— Во-о-он там, — Даша указала рукой на самый близкий холм, освещенный фонарями подъемника.
Полицейский качал головой.
— Нет, мадемуазель, — ему, казалось, было неудобно за свою настойчивость. — С того места, куда вы показываете, просто невозможно упасть в пропасть, где мы нашли мадам Бредли...
— Ну, тогда не знаю. — Даша хотела попросить налить себе еще воды, но передумала. Ей необходимо было обдумать свое дальнейшее поведение, а для этого нужно время. — Простите, инспектор, но я очень плохо себя чувствую. Может, мы перенесем наш разговор?
Полицейский нехотя поднялся.
— Не смею настаивать, мадемуазель. Но напоследок позвольте еще один вопрос. Как вы оказались в этом отеле?
— Как я здесь оказалась? — Даша силилась понять, что тот имел в виду. — В смысле каким транспортом я сюда добралась?
— Нет, меня интересует почему вы решили приехать именно сюда.
— Откровенно говоря... — она замялась. — Именно сюда — случайно.
— Как это — случайно?
Лицо полицейского сразу же приобрело недоверчивое выражение.
— Изначально я забронировала номер в совершенно другом отеле, но в турагентстве произошла какая-то накладка, и буквально в последний день мне пришлось выбирать: либо забирать обратно деньги, либо отдыхать в другом месте. И вот я здесь.
Полицейский недоверчиво хмурил бровь.
— Вы хотите сказать, что оказались здесь против своей воли?
Если бы не головная боль, вопрос, наверное, удивил бы, но сейчас Даша испытывала только раздражение.
— Инспектор, я понимаю, вы должны расследовать происшествия на вверенной вам территории, но тогда постарайтесь задавать более осмысленные вопросы. Кто может заставить взрослую женщину отдыхать силком?
— Вы только что сказали...
— Я сказала, что оказалась в этом отеле случайно. Но приехала сюда вполне добровольно. Не оставаться же мне дома. Еще вопросы есть?
— Как называлось ваше туристическое агентство?
Даша протянула руку к сумке и вытащила рекламный буклет.
— Здесь телефон и адрес. Если для вас это так важно, разбирайтесь с ними.
Инспектор Буже внимательно осмотрел буклет с двух сторон.
— Благодарю за сотрудничество, мадемуазель. И очень надеюсь, что завтра мы сможем вернуться к начатой беседе.
Чтобы не возвращаться к ней прямо сейчас, Даша демонстративно прикрыла глаза.
— Будете уходить — захлопните, пожалуйста, дверь.
ГЛАВА 31
Как ни странно, но пробуждение было легким. Понадобилось несколько секунд, чтобы вернулись воспоминания о болезни и ночном происшествии. Правда, стоило о них вспомнить, как настроение тут же испортилось. Даша откинула одеяло и села.
Хорошенькое начало, нечего сказать! Сначала болезнь, теперь еще этот несчастный случай... Нет, это все-таки Полетаев ее сглазил.
Потянувшись, Даша зевнула и передернула плечами. Как холодно! А ведь еще умыться надо. Притом что не хотелось не только умываться, но даже из кровати вылезать.
«Эх, все-таки не надо было выспрашивать Жан-Жака про эту тетку», — ворочалась в голове вялая мысль. Если бы интересовалась только мужчиной, то полиция так никогда бы ничего и не узнала.
Даша недружелюбно скосилась в сторону окна. Угораздило же ее выглянуть именно в этот момент! Подумаешь, форточка открылась... Ну, чихнула бы она лишний раз, ну температура бы поднялась на пару градусов выше, все лучше, чем сидеть в полицейском участке и отвечать на бессмысленные вопросы. А всех приличных женихов тем временем разберут.
Мысль о женихах, которых вскорости могут разобрать, сподвигла молодую женщину покинуть теплую кровать и поспешить в ванную комнату. Забравшись в душевую, она открыла кран с горячей водой, пытаясь согреться. Но пол кабины был таким холодным, что пришлось приплясывать, стуча зубами, дожидаясь пока вода хоть немного согреет и его.
«...Что же все-таки за странная история с холмами?..»
Намылив мочалку, Даша принялась с ожесточением натирать бока. Она испытывала искреннюю досаду, что никак не может забыть о происшествии. Наверное, в любой другой ситуации она с радостью засунула бы свой конопатый нос в ту самую пропасть, куда упала женщина в желтом, но на ближайшие десять дней у нее были совершенно другие планы. Она приехала налаживать свою личную жизнь, и увязнуть в очередном расследовании совершенно не хотелось. Одной ангины больше чем достаточно! А тут еще подозрения, допросы, очные ставки...
Даша опустила мочалку. Нет, этого нельзя допустить. Потратить десять дней отдыха на выяснение отношений с полицией — это абсурд. Какой из нее свидетель? Она даже на улицу не выходила.
«Не выходила... А зачем тогда, спрашивается, врала, что выходила?»
Вспомнив вчерашний допрос, Даша застонала. Попасться на такой глупости! Поэтому-то они в нее и вцепились. Теперь будут проверять ее прошлое, будущее, не дай бог, еще с Москвой свяжутся...
И она представила, как Полетаеву на стол попадает запрос: «Сообщите данные на Быстрову Дарью Николаевну...» То-то будет ему подарок на Новый год!
Мысль о подполковнике ФСБ заставила и без того измученное сердце тревожно заныть. Сергей Павлович Полетаев играл в Дашиной жизни особую роль. Закончив факультет искусствоведения и отработав пять лет домохозяйкой, она оказалась втянутой в мир преступлений и наказаний и с тех пор никакой иной жизни для себя не мыслила. Проблема заключалась в том, что весь окружающий мир думал иначе. Родители, друзья и, конечно же, сам Полетаев — ее злой обаятельный гений. Извечный антагонист и мучитель, он искренне полагал, что при удачном стечении обстоятельств из нее, вполне возможно, выйдет хорошая жена, но совершенно точно плохой детектив. Что в свою очередь и являлось основной причиной, по которой сама Даша категорически отказывалась выходить за него замуж. Один опыт неудачного замужества у нее уже был, и продолжать плясать на одних и тех же граблях не очень-то хотелось.
Третий год их отношения носили состязательный характер. Внешне это выглядело так, что состязалась в основном Даша, а подполковник лишь не переставал твердить о том, как ему это все надоело и что свое!! жизнью и свободой она обязана исключительно широте его души. Сама же Даша, напротив, утверждала, что именно Полетаев подвергает ее жизнь опасности, а заодно постоянно угрожает ее свободе. В общем, это был классический треугольник третьего тысячелетия: Он, Она и работа.
«Его тут только не хватало для полного счастья», — пробормотала Даша, выдавливая из тюбика зубную пасту.
Ее слабое место это невнятные показания. А невнятные они оттого, что она сама не знает, свидетелем чего стала. Ведь если инспектор говорит правду и с того места, где она видела парочку, упасть в пропасть никак нельзя, то, следовательно, никакого убийства она видеть не видела. Она могла лишь наблюдать ссору. А сразу после ссоры мужчина взял лыжи и ушел. Больше Даша ничего не видела. Она даже не видела их лиц. Даже погибшую не сможет опознать. Так какого черта!
И то ли вода, наконец, согрела продрогшее тело, то ли адреналин, но Даша немного приободрилась. Чистя зубы, она продолжала рассуждать. В самом деле, то, что она видела, не назовешь даже преднамеренным убийством, речь скорее идет о несчастном случае.
Закрыв кран, Даша потянулась за полотенцем. В душевой кабине сразу повеяло холодом. Но это уже было не важно, главное, вежливо, но твердо донести свою точку зрения до шефа жандармов: она была больна, ничего не видела, ничего не слышала, разбирайтесь со всем сами.
Завернувшись в большое махровое полотенце, Даша взяла расческу, ладонью стерла испарину с зеркала. Мокрые полосы на стекле размывали отражение. Веснушки вытягивались в кривые линии, похожие на следы лыж и что-то было не так... Что-то неправдоподобное было во всей этой истории: и мужчина, рухнувший на снег, чтобы увидеть невинное падение по пологому склону, и женщина, которая упала в одном месте, а разбилась в другом...
Она вздрогнула и погрозила зеркалу кулаком: вот треклятый характер! Нет, видно, оставаться ей в старых девах до скончания веков.
2
— Доброе утро, Жан-Жак!
Подозревая, что полиция нагрянет с утра пораньше, Даша решила не засиживаться в номере, чтобы успеть позавтракать, а заодно разжиться местными сплетнями. Все-таки интересно, кем была погибшая Бредли. Черноокий общительный бармен подходил на роль информатора, как никто другой.
— Доброе утро, мадемуазель! Вы прекрасно выглядите. Как ваше здоровье?
— С каждой минутой все лучше. — Даша забралась на высокий барный табурет. — Думаю, благодаря отварам нашего пастора. Знаете, если бы у него не была столь чудовищная фамилия — непременно зашла бы его отблагодарить.
Бармен перегнулся через стойку и прошептал заговорщицким голосом:
— Между собой мы зовем его месье Ха-ха.
Даша фыркнула.
— Месье Ха-ха? Не слишком-то подходит к его постному виду. Это вы сами придумали?
— Нет, конечно, нет. — Черные глаза стали еще лукавее.— Хотя многие наши постояльцы обрели новое имя именно благодаря мне.
— Ужас. — Она шутливо погрозила пальцем.
— Это всего лишь для удобства. Надеюсь, мадемуазель, меня не выдаст?
— Если пообещаете не давать мне кличку.
— Ну что вы! Таким прекрасным дамам — никогда. Не желаете бокал горячего вина?
Даша невольно посмотрела в сторону ресторана, где большинство отдыхающих только готовились приступить к завтраку.
— А не рано?
— Исключительно в лечебных целях.
— Ну, если в лечебных, тогда не откажусь.
В воздухе запахло теплым уксусом и гвоздикой
— Как жаль, что вы не были на рождественском вечере. Обед удался на славу. — Француз ловко орудовал на своей крошечной кухне. — Впрочем, я приберег дюжину устриц и буду рад вам их приготовить. Что вы на это скажете?
На «это» Даша ощутила нехорошее тепло в желудке: она слишком долго страдала насморком, чтобы думать о моллюсках, все напоминающее соответствующую консистенцию вызывало тошноту.