— Кому, Горной Деве?
— Да.
— А что я ей могла предложить? — В голове стоял какой-то странный звон. — Воскрешение?
— В том-то и дело! — пастор несколько оживился. — Именно об этом я и говорю: вы пойдете в пещеру, попросите еще раз, а взамен оставите вот эти серьги. — Он достал из кармана пару несколько грубоватых, но без сомнения ценных серег. — Договорились?
— Не могли бы вы мне объяснить, что все это значит? — медленно переспросила Даша.
— Пока не могу. — Пастор посмотрел ей прямо в глаза с такой пронзительной болью, что Даша поняла — для него это вопрос жизни и смерти.
— Я прошу вас, сделайте это, — повторил он.
Она молчала. Ситуация становилась окончательно абсурдной. Святой отец, если он конечно святой, не хотел ее убить или затащить в постель, зато готов был пожертвовать какие-то там драгоценности, чтобы реализовалась мечта ее последних дней — найти наконец-то себе мужа.
Даша прислонилась к стене и прикрыла глаза. А что, если зтот пастор ее — счастливый ангел, прибывший на землю под Новый год с одной-единствен-ной миссией — осчастливить ее новым браком? Она открыла глаза. Узкое измученное лицо с запавшими глазницами. Нет, у ангелов таких лиц не бывает. Так скорее выглядят посланцы сатаны. Ангелы же толстые и розовые, у них за спиной крылья, а на пухлых устах добрая улыбка. Она это точно знает. Что она, ангелов никогда не видела!
— Я никуда не пойду до тех пор, пока вы мне все не объясните, — устало повторила она.
— А таком случае произойдет непоправимое.
— Да что, черт побери, может произойти? Земля на небо упадет?
— Небо на землю. Не ругайтесь, дочь моя.
— Извините. Но я живой человек и не могу лезть к черту в... простите, к... ну сами понимаете куда, не узнав, что меня там ожидает.
Стоящего перед ней человека, казалось, покинули последние силы. Он уже не просил, он молил:
— Я не знаю, что произошло, но раз вы здесь, то я могу доверять только вам, — шептал он. — Вы не должны ничего бояться, клянусь, ваша жизнь мне дороже, чем моя собственная, и я сделаю все, чтобы вы не пострадали. Но вы должны пойти! Прошу вас...
И тогда Даша не выдержала. Как всегда, когда ее начинали о чем-то просить — или спеть на вечеринке, или приехать в два часа ночи на другой конец города, чтобы услышать, что муж поменял пену для бритья и, значит, наверняка у него другая женщина. Она сама редко просила других о помощи и потому знала, как тяжело человеку на это пойти. К тому же складывающаяся ситуация просто сводила ее с ума: если к вечеру она не разберется, что к чему, то завтра тогда и просыпаться не стоит.
— Но потом, когда я вернусь, вы объясните мне? — твердым голосом спросила она.
— Не уверен. — Будь пастор хоть чуточку наблюдательнее, он обязательно бы соврал, но сейчас ему было явно не до этого. — Во всяком случае, пока не удостоверюсь сам.
— Не удостоверитесь в чем? — простонала Даша.
— Что сбылось то, о чем вы будете просить.
— Н-да? А если я попрошу для себя остров в Карибском море?
Финн медленно покачал головой.
— Ничего не получится. Дева выполняет только те желания, что связаны с любовью или... — он запнулся, — с ненавистью.
Последняя фраза прозвучала очень странно. Что он этим хотел сказать?
— С ненавистью? В каком смысле?
— Вы можете попросить послать вам чью-то любовь или... смерть. — Ответил пастор так тихо, что едва можно было расслышать.
— Смерть... — выдохнула вслед за ним Даша.
Тело невольно охватила нервная дрожь. Да с самого первого дня пребывания в этой проклятой гостинице сна, кажется, ни о чем другом и не думает!
— Тогда почему вы не хотите, чтобы я попросила...
— Причинить кому-нибудь зло? — Пастор нервно вскинул голову. В глазах промелькнул ужас. — Нет-нет, никогда! И надеюсь вы не станете этого делать.
— Не стану. — Даша отвела взгляд. Она уже не знала, что и думать. — Тем более что у меня нет человека, которого бы я ненавидела.
— Это прекрасно. Вот, возьмите. — Он протянул серьги.
Даша положила их на ладонь и поднесла к настенной лампе. Камни были настоящие, и довольно старые.
— Не верю, что соглашаюсь, — пробормотала она. — Кстати, а вы не боитесь, что ваши драгоценности могу попросту пропасть?
— Нет, — глухо ответил пастор, и глаза его на мгновенье озарились недобрым огнем. — Самое дорогое я уже потерял...
3
«Самое дорогое я уже потерял... Что за манера изъясняться? — ворчала про себя Даша, карабкаясь по знакомой узкой тропе. Она, как могла, пыталась настроить себя на скептический лад. — Дьявола ему надо победить... Какие дьяволы могут быть в двадцать первом веке? Чушь собачья!»
Наконец последняя ступенька была преодолена. Без вчерашнего страха она зашла в пещеру. Днем здесь все выглядело буднично. Светло-серый, потрескавшийся камень напоминал скорее бетон, и даже запахи сегодня были обыденными — никаких трупных испарений, всего лишь застоявшийся аромат векового холода. На всякий случай Даша подошла к дыре, ведущей в следующую пещеру, наклонилась, прислушалась, принюхалась. Тихо, темно, тянет сыростью. Почти успокоившись, она вернулась в центр площадки, встала перед трепещущей тенью и сложила руки, как для молитвы:
— Горная Дева, пошли мне, пожалуйста, жениха хорошего, — начала она без особого воодушевления. — Внешность, конечно, не так важна, как характер, но все же хотелось бы хоть какой-то гармонии... Ну, например, пусть он будет...
Справа от тени немедленно нарисовался жгучий брюнет. Полные губы были чуть вытянуты вперед, придавая фантазии сходство с Жан-Жаком. Подробнее рассмотреть его будущей невесте не удалось: довольно грубо брюнета вытолкал светлоглазый блондин. Блондин несколько раз моргнул длинными ресницами и призывно улыбнулся. На большее его не хватило — сзади уже напирал широкоплечий шатен с мускулистыми лодыжками.
Невероятным усилием воли Даша разметала смазливых призраков по закоулкам и заставила воображение переключиться на душевные качества потенциального жениха. Из сырого воздуха нехотя сконденсировалось длинноволосое существо в бабочке и с томиком Гете. Чуть поодаль, интеллектуал в очках жарил котлеты, не отрываясь от мольберта...
4
Широкоплечий шатен неаппетитно чавкал, пожирая котлеты одну за другой. Жирные пальцы он вытирал томиком Гете.
Даша зажмурилась. «Прочь, нечисть!»
Нечисть недовольно переглянулась и нехотя растворилась в пещерном полумраке. Даша уже хотела продолжить, как вместо исчезнувшего разношерстного гарема нарисовался еще один тип. Его костюм и сорочка были сшиты на заказ, а глаза выдавали знание всех человеческих слабостей. Он с нескрываемой радостью наблюдал за терзаниями замечтавшейся невесты, покачивая носком роскошных крокодиловых туфель.
— Полетаев, тебя здесь только не хватало, — раздраженно пробормотала Даша. — Пошел отсюда, не мешай замуж выходить!
Зловредная тень лишь беззвучно рассмеялась.
Разгневанная невеста уже хотела было осенить призрак крестным знамением, как вдруг коварная улыбка промелькнула на губах.
— А ведь это отличная идея! — Сложив ладони еще раз, она решительно потребовала: — Горная Дева, пошли мне, пожалуйста, Полетаева. Посмотрим, как у тебя это получится.
Вот прекрасный шанс убедить себя и всех окружающих, в том числе и запуганного пастора, в несостоятельности народных преданий.
— Только женить его на мне не надо. — На всякий случай пояснила она. — Пусть хотя бы поможет отмахаться от местных и заезжих сумасшедших.
Достав из кармана серьги, аккуратно положила в середину мерцающей тени.
— Вот здесь на камушке, я оставляю кое-что для тебя...
В израненном боку что-то больно кольнуло. Охнув, Даша принялась растирать ребра.
— Дай еще: нельзя ли как-нибудь избавить меня от болячек? А то я скоро ни лежать, ни ходить не смогу. Заранее благодарна.
Довольная и счастливая, она уже собиралась покинуть пещеру, как снаружи послышался знакомый звук подающих камней. Даша замешкалась. Сейчас день, бояться вроде как нечего... Но ей вдруг страсть как захотелось узнать, кто сюда идет и о чем собирается просить. Тем более что она уже знала, как можно безнаказанно удовлетворить свое любопытство.
Стараясь не издавать лишних звуков, Даша пробралась по знакомому каменному тоннелю в соседнюю пещеру. Ей уже совсем не было страшно, и даже вчерашний пугающий запах не ощущался. Затаив дыхание, она на корточках примостилась возле самого отверстия.
Некоторое время слышались только вздохи и шорох камней. Даша заколебалась. Поддавшись первому порыву, теперь она испытывала чувство неловкости. Ведь это для нее, бывшего руководителя кружка юных атеистов, все происходящее кажется несерьезным, а ведь кто-то приходит сюда делиться самым сокровенным. О чем посторонним знать совершенно не обязательно.
«Надо выходить, — решила она. — Извинюсь, скажу, что исследовала окрестности».
И она уже было нагнулась, чтобы ползти обратно, как вдруг тихий женский голос на русском языке отчетливо произнес:
— Горная Дева, я хочу и прошу тебя только об одном: чтоб инспектор Буже как можно скорее умер. Он должен умереть до наступления Нового года, или мне конец.
На рыжей голове волосы встали дыбом. Ее буквально парализовало.
— ...Это кольцо — все, что у меня есть, но оно очень ценное... Возьми его и, пожалуйста, помоги мне... Прошу тебя — помоги мне, помоги...
Слова становились менее разборчивыми, фразы монотоннее, похоже, женщина читала молитву. Дашу начало лихорадить. Она не знала, что предпринять. Ясно только одно — теперь выходить поздно. Все в округе знают, что она русская, и сделать вид, что она ничего не поняла, не получится.
Шорох камней и наступившая затем тишина свидетельствовали о том, что неизвестная покинула пещеру. Можно было выходить, но страх не отпускал: что, если та женщина все еще где-то рядом? Что, если она будет прогуливаться вокруг пещеры аккурат до Нового года, поджидая пока инспектор отдаст концы?