— Так, значит, это будет не сегодня? — художница все еще надеялась ее удержать.
— Нет. Совершенно точно не сегодня. Как вы понимаете, до вечера я вряд ли успею выздороветь.
И, стараясь больше не давать повода к продолжению диалога, сделала прощальный жест:
— Всего хорошего!
3
Затаившись возле окна в холле на втором этаже, голодная и злая, Даша нетерпеливо дожидалась, пока полицейский автомобиль уберется с гостиничной стоянки. И хотя ее самым сокровенным желанием сейчас было отыскать инспектора Буже и дать ему хорошего пинка, она сочла разумным воздержаться от встречи с последним. Но каков негодяй: мало того что допрашивал ее еле живую, так теперь под шумок еще и посадить пытается.
Прошло не меньше пятнадцати минут, пока из-под козырька гостиницы не появилась художница на пару с инспектором. Даша опустила занавеску и чуть отодвинулась от окна, хотя они все равно видеть ее не могли.
Интересно, что они так долго делали? Еще кого-нибудь допрашивали или пытались найти предлог заполучить ее обратно?
Сев в машину, полицейские продолжали что-то энергично обсуждать. Даша испугалась, что те сейчас передумают уезжать и вернутся, но мигнул поворотник, и белый «Рено» наконец тронулся с места. Молодая женщина мрачно смотрела им в след. Сто против одного — полиция еще вернется. Вопрос, с чем...
4
В баре по-прежнему было немноголюдно. Пристроившись в самом дальнем конце стойки, Даша махнула рукой.
— Salut*!
— Salut, — без обычной радости ответил Жан-Жак, он выглядел озабоченным и даже раздраженным.
— Что-то случилось?
— Ненавижу полицейских! — Бармен с такой энергией протирал бокал, что тот пищал, как пойманная за хвост мышь. — Они приходят к вам, как к себе домой, ведут себя словно свиньи, совершенно не желая понять, что в разгар сезона отелю такая слава ни к чему.
Значит все это время полицейские терзали бедного Жан-Жака.
— Разделяю ваше возмущение. Я из-за них даже поесть не успела. — Для наглядности она погладила живот. — Но с другой стороны — работа у них такая...
— Их работа охранять меня, когда я в этом нуждаюсь, а не распугивать клиентов. Хотите, угощу вас одним необыкновенным коктейлем?
— С удовольствием.
Сняв с полок несколько бутылок, француз принялся ими ловко манипулировать.
— Нет, они хуже, чем свиньи, они гиены...
— Но ведь в гостинице произошло несчастье. — Здесь Даша многозначительно понизила голос. — Может быть, даже убийство...
Жан-Жак сморщился, словно ему в штаны подложили морского ежа.
— Какое убийство? Почему сразу убийство? Кто так решил — ваш господин инспектор?
— Во-первых, он ваш господин инспектор, — справедливо заметила Даша. — Кроме того, я сама, лично, видела, как мужчина толкнул женщину. Именно после этого ее нашли мертвой.
— И что с того? Поссорились двое, произошел несчастный случай... — бармен выставил на стойку высокий бокал с чем-то полосато-оранжевым внутри и кусочком лимона сверху. — Если все было так, как вы говорите, то мужчина тем более не виноват. И вряд ли себя выдаст. Значит, его никогда не найдут, а только испортят всем отдых.
Даша пригубила коктейль.
— Потрясающе!.. Из чего вы это сделали?
— Мой фирменный секрет. — Бармен все же улыбнулся.
— Секрет... — молодая женщина задумчиво болтала трубочкой в бокале. — Кругом одни секреты. Вот и полицейские утверждают, что мадам Бредли не умела кататься на лыжах...
— Да слушайте вы их больше! — Снова начал злиться француз. — Умела, не умела... Какая разница? Возможно, она как раз и собиралась начать учиться.
— Так, значит, все-таки не умела?
— Кто это может знать наверняка? Даже если бы умела, что это меняет? Говорю вам, наши полицейские просто умирают от скуки. Как только происходит несчастный случай, они бросают карты, выпивку и бегут портить порядочным людям настроение. У них одна задача: доказать всем, что не зря получают свое жалование.
Его возмущение было таким искренним, что Даша не смогла удержаться от улыбки.
— Думаю, вы чересчур суровы. Вряд ли ваши полицейские заинтересованы в излишнем шуме, они ведь тоже местные.
— Наши жандармы заинтересованы только в одном: чтобы им увеличили пособие по безработице.
— Пособие по безработице? В каком смысле?
— В том смысле, что если они не работают, а деньги получают, то как еще это можно назвать? Ну не зарплатой же... Кстати, я еще не придумал название этому коктейлю — можно я назову его в честь вас?
Все же он был очень милым, этот черноокий бармен.
— И как же вы его назовете? «Red Russian»?
— Прекрасная мысль.
— Сделайте одолжение...
Да, похоже, что никто кроме полиции не верит в убийство. Может, и вправду им больше нечем заняться? Задумчиво рассматривая ряды бутылок, Даша грустно качала головой:
— Ах, Жан-Жак, в этой истории я пострадала не меньше вашего. Теперь до конца каникул меня, судя по всему, будут одолевать не приятные джентльмены с розами и шампанским, а худосочная особа с блокнотом и карандашом.
— Это вы об инспекторе Лу-Лу? — сочувственно кивнул француз.
— Мадемуазель Дени — инспектор? — Забыв, что ей грустно, Даша крутанулась так, что чуть не свалилась с табурета.
Теперь настала очередь бармена смеяться.
— Нет, конечно же, нет. Она работает в полиции художницей, причем внештатной. И вся ее работа состоит в рисовании потерянных драгоценностей отдыхающих, а также их загулявших котов и собачек.
— Но почему тогда вы назвали ее инспектором?
— Это не я назвал, а местные острословы. Наша Луиза слишком серьезно относится к своим обязанностям: ей одна дорога — или в старые девы, или замуж за нашего инспектора. Если, конечно, позволит местная мэрия и его жена.
— Хорошо выполнять свои обязанности не порок.
— В том случае, если это не мешает выполнять свои обязанности остальным. — Бармен опять начал сердиться. — Она просто одержима — чуть что случится, тут же гонит усатого дурака выяснять, нет ли какого криминала. Не хочется говорить о женщине плохо, но я подозреваю, что это ее рук дело.
— Так вы думаете, это она настаивает на том, что произошло убийство?
— Почти уверен.
— Но почему? — Даша искренне недоумевала.
— Любой скандал в нашей гостинице ей только на руку. Ее семье принадлежит отель, что находится чуть ниже. А в конкуренции, как в любви, — все средства хороши.
— Ах, вот как... — молодая женщина испытала приступ злости. — Получается, меня мучили не ради справедливости, а исходя из чьих-то корыстных интересов? Мило. А я было поверила, что в смерти Бредли есть что-то необычное.
Допив коктейль, она отодвинула бокал.
— Можно повторить?
— Конечно... А что в ее смерти могло быть необычного?
— Я про путаницу с холмами.
— Бросьте! Еще и не такие совпадения бывают.
Но, несмотря на все желание, в совпадения не очень-то верилось. Особенно когда человек сначала случайно выигрывает путевку, а потом случайно погибает.
В голове что-то тихонько звякнуло. А ведь обычно разыгрываемые путевки оплачивают отдых на двоих. «На двоих!» Пульс участился. Что, если Бредли приехала не одна?
Скрывая, охватившее ее волнение, Даша как бы от нечего делать огляделась по сторонам.
— Признаться, я в восторге от вашей гостиницы. Здесь все так уютно, по-домашнему... Боже, — она в фальшивом восхищении поднесла ладони к губам. — Какие великолепные панно! Как же я сразу не заметила... Чувствуется рука настоящего мастера.
Жан-Жак удивленно обернулся на пару резных деревянных картинок.
— Вы находите?
— Безусловно! Жаль только, не все могут насладиться вашим гостеприимством — все-таки дороговато...
Бармен коротко кивнул.
— Увы, приходится держать цены. Иначе невозможно поддерживать хозяйство. Низкие цены могут позволить только большие отели, вроде того, что принадлежит семье Дени.
Даша льстиво улыбнулась:
— Да, но там никогда не будет атмосферы, которую удается создавать вам.
Жан-Жак тут же зарделся от удовольствия.
— Не смею возражать вам, мадемуазель.
— Хорошо, что вы хотя бы разыгрываете бесплатные путевки, — она все еще делала вид, что ее крайне интересуют деревянные панно на стенах, — все-таки какой никакой, а шанс к вам попасть. Кстати, вы предлагаете путевки на одного человека или, как обычно, — на двоих?
Бармен удивленно выпрямился.
— Мы разыгрываем бесплатные путевки? Кто вам это сказал?
Почти силой удерживая взгляд на панно, Даша произнесла как можно беспечнее:
— Как, а разве миссис Бредли не выиграла эту поездку?
— Впервые об этом слышу, — бармен даже шейкер опустил. — Что вы, мадемуазель. Да к нам бронируют номера на год вперед!
— Подождите-ка, мне фрау Пикше рассказала, что...
Но Жан-Жак отрицательно покачал головой.
— Эта старая сплетница все перепутала. Быть такого не может. На Рождество и Новый год у нас не то что номера — раскладушки свободной не бывает. Тут впору аукцион проводить, а не бесплатный розыгрыш.
— Наверное, я что-то перепутала.
Невероятным усилием воли, Даша заставила себя поменять тему и некоторое время с заинтересованным видом рассуждать о погоде на новогодние праздники, о тенденциях в спортивной одежде и подобной чепухе. На самом деле рыжеволосым детективом овладели совсем иные мысли. Если Бредли путевку не выигрывала, то как тогда здесь оказалась? Что, если несчастную секретаршу сюда специально заманили? Заманили... чтобы убить!
Кусочки льда жалобно звякнули в стакане. Вот это да! Интересно только, кому могла помешать серая, безденежная секретарша? Хороший вопрос. Хороший, но, к сожалению, бессмысленный. Какова бы ни была причина убийства, она наверняка кроется в прошлом миссис Бредли. В прошлом, о котором ей ничего не известно. И пока она доберется до этого прошлого, на нее повесят всех собак.
«Стоп».
Даша нахмурилась. Бронь, бронь... Какая может быть бронь на год вперед, если сама она купила сюда путевку всего две недели назад. Может, бармен слегка передергивает, набивая гостинице цену?