катались в одних свитерах. Даша расстегнула куртку.
— Ну вот, а вы говорили, что здесь никто спортом не интересуется.
Дородная фрау Мюльке усмехнулась:
— Это все вредное влияние дневного света и производителей спортивного инвентаря. Лично я ненавижу спорт.
Даша искренне удивилась:
— Странно, а я всегда думала, что немцы спортивная нация.
— Немцы — стадная нация. Нам все надо делать гуртом и по расписанию: в молодости вы бунтарь и рокер, потом подающий надежды студент, затем прислужливый молодой клерк с умными глазами, а к сорока годам вы уже начальник с брюшком, молодой женой и двумя детьми. Остаток жизни оплачиваете счета, избавляетесь от брюшка и мечтаете только об одном: как бы жена не застала вас с любовницей.
— Хм. — Даша внимательно следила за лыжниками. — Это мужчины. А женщины?
— Что женщины? Нам либо повезет, либо нет. Либо вы родитесь в богатой семье и вам найдут такого же богатого мужа — хотя, конечно, можно попытаться найти его и самостоятельно, либо будете всю жизнь работать. Причем зарплату получать вы будете меньше, а пинков гораздо больше. Все свободное время до самой смерти вам будут отравлять муж и дети.
Даша не выдержала и рассмеялась.
— Не удивительно, что вы приехали отдыхать одна.
Фрау Пикше поспешно приложила палец к губам.
— Мне это не сложно было сделать, — холодно ответила Мюльке: — мой муж год назад умер.
От стыда Даша не знала, куда деваться.
— Простите...
— Не стоит. — Мюлькс равнодушно пожала плечами. И, помолчав, добавила: — Я имею в виду, что мой муж не стоит слов сожаления. Он был изрядной скотиной. Представляете, он изменял мне даже с Фионой.
Лицо фрау Пикше приобрело багряный оттенок.
— Катарина, ты же знаешь...
— Я все знаю, — отрезала Мюльке. — Ладно, пойдемте лучше посмотрим, где разбилась Бредли.
4
До места падения они добрались минут за двадцать, стараясь говорить на максимально нейтральные темы. Даша осторожно приблизилась к невысокому деревянному заборчику и попыталась увидеть край обрыва. Ей этого не удалось. Стоя здесь, даже предположить было невозможно, что за внешне пологим спуском начинается пропасть. Она обернулась в сторону гостиницы. Инспектор был совершенно прав: с этого места виден был только последний этаж гостиницы и крыша. Следовательно, она со своего второго этажа действительно не могла видеть настоящего падения. Но как получилось, что Бредли, если это, конечно, была она, свалилась во второй раз и уже в пропасть? Случайно это произойти не могло: повсюду предупреждающие надписи и все тот же забор.
— Что же здесь все-таки произошло? — задумчиво пробормотала Даша.
Фрау Мюльке сняла очки и, зажмурившись, подняла лицо к солнцу.
— Кто его знает...
— Знаете, — вдруг произнесла фрау Пикше. — А мне кажется, я знаю, зачем она сюда приезжала.
— Зачем?
— Просить Горную Деву.
— Кого просить? — удивленно переспросила Даша.
— Горную Деву.
— Горная Дева? Кто это?
— Как, вы не знаете? — хором переспросили немки.
Фрау Мюльке развернулась и смотрела на нее во все глаза.
— Живете здесь и до сих пор не знаете?
— Нет, впервые слышу.
— Потрясающе! — Та, казалось, все еще ей не верит. — Да Горная Дева самая большая достопримечательность здешних мест. Многие только ради нее и приезжают.
— Тогда тем более, расскажите! — немедленно потребовала молодая женщина, которую, как известно, словно магнитом, притягивали всякие странности. — Я хочу знать.
Но Мюльке лишь скептически пожала плечами.
— Да это всего-навсего одна из старинных средневековых легенд! Альпы ими богаты, наверное, еще больше, чем самими горами.
— А я верю.
— А я нет.
Искоса глянув на подругу, Пикше вдруг спросила громко и язвительно:
— Зачем же ты ходила туда?
Правая рука Мюльке дернулась. Даше на мгновение показалось, что та сейчас отвесит подруге оплеуху. Однако немка лишь спокойно поправила перчатки.
— Я сделала это из любопытства, — медленно ответила она.
— Но, тем не менее, твои проблемы благополучно разрешились.
— Что за привычка нести вздор! — рявкнула Катарина и добавила что-то по-немецки.
На пожухлых щеках Пикше вспыхнула красная сеточка.
— Тогда зачем ты мне рассказала...
— Я же не думала, что ты будешь молоть своим языком при каждом удобном случае...
— Дамы, дамы! — Даша поспешила вмешаться. — Прошу вас, не ссорьтесь. А лучше — расскажите мне эту легенду. Обещаю слушать очень внимательно.
Сухие, морщинистые губы все еще подрагивали.
— Да, конечно, дорогая, простите... — Пикше стоило немалых усилий успокоиться. — На чем я остановилась?
— Да вы и не начинали. — Даша ободряюще улыбнулась, ей было немного жаль старую деву.
— Ах, да... Так вот, давным-давно, в долине жила одна фрау...
— Которая, естественно, была ангелом небесным, а ее муж, соответственно, жесток и свиреп... — не удержалась от ехидной реплики Мюльке
— Именно так!
Даша умоляюще сложила руки, призывая Мюльке к сдержанности.
— И что дальше?
— Муж избивал бедную женщину, поносил ее и детей всякими бранными словами, превратив жизнь в сущий ад. Но бедняжка, наверное, терпела бы его побои и оскорбления до конца жизни, если бы неожиданно муж не заявил во всеуслышание, что их самая младшая дочь больше походит лицом на его друга, чем на него самого. И что он убьет малышку, потому как не потерпит позора на всю округу. Несчастная мать молила его и клялась в верности, просила — пусть он лучше ее убьет, но тот по-прежнему грозил сбросить дочь со скалы. И тогда бедная женщина не выдержала — она решила убить супруга раньше, чем тот осуществит свою угрозу.
Даша недоверчиво расширила глаза.
— Это правда?
Мюльке хмыкнула:
— Конечно, правда. Это же легенда.
— ...а на вершине той горы, по преданию, рос ядовитый эдельвейс, и легенда говорила, что если опустить его лепестки в молоко всего на несколько минут, то тот, кто его выпьет, обязательно умрет. Но перед тем как осуществить свой замысел, женщина пошла к святой исповеди: просить Господа об отпущении страшного греха. Местный священник, конечно, пришел в ужас от ее затеи и потребовал, чтобы она отказалась от убийства мужа, но несчастная мать была непреклонна и, помолившись, отправилась в горы искать цветок, который избавит ее и детей от жестокого самодура.
К сожалению, нравы тогдашнего общества были не чета современным. Святой отец страшно разгневался ее отказом и нарушил тайну исповеди, все рассказав мужу. Последний пришел в неописуемую ярость. Он бросился за несчастной, настиг ее и сбросил в пропасть. Бедняжка упала на острые скалы и погибла. На следующую ночь несколько женщин прокрались к тому месту, дабы похоронить ее по христианскому обычаю. Но когда они пришли к тому месту, оказалось, что тело исчезло!
— Исчезло, — прошептала Даша.
— ...Остались только кровавые следы, ведущие в пещеру. Дрожа от страха, женщины зашли и увидели на стене странную тень: их подруга бежала со всех ног, словно спасаясь от погони — она была совсем как живая. Это походило на самое настоящее чудо, и потому женщины стали время от времени приходить в эту пещеру, чтобы поплакаться над ее горькой судьбой и пожаловаться на свою собственную. А через некоторое время стали замечать одну странную вещь: стоит произнести в этой пещере проклятье, как оно непременно сбывается. Правда, если молодые девушки просили доброго мужа, то Горная Дева тоже помогала. Вот и ездят сюда до сих пор женщины со всей Европы.
Даша потерла плечи.
— Действительно жутковатая легенда...
— Рекомендую вам туда сходить. Когда я приезжаю сюда, то всегда навещаю пещеру.
— И... как?
Взгляд у фрау Пикше стал отстраненным.
— Пока не жалею.
Даше безумно хотелось узнать, о чем та просила Горную Деву, но вряд ли это было тактично.
— А вы, Катарина?
Щелчком отбросив сигарету, Мюльке провела жесткой пятерней по волосам.
— Не смешите меня. После того как мой муж, слава богу, оставил меня, мне никакие девы не нужны. Но вам рекомендую сходить.
— Почему именно мне?
— Вы же верите во все эти бредни.
— Вы не правы. — Даше стало неудобно. — Конечно, интересно послушать что-нибудь эдакое, и я даже не против, что это существовало на самом деле, но... В детстве я была пионеркой, — вдруг с неожиданной гордостью произнесла она. — Даже вела в классе что-то вроде культпросветработы по разоблачению библейских чудес.
— Да что вы говорите! — Мюльке смотрела на нее с явной иронией. — И как?
— Что как?
— Как сложилась дальнейшая судьба ваших одноклассников?
— Не знаю. — Даша чувствовала себя все глупее. — Но евангелистом, по-моему, никто их них не стал. А где, вы говорите, эта пещера?
— Во-он там... Видите, на том склоне вход в пещеру? Чуть правее и ниже — смотровая площадка.
— Да, что-то такое вижу.
Сделав руку козырьком, Даша пыталась рассмотреть край обрыва. Может быть, действительно миссис Бредли направлялась именно туда? Просто восхождение оказалось неудачным? Все-таки возраст, плюс душевная травма...
Фрау Мюльке, казалось, догадалась, о чем та думает.
— Правды нам все равно уже не узнать — не забивайте себе голову.
Вздохнув, Даша поправила берет.
— И все-таки интересно, что с ней произошло...
Немка равнодушно скользнула взглядом по заснеженным холмам.