ез них жить). Спросил, надо заметить, с некоторым ехидством.
Олег-1 сделал вид, что не почувствовал этого подтекста, и ответил, ничуть не гордясь:
– Я финансист.
Весь автобус захохотал.
Смеялись долго, с аппетитом, со словами «ой, не могу!», некоторые даже до икоты.
– В чем дело? – сухо поинтересовался Олег-1.
– А в том! – ответил летчик. – Как ты будешь заниматься финансами, если их тут нет? Если тут все даром?
– Ну… Мало ли… Я в детстве рисовать умел. Стану художником.
– Нет, брат. Ты будешь хотеть заниматься финансами! Без вариантов! – сказал летчик. Но после этого смягчился, вспомнив, что и ему не лучше, хлопнул Олега-1 по плечу: – Не кручинься! Бывает и хуже! Есть тут один старик, он всю жизнь собирал драгоценные камни. Пятьдесят лет на это ухлопал. Жульничал, воровал, убивал даже, гад. Его хотели судить, а он сбежал со всей коллекцией. Попал сюда. И в страшном горе.
– Почему?
– Да потому что при небольшой тренировке здесь можно соорудить любой бриллиант! – сказал летчик и выставил ладонь, на которой тут же возник сверкающий драгоценный алмаз.
– Настоящий? – спросил Олег-1.
– А то! – ответил летчик и выкинул бриллиант в окошко. – Или ты говоришь: художником стать. Художники тоже есть. Ну и что? Он рисует двадцать лет, сто, потом достигает своего потолка. И все на этом. Хоть расшибись, лучше самого себя не нарисуешь.
– Не скажи, – вмешался Бышовец. – Говорят – нет предела совершенству.
– Да есть! – отмахнулся летчик. – Вы вот тоже – хорошо играете, слов нет, а предел уже наступил. Уже не лучше самих себя. Всему есть предел!
Бышовец ничего на это не сказал, понурился.
А Олегу-1 стало страшновато.
– Печальная тут у вас страна, – сказал он.
– И не говори! – вздохнули футболисты.
Но тут с заднего сиденья веселый голос ободрил:
– Ничего! Есть чем заняться…
И он перечислил всякие веселые занятия, достойные, на его взгляд, настоящего мужчины, о которых взрослые и так знают, а детям знать не обязательно. То есть они тоже знают, но зачем об этом говорить? Если все и так знают?
– А хотите заняться серьезным делом? На досуге. Есть же у вас досуг?
– Каким это делом? – подозрительно спросили футболисты.
– Понимаете, я не один. Нас несколько.
И Олег объяснил футболистам, что произошло: их тут, возможно, не меньше десяти. Некоторые порядочные, а другие очень даже не очень. Вот бы хорошо всех найти и собрать в одном месте.
– Поездите по городу немного, если увидите, пригласите в автобус, и так мы все соберемся – потому что как-то надо решать вопрос. У нас, то есть у меня, тут жена, дети, им нужен один отец, а не целая компания.
Команда, услышав эту удивительную историю, была поражена.
– А мы еще жалуемся! – укорил кто-то. – Видите, что с людьми происходит?
И Олегу-1 обещали оказать посильную помощь.
Он вышел из автобуса, успокоенный.
27. Заговор нехороших Олегов
Рано он успокоился: Олег-4, который катался с девицами (для ясности назовем его Олег-Гуляка, а то с этими номерами можно запутаться), почуяв опасность, грозящую его беззаботной жизни, в это самое время мотался по искривленному пространству Бермудии, проезжая какой-нибудь Бруклинский мост и тут же оказываясь на Елисейских полях, а сразу после этого на Тверской улице в Москве, и везде высматривал Олегов, похожих своими развлекательными увлечениями на него самого.
Суть ведь в том, господа дети, подростки и взрослые, что каждый из нас – как матрешка, в каждом сидит по несколько человек. На работе ты работник, дома семьянин, в транспорте пассажир… Кстати, о транспорте, тут как раз можно привести яркий пример, как может раздвоиться человек. У меня есть знакомый. Когда мы гуляем с ним по улицам, он страшно ругается на водителей, которые, как ему кажется, постоянно стремятся задавить его, едут не так, не туда, слишком быстро, неправильно и т. п. Но случилось мне с ним однажды ехать на его машине. Как он ругал пешеходов! Они лезли ему под колеса, шли не там, не туда, слишком медленно и т. п. То есть – совсем другой человек сидел рядом со мной. Хотя, если подумать, тот же самый. Нет, неудачный пример.
Возьмем другой пример…
Нет, не будем брать никаких примеров, воспользуемся все-таки образом матрешки. Итак, в каждом из нас – не просто работник, семьянин, пассажир или, если говорить о детях, школьник, скейтбордист, примерный сын – в зависимости от обстоятельств, но еще в нас сидят одновременно умный человек и дурак, злой и добрый, вежливый и грубоватый… – да вы сами все это знаете.
Поэтому часть Олегов получилась, увы, людьми нехорошими. То есть в целом Олег был замечательный финансист, отец и муж, но как раздесятерился, так отпочковались, к сожалению, те люди, которые таились в нем и которым он в обычной жизни, надо признать, не давал поблажки.
Зло легко находит зло, поездка Олега-Гуляки была успешной – вскоре в каком-то жутком притоне из тех, что показывают в фильмах, которые нельзя смотреть детям до 16-ти, а они их все-таки смотрят, собрались целых пять нехороших Олегов: Олег-Гуляка, Олег-Выпивоха, Олег-Бездельник (да, был и такой в Олеге), Олег-Грубиян и Олег-Финансист.
(Забегая вперед, скажу, что впоследствии хорошие Олеги тоже объединились, Олег-1 стал Олегом-Отцом, Олег-2 – Олегом-Мужем, Олег-3 – Олегом-Спортсменом, а к ним добавились Олег-Ребенок, которого нашли в парке аттракционов, где он завис на двое суток, и Олег-Финансист. Но не такой Финансист, как в нехорошей группе, – тот был со склонностью к авантюрам и спекуляциям, а этот – к строгому соблюдению финансовых порядков. Так и будем его называть: Олег-Финансист-Хороший. А тот будет Олег-Финансист-Нехороший. Олег-Финансист-Нехороший при этом, хоть и был внешне, естественно, похож на хорошего, но выглядел гораздо хуже: глазки бегают, пальцы трясутся, цвет лица нездоровый…)
И вот, ведя себя безобразно, ругаясь, распивая спиртные напитки и куря сигареты (целый Олег когда-то курил, но бросил), они начали строить всяческие козни против хороших Олегов, о которых им рассказал Олег-Гуляка.
– Они нам жизни не дадут! – шумел Олег-Грубиян. – В кои-то веки можем вести себя не стесняясь, какая странишка замечательная, скажу я вам, чего хочешь, то и получаешь! А они будут нам палки в колеса вставлять!
– Если бы палки в колеса! – подначивал Олег-Гуляка. – Они, как я понял, хотят нас выловить и…
– Что? – спросил Олег-Выпивоха, осушая шестой стакан пива.
– А то! Либо попытаются нас собрать в одно – либо уничтожат!
– Мы их сами уничтожим! – взревел Олег-Грубиян.
– А может, как-то договоримся на финансовой основе? Не в том смысле, чтобы откупиться, а – лишить их средств! – сказал Олег-Финансист-Нехороший.
– Нет тут никаких средств, ты еще не понял? – спросил его Олег-Выпивоха, выпивая седьмой стакан. – Чему я лично очень рад!
– А может, плюнуть на это все? – предложил Олег-Бездельник. – Как я понял, тут легко скрыться.
– Но я-то вас нашел! – напомнил Олег-Гуляка. – Нет, надо что-то придумать!
– Забрать детей! – заявил Олег-Грубиян. – Во-первых, если дети будут у нас, эти гады нас не тронут. Во-вторых, давно пора! Растят из них овощей каких-то, ботаников! Вик даже ругаться стесняется, как девчонка какая-то!
– Зато Ник не безнадежен, – меланхолично сказал Олег-Бездельник, зная, что младший сын не прочь полениться.
– А какой шум был, когда детишки для интереса хотели вина попробовать! – возмутился Олег-Выпивоха, осушая восьмой стакан.
– И журнал отобрали! – вспомнил Олег-Гуляка. – Обычный журнал, женщины почти одетые! А Вик уже взрослый!
– И денег выдают копейки! – добавил Олег-Финансист. – Да еще и отругали, когда Ник свои кроссовки соседскому пацану продал! Они ему малы были, это бизнес!
(О том, что кроссовки были куплены на родительские деньги, а Ник выручку потратил на себя, Олег-Финансист-Нехороший умолчал.)
– Найти детей! – рубанул кулаком по столу Олег-Грубиян. – Отцы мы или нет?
– А то кто же! – ответил Олег-Выпивоха, приканчивая девятый стакан.
Тут к ним подошел официант:
– Господа, вы не могли бы вести себя потише? Посетители в претензии.
– Что?! – поднялся Олег-Грубиян, хватаясь за стул.
– Наглец! – вскочил Олег-Гуляка, берясь за вилку.
– Хам! – с достоинством встал Олег-Финансист-Нехороший, доставая кошелек, чтобы приготовить деньги (он забыл, что они тут виртуальные) и заплатить за причиненный ущерб – что он сейчас будет причинен, в этом Олег не сомневался.
– Мешаешь отдыхать! – еле выполз из-за стола Олег-Выпивоха, выливая в себя последние капли из десятого стакана.
– Да ну его, дурака! – остался сидеть Олег-Бездельник.
Но Олег-Грубиян взмахнул стулом…
И началась драка.
Это была странная драка. Живые, настоящие бермудяне, имевшиеся среди посетителей, стеснились в угол, а официанты, которые все были виртуальными, действовали привычно: будучи бесплотными, они не могли защищаться, зато вставали в такие позиции, что, например, кулак Олега-Выпивохи, пролетев сквозь голову официанта, попадал в плечо Олега-Бездельника, а стул Олега-Грубияна вместо того, чтобы смести на пол служителя, ударял по Олегу-Финансисту.
Таким образом получилось, что Олеги, мутузя и колотя друг друга, вытесняли сами себя из заведения.
На улице они опомнились, хотели ворваться обратно и отомстить, но тут вдруг остановился большой автобус, из него выскочили дюжие парни в спортивной форме и начали окружать двойников.
– Попались! – закричал Бышовец.
– Атас, ребята! – выкрикнул Олег-Гуляка и помчался к кабриолету, а за ним и остальные. Невежливо удалив оттуда девиц, то есть просто выкинув их на тротуар, они гурьбой уселись – и машина помчалась прочь.
Футболисты бросились в автобус, чтобы догнать хулиганов.
28. Дракон Хорхе исчезает, зато появляется самолет
Мануэль дремал возле хвоста дракона.