"Я уверен, что истину об этой жизни не получить даже самым беспримерным проявлением человеческой мудрости. Она открывается не посредством собственного разума, а благодаря элементарной вере в данное нам свидетельство". Майкл Фарадей.
Мы проходили клетку Фарадея и принцип ее работы — благодаря разноименным зарядам на противоположных стенках клетки создается электромагнитное поле, которое компенсирует воздействие внешних полей, а значит внутри клетки электрические шумы и колебания отсутствуют. Внутрь нее не проникает никакие сигналы и такую клетку можно использовать как для защиты всевозможных устройств от внешнего воздействия, так и для защиты от этих самых устройств. Кому что нужно.
И это не сумасшествие. Это чистая наука. Только я никогда не видел клетку таких размеров. И никогда не был внутри.
— Как твоя голова? — вдруг поинтересовался Кеша.
Я с изумлением обнаружил, что приступ мигрени, который мог продлится еще сутки, пропал, исчез бесследно.
— Как это возможно? — спросил я потрясенно.
Фотограф цокнул языком, прошел по дорожке и плюхнулся в кресло, которое скрипнуло и осело под его массой.
— Я знаю, у тебя куча вопросов.
— Мягко говоря. И первый: фото девушки с телефонным номером автоответчика в полицейском участке. Это ты подстроил?
— Вероятность того, что кто-то нашел бы этот номер равнялась нулю. Это девушка того милиционера. Да, я ее фотографировал, на обороте написал телефон, мол, обращайтесь, если еще фотографии нужны будут. Фотографии сам ему занес, к тому же порезал и понятно, что полицейский поставил фотку где-то возле компа. Но есть и другие номера. Ты можешь найти его даже на конверте с распечатанным снимком выпускного.
— Любой может найти этот номер, позвонить и что тогда? У тебя тут очередь выстроится…
— Не любой. Сообщение на автоответчике… — фотограф повернулся и внимательно посмотрел на меня, будто оценивая, стоит ли мне говорить то, что он собрался сообщить. Потом, видимо, поняв, что отступать некуда, он сказал, снизив голос до шепота: — сообщение на автоответчике закодировано таким образом, что его слышат только люди с цифровой болезнью.
Я пошатнулся. Взялся за поручни кресла, сжал их, но меня все равно повело. Голова закружилась, я буквально словил те самые «вертолеты», — ощущения, которые ловишь, когда в юности перебираешь с алкоголем. И это далеко не то же самое, что опьянение.
Будто бы сама реальность материализовалась и принялась вращаться вокруг меня с какой-то бешеной скоростью. Мельтешащие картинки из прошлого, настоящего и будущего вспыхивали перед глазами, растворялись, а на их месте тут же появлялись другие.
— Господи… — простонал я.
— Если бы не клетка Фарадея, ты бы сейчас пропал, — сказал фотограф.
— Я хочу пропасть, отпусти меня! — взвыл я. — Я хочу домой!
— Нет. Иначе тот второй Антон не вернется назад. Я уже пробовал.
Я схватился за голову, выпрямился в кресле и, собравшись с силами, сказал:
— Значит… я не первый?
— Нет, ты не первый. Но… смысл, как ты понимаешь, не в том, чтобы найти носителя цифровой болезни. Таких полно. Часть из них в длительной ремиссии, часть больше никогда не прикоснется к цифровым устройствам, кто-то действительно пропадает, хотя это власти тщательно скрывают — но все они малоинтересны. Интересны те, кто приходят оттуда. И поиск таких людей — приоритет номер один для «Чайки». Потому что это абсолютно за гранью. Это открывает просто гигантские возможности. Только представь… — Кеша посмотрел на блестящий потолок подземной комнаты. — Представь, это как открыть новую планету, только лететь никуда не нужно, вот она, в миллиметре от той, что есть. Новые ресурсы, новые земли, новые люди, технологии, — это триллионы долларов!
— Тебе то лично это нафига? — устало спросил я. Вертолеты начали отпускать, я в изнеможении откинулся на мягкую спинку и мечтал только об одном — стаканчике «Джека». А еще о Свете. Я хотел, чтобы она была здесь, со мной. Тем более, что по словам этого парня, сидящего в кресле напротив, я едва не исчез. Поцелуя на дорожку я точно заслужил.
— Тот парень… куртку которого здесь нашли, был моим лучшим другом. — Кеша склонил голову. — Через месяц, когда поиски свернули, его объявили пропавшим без вести, я поклялся, что найду его, чего бы мне это не стоило. Тогда не было никаких зацепок, но я, по крайней мере, начал изучать этот подвал под школой и его лабиринты. Искать следы, доказательства, хоть что-нибудь. До самого последнего времени я думал, что его похитил и убил какой-нибудь маньяк. Но… после эпидемии ЦИБ и ее последствий, я понял, что он, возможно еще жив. И его можно вернуть. Но для этого мне нужен был человек оттуда. И примерно через полгода после начала эпидемии я начал замечать, что в фотосалон приходят странные люди, что само по себе было обычным, конечно, но они… как и ты спрашивали о каких-то совершенно старых фотографиях, которые делал еще отец.
Сначала я не придавал этому значения. Как правило, люди эти приходили один раз, а потом пропадали. Потом я узнал, что за ними охотится «Чайка». Человека три я упустил. Потом я все-таки понял, кто они такие, но для того, чтобы не упустить такого человека, мне как-то нужно было его…
— Затащить сюда.
— Типа того. Причем, лучше, чтобы он это сделал по собственной воле. Не мог же его схватить и приволочь в этот подвал. Это невозможно.
— Логично. Хотя можно было бы, наверное, напрямую людям говорить… это было бы проще.
— И как бы ты на меня посмотрел? А если бы я ошибся? Меня бы тут же забрали. Стукачей слишком много. Поэтому мой друг, программист из центра изучения «ЦИБ» создал кодированное послание. Для обычного человека оно звучит так.
Кеша достал телефон, ткнул в экран толстым пальцем и пустой зал наполнил звук, чем-то похожий на за звук старого телефонного модема, какими мы пользовались на заре зарождения интернета.
— Я прослушивал такие звуки тысячи раз и каждый раз ловил себя на мысли, что вместе с этими сигналами уношусь куда-то на другой край вселенной.
— Так оно и вышло в итоге, — ответил фотограф и выключил запись.
— Кто такая Света? — задал я действительно интересующий меня вопрос.
Кеша поморщился.
— Она работает в «Чайке». Как это ни прискорбно, но это так. Я узнал это по своим каналам. Мне кажется, они начали подбираться ко мне. Но пока не трогают. Поэтому… если я успею распутать всю эту историю, они уже ничего не смогут сделать. Я рассчитывал на публикацию на городском портале, и Антон обещал, что поможет… но ты вообще меня не узнал. — Он посмотрел на меня. — Да, сначала я не понял, что ты другой Антон, думал, это вся комедия ради конспирации, а когда увидел, как ты смотришь на фото, что я распечатал, решил, что отпускать тебя нельзя.
Мои глаза округлились.
— У меня ум за разум заходит.
— То ли еще будет, — оптимистично пообещал Кеша и у меня дернулся глаз.
— Я был в гараже этого Антона номер два. Он явно работал над этим. Все стены увешаны вырезками из газет, распечатками и фотографиями людей.
Кеша кивнул.
— Вот и я говорю. Мы хотели вывести их на чистую воду.
— Я был там со Светой.
Последовала долгая и я бы сказал, напряженная пауза.
— А вот это зря… — наконец выдавил он. — Хорошо, что она не может услышать записи на автоответчик…
— Да, но она сама меня туда привела. Сказала, что Антон над чем-то работал в этом гараже…
— Значит, она знает, кто ты такой?
— Получается, да. — Я вспомнил о нашем вечере и чуть не покраснел.
— Странно, что ты еще на свободе.
— Я понял, что она из органов еще там, на гаражах. Но знаешь, что я тебе скажу… — я посмотрел на Кешу, — не в моей ситуации выбирать себе друзей. — Час назад меня чуть не подстрелила собственная мать. Поэтому, уж извини. По-хорошему я знать не знаю, кто и ты на самом-то деле.
— Если хочешь домой, придется тебе мне довериться. А я хочу вернуть того, второго Антона. То есть, для меня первого. Вряд ли кто-то вместо него осмелится опубликовать все материалы.
— Я смогу это сделать без него. Или, по крайней мере, начать. Никто в редакции не сможет отличить меня.
Кеша быстро взглянул на меня.
— А знаешь… это идея. Сейчас я думаю о тебе как о совершенно другом человеке, а ты ведь… тот же самый Антон.
— Да. — Я поднялся с кресла. — Мне надо идти. Если Света хватится, меня будут искать.
Фотограф кивнул.
— Договорились. Нам нужно синхронизировать двух Антонов, так, чтобы они поменялись местами назад. Я отправлю сообщение на почту, если он ответит, можно приступать. Это странно, но электронная почта, отправленная здесь, может быть получена и там. Надеюсь, у тебя там дома есть ноутбук?
— Я его разбил за день до… как раз собрался нести в ремонт… — я вдруг начал припоминать события из своей жизни в настоящей реальности. — Наличных денег я дома не храню, единственная банковская карточка здесь со мной. Антону номер два придется нелегко, — продолжил я задумчиво. — Как назло, я не включал биометрию и по лицу денег тоже не получишь. — Черт!
— Может быть, написать ему, чтобы обратился к Свете? — вдруг предложил Кеша. — Похоже, вы и там, и тут… и тут и там с ней… — он развел руками. — У вас там нет «Чайки»?
— Вроде нет, но… слухи о том, что в недрах государства кто-то занимается подобными делами, муссируются постоянно.
Кеша кивнул.
— Идем.
Мы вышли из комнаты, но повернули не направо, откуда пришли, а налево.
— Телефон выруби.
— У меня Нокиа левая.
— О-о, — только и сказал он.
Через три минуты мы подошли к толстой двери, напоминающей гермодверь на подводной лодке.
— Это выход в закрытое бомбоубежище в двухстах метрах за школой возле института. Когда поднимешься наверх, отодвинь окошко на двери посмотри по сторонам. Потом выходи. Дверь захлопнется автоматически.
Я кивнул.
Кеша положил руку мне на плечо.
— Постарайся не исчезнуть еще хотя бы пару дней.