Она перевернулась на спину и провела рукой по лицу. Руки были потными, липкими, каким-то чужими. Отвратительно. Все еще пребывая в оцепенении, Даша встала, прошла в ванную, открыла кран. Руки она мыла долго, не столько отмывая, сколько пытаясь отогреть под горячей водой.
«Кем была Бредли? Кем она, черт побери, была...» — Блуждающий взгляд внезапно остановился на оторванной вешалке. Пастор! Ей вспомнилось, как она пыталась следить за тем, кто выдавал себя за святого отца. В груди шевельнулось что-то теплое. Даша закрыла кран и медленно потянула полотенце. Вот откуда следует плясать: Полетаев сказал, что он тоже агент Интерпола и если окажется, что это ложь, то она тут же отправляется к инспектору, а если правда... Что ж, тогда придется выкладывать полковнику все как на духу».
Сердце билось ровно, хотя и чуть сильнее обычного. Узнать, кем был покойный на самом деле, было легко и сложно одновременно. Сто против одного, что его документы хранятся в дорожной сумке Полетаева. Надо только выманить его из номера и придумать способ открыть сумку.
Решение пришло быстро. Сняв трубку, Даша набрала номер полковника.
— Алло? Палыч, это ты?
— Слушаю, — прозвучал в ответ сдержанный рык.
— Если хочешь узнать, о чем мы говорили с инспектором, жди меня в баре. — И повесила трубку, не дожидаясь ответа.
Теперь сердце билось так, что даже кончики пальцев подрагивали. Даша посмотрела на часы. Сейчас он спуститься вниз, а она еще раз обыщет его номер, благо теперь ясно, что надо искать.
Секундная стрелка три раза обежала круг. Пора.
2
Поднявшись на третий этаж, Даша бесшумно подкралась к комнате полковника, прислушалась. Тишина. Она постучала. За дверью по-прежнему было тихо. На всякий случай, Даша несколько раз подергала ручку. Дверь, как и следовало ожидать, оказалась закрытой. Достав из кармана специально прихваченный для этой цели перочинный нож, она вытащила лезвие, и уже собралась было попытаться вскрыть замок, как сзади послышался нежный голос:
— Вы что-то хотели, мадемуазель?
Сунув руку с раскрытым ножом в карман, Даша отпрянула от двери. Со стопкой чистых полотенец в коридоре стояла горничная.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Даже не знаю... — Кончик лезвия проткнул бедро, но, сцепив зубы, Даша все же заставила себя улыбнуться. — Месье Полетаев попросил принести его сигареты, а я ключ забыла взять. Придется опять спускаться...
— Ну что вы! — девушка мило улыбнулась.— Я вам открою.
Даша не верила в свою удачу. Страстно поблагодарив свою нежданную помощницу, она юркнула в номер.
3
На этот раз времени не было вовсе, в любую секунду, заподозрив очередной подвох, мог заявиться Полетаев, чтобы отлупить чем под руку придется. Поэтому, не тратясь на размышления и угрызения совести, Даша сразу принялась за сумку. Терять ей было нечего и, достав перочинный нож, что было силы, вонзила его в брезентовый бок. Провертев основательную дырку, рванула на себя. Нет, она не испытывала даже намека на смущение, более того, ей доставляло огромное наслаждение кромсать чужую собственность. Распотрошив сумку, Даша вывалила все содержимое на ковер и принялась перебирать вещи, особое внимание уделяя бумагам. Бумаг было немало, многие на иностранных языках и приходилось вчитываться в каждую букву, чтобы понять, нужно ей это или нет. Наконец ее настойчивость оказалась вознаграждена: из непрозрачного полиэтиленового пакета выпал небольшой кожаный футляр.
Влажными от волнения руками, Даша развернула футляр. Внутри находились удостоверение, паспорт и водительские права. Осторожно раскрыв паспорт, рыжеволосая налетчица воздала хвалу Господу — документы действительно принадлежали пастору: знакомое узкое лицо с запавшими глазницами. Даже темный свитер чем-то напоминал сутану. Она склонилась, чтобы лучше рассмотреть имя. Клаус Циммербухбауер. Теперь понятна его страсть к замысловатым именам. Отложив паспорт, она взяла следующий документ и в глазах потемнело. Это было удостоверение частного детектива. Послышался сдавленный стон.
«Негодяй! Какой негодяй...»
Прикрыв лицо дрожащими руками, Даша с трудом удерживалась от слез. Теперь уже никаких сомнений не оставалось: покойный пастор был частным детективом. А частный детектив никак не может быть сотрудником Интерпола. А вот за Гонсалесом следить мог и, значит, инспектор говорил правду.
Словно сомнамбула, она поднялась и, натыкаясь на все окружающие предметы, покинула номер полковника, не удосужившись хоть как-то замести следы своего обыска.
Итак, Полетаев опять соврал. В этом уже не было никакого сомнения. Но зачем? Почему? Что, черт побери, он все-таки скрывает? Казалось, что проклятый полковник поведал ей уже все мыслимые и немыслимые легенды. Кто он — друг или затаившийся враг?
Она остановилась и еще раз взглянула на удостоверение. Что ей теперь делать? Идти к французскому полицейскому и сдавать российского разведчика? Ни Родина, ни Полетаев ей этого не простят. А что же тогда? К кому ей обратиться за советом? Может быть, к...
В тот же момент ей стало плохо. Новое озарение буквально прибило ее к полу. Если Бредли не была сотрудником Интерпола, и пастор тоже не был, то соответственно не могла им быть и Катарина Мюльке. Тогда за что же она предлагала ей деньги?!
4
— Здравствуйте, Катарина!
— Здоровались уже. — Мюльке выглядела осунувшейся, от нее сильно несло спиртным.
Направляясь к немке, Даша понятия не имела, о чем будет говорить. Не знала она этого и сейчас. Но, с другой стороны, это было единственное место, где можно было попытаться хоть что-нибудь ВЫЯСНИТЬ.
— Я вот пришла к вам... — выдавила она, глядя в сторону.
Всегда светлый и прямой взгляд сейчас был темным, мутным.
— Вижу. — Она обеими руками зачесала волосы назад, при этом чуть покачнувшись. — Так, значит, вы определились с суммой?
Даша покашляла.
— Простите, вчера, когда падала, наверное, простудилась. Не угостите меня рюмочкой вашего бальзама?
Ни слова ни говоря, немка откачнулась от двери.
— Проходите.
Даша старалась держаться спокойно, не обращая внимания на взвинченное состояние хозяйки номера. Присев, она краем глаза наблюдала, как Мюльке, рискуя перебить стаканы или бутылки, готовит ей выпивку. Больше всего Даша опасалась, чтобы та ей чего-нибудь не подсыпала. Она уже никому не верила.
— Держите.
Сделав вид, что отпила, гостья поставила рюмку на стол.
— Приятная вещь.
Мюльке угрюмо смотрела на нее и хранила молчание. Пришлось продолжить.
— Вот вы, Катарина, сегодня утром сказали, что я страшный человек. Но это не совсем так.
— Мне все равно. — Немка действительно выглядела равнодушной. — И, прошу вас, давайте поскорее закончим с этим. Я просто хочу услышать сумму и больше никогда не видеть ни вас, ни ваших людей.
«Моих людей...» Да, пожалуй, на сотрудника Интерпола Мюльке мало похожа. Еще один довод в пользу инспектора. Но за что все-таки она предлагает деньги?
— А давайте вы сами назовете сумму, — Даша попыталась улыбнуться. — Возможно, мы сразу и договоримся.
— В смысле?
— Вы мне нравитесь, поэтому...
— Послушайте, хватит морочить мне голову. — Немецкий акцент стал сильнее, слова жестче и злее. — Больше, чем смогу, я все равно не дам.
Почти силой удерживая улыбку на лице, Даша примирительно кивнула:
— Тем более. Назовите сумму и будем считать этот вопрос закрытым.
— Десять тысяч, — после небольшой паузы произнесла Катарина.
Даша задумалась. Сумма не так чтобы большая, но и не маленькая. Но за что Мюльке хочет ее заплатить?
— Договорились.
Но немка покачала головой.
— Подождите радоваться. Мне от вас потребуется гарантия, что этот платеж будет последним. Если вы не согласитесь, то я сама пойду в полицию. В конце концов, неизвестно, кто окажется в худшем положении.
Даша заерзала, как на сковородке. Что-то начало проясняться. И судя по всему, речь идет о шантаже.
— Гарантии? — задумчиво протянула она. — Пожалуй, вы правы. Что ж, тогда предлагайте.
— А я смотрю, вы та еще штучка. — Мюльке посмотрела на собеседницу с чем-то похожим на уважение. — Но и я не промах. — Она презрительно усмехнулась. — Сначала я думала потребовать у вас пленку, но потом поняла — это бессмысленно.
— Ну, в общем-то... — Даша покачала головой, по ходу дела пытаясь сообразить, какое же такое страшное преступление могла совершить железная дама Мюльке.
— Вы наверняка оставили себе копию.
— Думаю, вы правы, количество копий проследить трудно.
— Поэтому я хочу, чтобы бы при Фионе признали тот факт, что убили моего мужа. Мне необходимо... Что с вами?
— Я убила вашего мужа? — просипела Даша. На большее у нее не хватило сил.
Мюльке не замечала ее состояния.
— Может быть, не вы лично, но ваш человек. Тот, о ком вы говорили утром.
Заозиравшись, как перепуганная тетерка, Даша шикнула:
— Да, тише, вы тише!
Больше всего она боялась, что их кто-нибудь услышит.
— Вы... вы... — она не знала, что говорить. С одной стороны, она сама выдала себя за шантажистку, но взять на себя роль убийцы или его посредника было выше ее сил.
— Что же замолчали? — Мюльке начала нервничать.
— Мне надо подумать, — вскочив, Даша начала пятиться спиной к двери. И вдруг пустилась наутек.
Немка смотрела ей в спину тяжелым взглядом.
5
Даша не знала, куда бежать. К вящему ужасу, Полетаев не соврал в главном: здесь, на этой горе действительно действует группа шантажистов-убийц. Нечего было и думать, чтобы рассказать о случившемся полковнику. Тот собственноручно сбросит ее со скалы. Даша была в ужасе, потому что просто не представляла, как разрешить возникшую ситуацию. Может быть, вернуться к Мюльке и расспросить ее по новой? Нет, что бы она теперь ни рассказывала немке, та вряд ли ей поверит. Но кто же ее тогда шантажирует на самом деле? И следом возникла мысль: не шантажирует, а шантажировал. Мюльке была уверена, что именно ей она должна передать деньги, тогда выходит, что никто другой к ней с подобным требованием не обращался!