Конец веселью положил приезд инспектора. Буже вышел на середину холла, нашел глазами Дашу, затем достал пистолет и, произнеся всего лишь одну фразу, выстрелил себе в висок.
Народ окостенел. В гробовой тишине до странности нелепо звучала знакомая до последней ноты мелодия.
«Jingle bells, jingle bells
Jingle all the way...»
Голова с рыжими кудрями мелко тряслась. Онемевшие губы что-то быстро шептали.
— Что он сказал?.. Что он сказал?.. Что...
— Он сказал: «Она разрушена, никто туда больше не войдет», — каменным голосом произнес Полетаев.
Не успел он проговорить фразу до конца, как раздался страшный грохот. Стекла полетели в разные стороны.
Люди в ужасе метались по гостинице, со всех сторон слышались крики:
— Землетрясение!
— Сходит лавина!
— Звоните, звоните спасателям!
Но, перекрывая остальные голоса, прозвучал еще один.
— Спокойно! Ничего не произошло. Взорвалась пещера Горной Девы.
И снова повисла тишина.
— Что вы сказали? — послышался дрожащий женский голос.
Отряхивая осколки стекол, Полетаев указал в сторону треснувших рам.
— Судя по всему, инспектор, перед тем как покончить с собой, решил покончить и с местной легендой. Выгляните в окно, убедитесь сами.
Народ хлынул к выбитым стеклам, устремив свои взгляды к вершине соседней горы. На месте пещеры темнел темный скол.
— Мой Бог, — произнес Жан-Жак, — теперь мы все должны погибнуть.
Ни слова больше не говоря, люди бросились в номера упаковывать вещи.
2
Ровно в десять все не покинувшие отель гости собрались за столом. Таковых набралось немного. Мадам Юппер с похоронным выражением лица зажгла свечи и, вымучив улыбку, произнесла:
— Рада, что вы нашли в себе силы прийти на праздничный ужин. От имени отеля и всего обслуживающего персонала хочу поблагодарить вас за это. — Затем, словно боясь, что силы ее вот-вот покинут, быстро произнесла: — Передаю слово нашей русской гостье, которая взяла на себя ответственность за проведение наступающего праздника. Спасибо ей большое.
Даша нервно улыбнулась.
— Мадам Юппер...
— Ах, какая незадача, — вдруг воскликнула синьора Клоди. Она единственная вела себя так, словно ничего не произошло. — Нас за столом тринадцать.
Присутствующие заозирались, явно пересчитывая друг друга.
— В самом деле тринадцать.
— Ну и что? — Даше было так плохо, что ее не страшили уже никакие дурные приметы.
— Значит, до конца ужина кто-то умрет, — задумчиво произнес Салино. — Признаться, я до последнего не верил в проклятие Горной Девы, но теперь, пожалуй, уже ничему не удивлюсь.
— Да замолчите вы! — взвизгнула Кроуль.
— А почему я, собственно, должен молчать? — Итальянец выразил раздраженное непонимание. — Все знают, что когда завалит пещеру Горной Девы, то никого на этой вершине в живых не останется.
— В этих окрестностях все просто свихнулись на мистике, — заворчал Дебузье. — Обыкновенные несчастные случаи воспринимаются как убийства, любая зарубка на стене — как знак судьбы... Знаете, что я вам скажу? Покойный инспектор, прости меня, Создатель, за такие слова, помешался на этой Горной Деве. И поскольку ему никак не удавалось раскрыть несуществующие преступления, просто покончил и с собой, и с ней. Ему надо было более основательно подходить к выбору психотерапевта.
— Кстати, — в разговор вмешался Гастон, — я никак не пойму, с чего вы решили, что именно инспектор взорвал пещеру?
— Потому что он сказал: «Она разрушена, никто туда больше не войдет», — пояснил Полетаев.
— Ерунда. Я стоял совсем рядом, и он сказал: «Оно разрушено, никто в него больше не войдет». Это строчка из песни о разбитом сердце и ушедшей возлюбленной. Причем здесь пещера?
— Но сразу после этого раздался взрыв, — попытался возразить полковник, хотя и на его лице появилось озадаченное выражение.
— Насколько мне известно, инспектор все это время провел в главном комиссариате, его не было в гостинице, и на гору он подняться не мог, — добавил Жан-Жак. — Как бы он тогда взорвал пещеру?
— Но она же взорвалась? — Даша обвела глазами присутствующих.
Все молчали.
— В таком случае, это перст судьбы, — прошептала синьора Клоди. Ее лицо при этом озарил шкодливый огонек. — Чаша зла переполнилась и...
— Все, я немедленно иду к себе. — Кроуль попыталась подняться.
Даша поспешила удержать англичанку.
— Наша прекрасная синьора просто пытается нас немного поддразнить. Вы же понимаете, что никакого перста судьбы не существует и все, что произошло на этой горе, дело вполне конкретных людей.
— Как знать, как знать, — послышался скрипучий голос Фионы Пикше. Она снова превратилась в заурядную старую сплетницу. — Я бы не была столь категорична.
Даша украдкой посмотрела на полковника. Скучающим взглядом он изучал не слишком привлекательную фигур фрау Пикше, и во взгляде его читалось сомнение. Даша догадалась, о чем он думает.
— У вас есть своя версия случившегося? — спросила она немку.
— Разумеется.
— И какая же?
— Горная Дева покарала тех, кто воспользовался ее именем для осуществления своих грязных делишек. Рано или поздно это должно было случиться.
— Ты это серьезно? — не выпуская бокала из рук, процедила Мюльке. Казалось, ей стыдно за свою подругу. — Не пойму, как можно быть такой дурой...
Некрасивое морщинистое лицо вдруг озарилось яростным отблеском:
— Кто бы мне это говорил, — голос звучал твердо и звонко. — Человек, который умолял Горную Деву о чуде, и когда это чудо свершилось, вдруг решил от всего откреститься. Разве твой муж не умер, как ты просила?
Присутствующие замерли, вопросительно глядя на парочку.
Катарина Мюльке побледнела, рот ее некрасиво дергался, она пыталась что-то ответить.
— Все, хватит! — вспылила Кроуль. — В более неприятном обществе мне еще не доводилось бывать. Я ухожу.
— Думаю, вам лучше остаться, — быстро произнесла Даша, не в силах оторвать взгляда от фанатичного лица старой немки. — Все правильно... Все абсолютно верно... Инспектор действительно не мог взорвать пещеру, а Луиза не могла убить...
— Мадемуазель Быстрова, прекратите бормотать и расскажите все по порядку, — потребовал Салино. — Объясните, кто, кого и за что убил.
— В таком случае, делайте это без меня, — мисс Кроуль все еще не оставляла попыток покинуть собрание, но Полетаев глянул на нее и довольно грубо отрезал:
— Как бы то ни было, но будет лучше, если все это время мы будем на виду друг у друга.
— Что вы этим хотите сказать?
Даша ответила за него.
— Господин Полетаев хочет сказать, что никаких сверхъестественных сил не существует. Пещеру взорвал вполне конкретный человек.
За столом висела гробовая тишина.
— Вы хотите сказать, что среди нас маньяк?
Полетаев поднял глаза. В них явно читалось ожидание, что Даша опровергнет последнее предположение. Но она произнесла устало и просто:
— Я хочу сказать, что среди нас убийца.
— Среди нас? — тихо переспросил полковник.
Даша промолчала. А Клоди лишь пожала тоненьким плечиком:
— Не вижу разницы. Маньяк, убийца... Какая разница?
— Разница есть и большая. Маньяк убивает, исходя из собственного болезненного воображения. Человек же, который убивал в этом отеле, имел совершенно четкий план.
Полетаев напряженно подался вперед. Теперь в темно-синих глаз читался почти испуг.
— Как интересно! — звонкий голосок синьоры Клоди по-прежнему никак не вязался с происходящим. — Расскажите нам. Обожаю слушать про всякие ужасы.
— Я попробую. — Положив подбородок на кулак, Даша задумчиво смотрела на кончик пламени свечи. — Давным-давно жила в этих горах одна женщина. Была она ангелом небесным, а ее муж...
— Про Горную Деву мы уже наслышаны. Разве ж это ужас? — надула губки прекрасная итальянка. — Расскажите что-нибудь действительно страшное.
— Страшное? — Даша оторвала взгляд от свечи. — Пожалуйста. Через много-много лет появилась в этих горах еще одна женщина. Она не была ангелом, да и муж у нее умер, зато было огромное желание извлечь из романтичной и чуть жутковатой легенды, вполне реальную пользу.
— О какой пользе вы говорите? — спросила Клоди, скользнув взглядом по грузной фигуре хозяйки гостиницы.
— Да самой очевидной. — Даша вздохнула. — Кто из нас не мечтал устроить свою судьбу? А если для этого требуется всего пара украшений и пламенная просьба, то почему бы и не попробовать? А организатору требовался малый пустяк — молодые люди, не слишком разборчивые.
Все повернулись к мадам Юппер. Хозяйка сидела пунцовая.
— Ну жульничество, — прочавкал Дебузье. Все это время он не переставал жевать. — Думаете, об этом никто не подозревал? Не идиоты же мы все. Разумеется, ясно, кто все этим заправлял. Только я не понимаю, зачем мадам Юппер понадобилось убивать своих постояльцев, да еще взрывать источник своих доходов.
— Так она никого и не убивала.
— Как мило! — итальянка похлопала в ладоши. Затем нахмурилась и без всякой логики добавила: — Хотя и жаль. Представляете, я могла бы всем рассказывать, что провела Новый год, находясь во власти безумной владелицы отеля. Простите, мадам...
Мадам Юппер начала закатывать глаза.
— Коньяк! Быстрее подайте коньяк.
Слабеющей женщине осторожно влили коньяк в рот.
Даша задумчиво осматривала гостей.
— Признаться, я хотела оставить в тайне то, что произошло вчера ночью, но теперь понимаю, что это бессмысленно, если не сказать… опасно.
Теперь коньяк понадобился, полковнику. Он налил пузатую коньячную рюмку почти до половины и выпил в два глотка, как простую воду. Даже не поморщился.
— Твоя тяга к театрализации просто чудовищна, — сказал он по-русски. — Если не ошибаюсь, сегодня ночью ты сама просила об этом никому не говорить. Ты поразительно забывчива.
— Я поразительно самонадеянна. — Даша грустно покачала головой. — Меня окрылил успех, и я совершенно не обратила внимания, что в выстроенную мною схему не укладывается один факт.